bdsmion

Прошлое. Утро.

Как показывает практика и ошибается Лев Толстой, каждая несчастливая семья несчастлива по одной, общей для этих семей, причине. В чем причина несчастья? Исчезновение всякой близости – эмоциональной, духовной, физической. Остается лишь потребность брать – потому что близкие «должны». Атрофируется потребность отдавать – потому что « а зачем». Бартер он и есть бартер, работа и есть работа, здесь не место эмоциям. Каждый выполняет свою функцию – по зарабатыванию денег или обустройству дома, покупке машины или приготовлению пищи, - все это распределено между «сотрудниками». ЛС – стиль. Лс - путь. И здесь уже нет ни Верха, ни низа, мы подчиняемся оба.

Кстати, сотрудники обязаны носить определенную форму. И за игнорирование правил им обычно приходится расплачиваться.
Все дело в правилах. Да, конечно. Только из-за них мне хочется...я должен...ее наказать.
Потому что, когда она выходит к завтраку в низких донельзя джинсах, обтягивающей майке и с распущенными волосами, мне внезапно приходит в голову мысль, что дело вовсе не в том, что я вот отдал распоряжения, а она их не выполняет, что сейчас ей наплевать уже на незыблемые правила. Дело в заморочках, которые были формой. А содержанием являлась она сама.

...Только из-за правил мне хочется к ней прикоснуться. Я одевал ее исключительно в широкую , мешковатую одежду – чтобы не помнить, какая она. А она напомнила сама.

Я не могу отвести взгляда от изгиба спины и ряда позвонков под тонкой тканью. И от сливочно- белой кожи поясницы, которую видно, когда Вера наклоняется. И от...
Интересно, она специально устраивает везде беспорядок, чтобы вот так...понаклоняться?

- Доброе утро.
- Доброе утро. Молоко в холодильнике. Турка на плите.
Я снова утыкаюсь в газету, продолжая одним глазом наблюдать за ней.
Она в нерешительности топчется посреди кухни, решая, что сделать дальше - то ли позавтракать, то ли продолжить разговор.
Выигрывает третий вариант - провести два действия одновременно.

-Что читаешь?
Я молча показываю ей котировки акций банков на сегодня, а она тянет свое фирменное:"Ааа..." и сразу же начинает смотреть только на свою чашку.
В принципе, единственный способ как-то ее заткнуть - это показать в очередной раз, что разницу в два высших образования и двадцать лет – жизни, опыта, начитанности...ума, просто так не скроешь.
Конечно, это невежливо по отношению к ней, имеющей комплексы размером с Эверест , но изредка просто необходимо.
Иначе я рискую задохнуться под грудой ненужных слов. Вербальное общение, почему-то считает она, - наилучший способ коммуникации.

Вера уже болтает ногами, сидя на высоченном табурете. Ребенок. О чем я незамедлительно ей сообщаю, а она только улыбается в ответ.
Искренне и радостно. Когда я последний раз сцеловывал эту улыбку с ее губ? Когда она последний раз так улыбалась? Год, месяц, мгновение назад?

Она распахивает в всплеске тихого изумления глаза, когда я накрываю ее рот своим, и ,ничего не понимая или забыв – толкает ладонями
Зачем? Ведь мне всего лишь хочется.... Позволь, пожалуйста.

И она позволяет. Всхлипывает, когда я, просунув руку между нашими телами, сжимаю ее грудь – грубо , властно, продолжая доказывать самому себе до сих пор, – моя.
Стонет, когда я стаскиваю с нее одежду, и тискаю ее тело, вдавливая пальцы до синяков – в живот, бедра, ноги, продолжая доказывать самому себе, - что можно.
Кричит, когда я скрутив жгутом ее волосы, тяну за них, вверх, вверх, вставай на цыпочки, выгибайся, - продолжая доказывать самому себе, - она сделает все что угодно.
Молчит, когда я беру ее , - как брал в первый раз, как мог взять всегда, как брал свою первую женщину, и десяток женщин после, как брал потому что люблю ее и потому что хочу, потому что она моя, и действительно, все стало можно.

И она позволяет.
И она отдается.
Каждая счастливая семья счастлива по-своему.

:)
Р.С. это не флуд, а мой комментарий )

Альтернативная концовка

Настоящее. Ночь.


Свет от автомобильных фар резко проникает в комнату, и я сразу просыпаюсь, стряхиваю с себя остатки дремы и волнения.
Видимо, Вера уже вернулась

Стараясь не шуметь, спускаюсь по лестнице и открываю дверь. Картина, открывшаяся за ней заставляет вздрогнуть и схватиться рукой за косяк, чтобы не упасть.

А может, не картина. Может, просто ломография - тени, застывшей на каменных плитах дорожки от дома к живой изгороди. Горбатой и страшной тени - двух примкнувших друг к другу голов за крышей черного кэба такси. Двух смотрящих друг на друга людей.


Трепетно и нежно.
Глаза в глаза.


Вокруг стоит абсолютная тишина. Нет, что-то шумит. Цикады? Песок из-под колес разворачивающейся машины? Разбившиеся иллюзии вперемешку со скрипом двери, из-за которой выглядывает...ну муж же, законный муж. Что у вас-то так тихо, словно уже перед аналоем в церкви стоите?


И я хочу разрушить эту тишину, разбить её своим криком. Или просто схватить Веру за шиворот и втащить в дом - как втаскивают грубо, неумолимо, ломая через колено все "не хочу", "пусти!", шипение - наказанного ребенка, нашкодившую кошку.



Некая помятость в одежде и в прическе, припухшие губы и алые пятна на скулах - хорошо же я знаю, от чего она краснеет, особенно заметны, когда она поворачивается и, увидев меня, спокойно идет к дому.



-Привет, ты рано проснулся.


А реальность погребает под собой, словно обломки огромного храма мечты.


-Дорогая моя, ты лучше объясни, что здесь только что было?
-Здесь был человек, который меня любит.


Она на секунду приостанавливается по пути, прибавляя:
- И еще, я никогда не была твоей, Ал.



Эпилог


Сладко-сладко...слишком сладко
Прикоснуться к хрупкому запястью, поднести его к губам и поцеловать осторожно линию жизни. Вот так.
Прислушаться к хриплому рваному дыханию. Если дышишь - значит еще живешь. Значит можно продолжать, не страшно.


Провести ладонями по горячему мокрому телу.
Скользнуть на внутреннюю поверхность бедер - туда, где кожа тоньше всего, и вдохнуть в себя молочно-горьковатый запах пота так,словно это единственное спасение от удушья.


Я безумен? Пожалуйста, называй как хочешь.
Только, не уходи.
Только, останься.


И если ты скажешь: "Умри" - я умру.
И если ты скажешь :" Живи" - я буду жить.


Тихо-тихо. Только тихо.
Сглотнуть царапающий горло комок, придвинуться ближе.
Покрытую испариной спину промокнуть тыльной стороной руки.
Не молчи, я начинаю бояться.
Лучше кричи. Кричи!

И я буду кричать спускаясь вниз, сползая по тебе, нацеловывая каждый миллиметр твоего тела.
Проникая в слишком тесную, слишком узкую темноту.
Взрываясь.


- Девочка...Любимая...моя...


"Я никогда не была твоей, Ал"

Очень хорошо написано. Красиво.Но мне грустно((((