bdsmion

ХХIХ. Дневник Андрея Реутова. Запись IХ.

20 сентября 2011 года

Москва, Россия

Эва-Мария молчала, словно изучая меня. Хотя что там изучать? Тело как тело. Вполне себе среднестатистическое. Даже, наверное, хуже, чем среднестатистическое. Хотя я вроде и диеты старался разумной вроде как-то придерживаться, и спортзал посещал… относительно регулярно. Там, правда, занимался не ахти как энергично. Просто чтобы работоспособность поддерживать…

Сколько она так молчала? Не знаю. При визуальной депривации время останавливается. Ну, если даже не останавливается, то все равно течет как-то… в общем, непонятно, как. То ли медленнее, то ли быстрее. Чувство времени теряется полностью, иными словами.

Затем глубоко вздохнула. И очень тихо и очень ласково произнесла, словно ободряя меня:

«Мы обязательно займёмся с тобой любовью сегодня. Обязательно… Просто…»

«Да мы, по-моему, уже вроде как-то занимаемся…»

Эва точно улыбнулась. Хотя в маске я этого видеть, конечно же, не мог.

«Ты прав. Я имела в виду…»

«Я тебя понял»

«Хорошо. Я… я просто так устроена… это, наверное, некий побочный эффект моей работы…»

Любопытно. Она ни разу не употребила слово «служба». Только «работа». Хотя русским языком владела абсолютно свободно. И говорила практически без акцента.

«…что я всегда думаю в первую очередь, как сделать что-то для партнёра. А не для себя»

Вот так-то. Как говорится, бойтесь своих желаний. А то они и исполниться могут. Все… эээ… двадцать лет или около того относительно активной сексуальной жизни я именно так и относился к своим партнершам. Думал в первую очередь о них. И во вторую. И в третью. Что это сделало с моей сексуальностью, мне даже думать не хотелось. Ну, не только это, конечно (сублимировал я тоже по полной программе), но и это тоже.

И всё это время я мечтал о женщине, которая в постели будет думать в первую очередь обо мне. И вот пожалуйста. Получите и распишитесь. Расписалась, правда, потом она… но об этом ниже. Хотя, конечно, сержанта Кобры в этом качестве я и представить себе не мог. Хоть я и литератор, а воображения на это мне не хватило.

«Ты чувствуешь лёд? Внутри?»

«Да. Приличные такие льдышки»

«Где?»

«В сердце. В спине. В затылке. Во всех чакрах, в общем»

«Я так и думала. Ты понимаешь, что пока я… пока мы с тобой эти льдышки не уберём, у нас в постели дела будут обстоять не лучшим образом?»

«Конечно, понимаю»

«Отлично. Тогда поехали. Так, кажется, говорят в России?»

«Так»

«Я думаю, что тебе будет комфортнее, если я тоже буду обнажена»

«Без сомнения. Ты хочешь, чтобы у меня играло воображение? Чтобы я не видел, но представлял тебя?»

«Это вариант. Но не для данного случая. Я хочу, чтобы ты меня увидел голой»

Она наклонилась ко мне и подняла маску. Её лицо было… каким-то очень светлым. Добрым и… любящим.

Сначала она избавилась от Глока, положив поясную кобуру с табельным оружием, перешедшим отныне в её бессрочное пользование, на столик у кровати. Затем сняла серый пиджак и аккуратно повесила его на спинку стула. Потом медленно и очень соблазнительно расстегнула белоснежную блузку и отправила её на кушетку. Потом сняла белый же идеально шедший ей кружевной лифчик, обнажив почти идеальной формы грудь второго размера. Или чуть меньше второго. Впрочем, неважно. Важно, что красивую. Даже очень.

Аккуратно переступила через упавшую на пол короткую серую юбку. По-немецки аккуратно поместила её поверх пиджака. Мягкими, чувственными, соблазнительными и очень эротичными движениями спустила трусики до щиколоток, переступила через них и отбросила на кушетку. Серые изящные чулки снимать не стала. Так сексуальнее.

Затем снова наклонилась ко мне и вернула маску на место. Снова погрузив меня в кромешную тьму. Странно, но я теперь уже полностью ощущал себя пациентом на кушетке у психотерапевта. Креативного такого психотерапевта.

Что Эва-Мария полностью подтвердила буквально через пару минут. Причем фундаментально так подтвердила.

«Какие у тебя основные проблемы в постели?»

Меня это, мягко говоря, несколько огорошило. И даже не несколько.

«А какое отношение это имеет к льдышкам?»

«Самое прямое»

«Поясни, плиз»

«Поясняю» - она явно снова улыбнулась. «Все твои льдышки – прямой результат просто чудовищно нарушенной циркуляции энергий в твоём теле. Точнее, в тонком теле. Впрочем, ты меня понимаешь?»

«Понимаю». Нетрадиционный, надо отметить, психолог…

«И, в первую очередь, самой сильной и важной энергии – сексуальной…»

Кто бы сомневался…

«Поэтому» - вдохновенно продолжала Эва-Мария – «нам и нужно решить твои соответствующие проблемы. Циркуляция нормализуется, льдышки растопятся. И всё наладится»

Хм… как говорит в таких случаях моя мама, «мужики сумлеваются». Впрочем, почему бы не попробовать? Я точно ничего не теряю. А приобрести могу многое. Даже очень многое.

«Но начнём мы не с этого» - что было сказано уже суровым голосом врача.

«Почему?» - удивился я.

«Потому, что ты сейчас просто не можешь ни говорить, ни слушать об этом» - пояснила Эва. «Тебе просто слишком больно»

Она сделала паузу, затем продолжила:

«Чтобы не нанести тебе эмоциональную травму – а у тебя их и без того выше крыши – мне сначала нужно тебя немного отогреть. И, эмоционально и – возможно - физически»

Снова пауза. Эва говорила медленно, негромко, давая мне время осмыслить и, главное, прочувствовать всё, что она хотела до меня донести.

«Начну я вот с чего. С того, что в английском языке называется commitment. Мой commitment. Я не отступлюсь, пока тебя не вылечу. И неважно, сколько мне для этого потребуется времени. Неделя, месяц, два…»

«Но ты же…» - удивился я

«Переезжаю в Рим?» - неожиданно резко перебила меня Эва. «Значит, ты поедешь со мной»

«Но мои проекты…»

«Ну, во-первых, как ты мне рассказывал, у тебя то густо, то пусто, причём от твоих усилий по продвижению себя мало что зависит – если вообще что-то зависит. А у тебя только что проект закончился. Значит – по статистике – скоро снова будет пусто. И неважно где ты будешь – в Москве или в Риме. Во-вторых, у меня денег хватит на пару поколений вперёд. Не то что на жизнь в Риме. Так что подождут твои проекты. Или ты сомневаешься, что здоровье – особенно психическое – ни за какие деньги не купишь? Особенно в твоем случае? И здоровье оно всегда должно быть первым приоритетом?»

«Не сомневаюсь»

«Молодец» - неожиданно игривым голосом поощрила меня Эва. «Хороший мальчик»

Затем продолжила

«Ты – не сомневаюсь – удивляешься, почему я буду так о тебе заботиться и так тебе помогать…»

«Удивляюсь» - подтвердил я.

«И с трудом в это веришь»

«С трудом». Что было ещё очень мягко сказано. На самом деле, в глубине души я в это не верил. Совсем.

«Ответь мне, пожалуйста, почему ты вылечил Виолетту? Ты же ведь вылечил её?»

«Да, вылечил»

«А до этого сколько у тебя таких Виолетт было?»

«С полдюжины»

«Я думаю, больше. Но это неважно. Важно, что были. Так почему вылечил-то? Что ты им всем говорил?»

«Что я выполняю христианский долг католика. Вторую заповедь Христа. Евангелие от Матфея…»

«Глава двадцать пятая, стихи с тридцать первого по сорок шестой» - снова перебила меня Эва. «Я знаю. Так почему ты считаешь, что я не могу руководствоваться тем же самым?»

«Но твоя работа…»

«Когда ты лечил Виолетту, у тебя проект был? Был. А это – насколько мне известно – покруче моей работы будет… И всё равно ведь лечил?»

«Лечил» - нехотя согласился я.

«И вылечил. Вот и я тебя вылечу. И не считай себя единственным святым праведником в мире эгоистов, негодяев и циников. Это не так. Это гордыня в тебе говорит немереная. Первый порок твоей Львиного величества. Смертный грех, между прочим. Поэтому и с этой твоей проблемой придется разобраться»

«Тематическими методами?» - улыбнулся я.

«Если потребуется»

«Ты же не тематик?»

«Не тематик»

«Тогда как ты…»

«У меня в университете было два курса по психологии БДСМ» - объяснила Эва. «Вводный и продвинутый. И очень серьёзная курсовая работа. И потом…»

«Что потом?»

«В силовых структурах, подобных нашей… это не такая уж и редкость. Причём в обе стороны. Так что приходилось сталкиваться»

«Сама не пробовала?»

«Пробовала. Когда курсовую делала»

«В какую сторону?»

«В обе. И с мальчиками, и с девочками»

«И как тебе?»

«Я к этому тогда подходила с чисто исследовательской точки зрения. Смотрела как бы со стороны. Ощущения… разнообразные. Но поскольку у меня никаких тематических фантазий никогда не было, то после курсовой практиковать не стала. Хотя консультировать тематиков иногда приходилось»

«И выводить из Темы?»

«В том числе»

«Ты хочешь надеть на меня ошейник? На то время, пока будешь меня лечить?»

«Ну, во-первых, не ошейник, а браслет. На правую руку. Это женщина по улице может спокойно в ошейнике разгуливать. Ибо для непосвященных это просто ювелирка. Ты же не пойдёшь на встречу с инвесторами в ошейнике… каком угодно»

«Не пойду»

«Вот именно»

«А во-вторых?»

«А во-вторых, тебе это не нужно. Ты не фетишист. Для тебя вся эта внешняя атрибутика значения не имеет. Тебе важна внутренняя, невидимая связь. А она у нас уже есть…»

«Есть»

«В-третьих, ты ни разу не нижний. Даже временно. Ты свитч. Причём свитч симметричный»

«Почему симметричный?»

«Потому что ты не можешь постоянно мне подчиняться. Тебе обязательно повелевать нужно. Хотя бы иногда. Причём хорошо так повелевать. Иначе ты просто взорвёшься. А это никому не надо»

«И ты мне будешь подчиняться?»

«Конечно. А почему ты думаешь, что нет? Я же работаю в военизированной структуре. А там такой ДС… что тематикам и не снился. И боль от тебя принимать буду. Как и ты от меня»

«Не получая при этом удовольствия?»

«Почему же? Подчиняться мужчине – нормальное женское желание. А я всё-таки женщина. Хоть и сержант Кобры, но всё равно женщина»

«А боль?»

«Боль…» - задумчивым голосом произнесла Эва. «А что боль? У нас знаешь, какие болезненные тренировки? И не только по рукопашному бою?»

«Догадываюсь»

«Не догадываешься. У тебя воображения не хватит. Хоть ты и сочинитель. Ну так вот, я бы просто не смогла бы работать, если бы не подружилась с болью. Это очень радостная боль, на самом деле. Когда выполняешь задание, преодолеваешь себя… Даже возбуждающая. И сексуально тоже. А когда ты будешь меня пороть… зажимы ставить и всё такое…»

«Это просто другая тренировка?»

«Где-то так. Только с гораздо более высоким уровнем эротизации. Что приятно. Кстати, как ты себя чувствуешь? В смысле льдышки?»

«Лучше»

«Я рада. Ты мне веришь? Что я буду с тобой, пока не вылечу? Что не отступлюсь?»

«Верю». Действительно верю. Что удивительно. Ибо с верой у меня всю мою жизнь было… не очень. Если не «очень не».

«Это очень хорошо. Очень. Теперь тебе нужно поверить ещё в одно»

«Во что именно?»

«Что я справлюсь. Что я сильнее. Любых твоих болезней, проблем, демонов…»

«Призраков»

«Призраков?»

Я рассказал ей. О Вальгалле и Призраках. И о Гейдрихе, конечно. Моем alteregoв некотором роде.

«Интересно…» - задумчиво протянула она. «Все твои Призраки в фельдграу или чёрной парадной униформе СС. А избавляет тебя от них Эва-Мария Глобочник…»

«Ты же Унтерганшнигг?»

«Мой дед взял эту фамилию. Не смог выдержать… в общем, ты понимаешь»

Я кивнул

«Я никогда – после того, как узнала, кто мой прадед - не воспринимала себя как Унтерганшнигг. Только как Глобочник. Да, он преступник. Да, он совершил ужасающие преступления. И я считаю неправильным, что он не предстал перед справедливым судом и не понёс заслуженное наказание…»

Одило Глобочник покончил жизнь самоубийством 31 мая 1945 года, раскусив спрятанную во рту ампулу с цианидом в альпийской больнице близ города Вайсензее в Каринтии во время ареста британской военной полицией.

«… но он мой прадед и в моих венах течёт его кровь. Поэтому» - она усмехнулась – «клин клином, наверное…»

Я промолчал. Хотя, наверное, она была в чём-то права…

«Антэрос…» - всё также задумчиво произнесла она. «Это всё Антэрос. Во всех его проявлениях. Все твои проблемы – льдышки все эти и всё такое – исключительно от Антэроса. Это он стоит за всем этим. А лечится это его антитезой. Эросом. Любовью. Сексом. Темой как усилителем того и другого»

Она вздохнула, затем продолжила:

«Тебе нужно… ты должен верить, что мой Эрос сильнее твоего Антэроса. Моя любовь, секс и Тема сильнее твоего льда. Жизнь сильнее смерти. А Эва-Мария Глобочник сильнее Призраков»

«Верю». Хотя ох и слабая же это была пока что вера

«Слабо веришь»

«Слабо» - согласился я. Она что – уже и мысли мои читает? Что-то дальше будет…

«Будем укреплять. Повторяй за мной. Как мантру. Эрос сильнее Антэроса. Любовь, секс и Тема сильнее льда. Жизнь сильнее смерти. Эва-Мария Глобочник сильнее Призраков…»

«Эрос сильнее Антэроса. Любовь, секс и Тема сильнее льда. Жизнь сильнее смерти. Эва-Мария Глобочник сильнее Призраков…»

«Громче!»

«Эрос сильнее Антэроса. Любовь, секс и Тема сильнее льда. Жизнь сильнее смерти. Эва-Мария Глобочник сильнее Призраков…»

Эва влепила мне оглушительную пощечину.

«Я же сказала – громче!»

Я повторил ещё раз. Её это удовлетворило. Судя по тому, что больше пощёчин я не получил. К сожалению…

«А мне понравилось…» - честно сказал я.

«Я знаю. Но у нас с тобой сейчас не тематическая сессия, а сеанс психотерапии. Поэтому обойдёшься. Пока. А мантру эту будешь повторять постоянно. Пока она намертво не угнездится в твоём подсознании. Намертво и навечно»

И затем удивительно нежно, ласково и заботливо:

«Тебе легче?»

«Намного. Хотя…»

«Я знаю. Больше всего тебе сейчас хочется полноценной фемдом-сессии. Чтобы снять стресс. По полной программе. И ДС, и СМ, и бондаж…»

«Ты вяжешь?» - удивлённо спросил я.

«Вяжу. Не художественной вязкой, конечно, но тебе это и не нужно. Обычный бондаж, болевой… я всё это умею»

«В учебке Кобры освоила?»

«Естественно. Там учат пользоваться и… подручными материалами. В самых разнообразных ситуациях. Я могу тебе такую сессию провести, конечно…»

«Но мне это не нужно»

«Вредно это сейчас тебе. Это как раковому больному анальгетик дать. Когда требуется хирургическая операция»

«Ты меня будешь оперировать?»

«В некотором роде»

«То есть?»

«Твоя душа… как бы это помягче сказать-то…»

«Говори, как есть»

«Она как…» - она запнулась. А затем выпалила: «как гнойная рана, покрытая коростой. Толстой такой коростой»

Ничего себе сравненьице... Я даже опешил. Хотя… есть в этом некая сермяжная правда. Есть. И еще какая…

«Согласен»

«Я тебе дала столько анальгетика, сколько возможно. Дальше… дальше тебя нужно уже просто начинать темачить. А поскольку нас с тобой друг к другу сильно тянет сексуально…»

«То вместо сеанса психотерапии мы получим эквилибристику в постели…»

«Да. И вся психотерапия пойдёт прахом. Поэтому я сейчас буду просто вскрывать коросту, снимать её, очищать твои душевные раны от гноя… и так далее»

Я кивнул. Всё очень и очень разумно.

«Это будет больно. Эмоционально больно, я имею в виду. Я понимаю, что ты сейчас предпочёл бы боль физическую, но увы»

«Я выдержу»

«Конечно выдержишь». Эва явно улыбалась. «И не такое ведь выдерживал…»

Затем продолжила:

«Тогда поехали. На самом деле, всё очень просто… и очень сложно одновременно. Причина всех твоих энергетических и сексуальных проблем – твой визжащий мозг…»

«Застойное возбуждение в коре головного мозга?»

«Если говорить научным языком, то да. Это забирает слишком много твоей энергии. Которой категорически не хватает всему остальному. И всему связанному с сексом в том числе»

«Не спорю»

«Ещё бы ты спорил… ну да ладно. Наша с тобой задача – отключить этот визг. Снять это застойное возбуждение. Это нормализует и гармонизирует энергопотоки»

«С чего начнём?»