bdsmion

Глава XХII. Вестники

27 апреля 2012 года

Иерусалим, государство Израиль

Кардинал Святой Римско-католической Церкви Роберт Малкольм Эш появился на пороге Церкви Бичевания ровно через пять часов после звонка Лизы. Полтора часа ушло на то, чтобы добраться до небольшого частного аэропорта в Риме и уладить все формальности, связанные с вылетом Гольфстрима 550, принадлежавшего группе Омега. Два с половиной – чтобы на крейсерской скорости покрыть 2304 километра, разделявшие Рим и Иерусалим. И еще час – на посадку, рулежку и дорогу от столь же небольшого и столь же частного аэропорта – но теперь уже в окрестностях Иерусалима до Церкви Бичевания.

Официальная биография кардинала была доступна всем желающим в соответствующем разделе официального сайта Святого Престола. И отличалась занятной особенностью – в ней не было ни слова правды.

Согласно этой биографии, он родился 28 июля 1953 года в Лондоне. Родители отказались от него при рождении, поэтому новорожденного передали в католический приют. В котором они и воспитывался до совершеннолетия. Приют, разумеется, закрылся в конце 70-х годов, а все его архивы были безвозвратно утеряны.

После окончания школы при приюте в 1973 году, юный Роберт поступил в католическую семинарию, которую закончил в 1979-м. Семинария тоже закрылась – в начале 80-х; архивы тоже были безвозвратно утеряны. В 1980-м он был рукоположен в католические священники, после чего немедленно поступил на службу в качестве сотрудника по особым поручениям в Бюро Информации – внешнюю разведку Ватикана.

В 1990-м году он был рукоположен в епископы (лично Папой Иоанном Павлом II), а в 2000-м – стал кардиналом (решением того же папы). С 1990 года он являлся помощником Его Святейшества по особым поручениям.

Ничто из этого не соответствовало действительности. В том числе, и имя кардинала. И даже его национальность.

Кардинал Роберт Эш получил при рождении совсем другое имя. Карл Юрген Шольц. Он родился 30 июля 1905 года в Мюнхене, в семье кадрового дипломата Манфреда Шольца и его жены Эльзы. Школьное образование получил в школах при германских посольствах в Японии, России, Великобритании, США и Швейцарии. В общем, везде, куда приказы германского МИД забрасывали его отца. Высшее образование получил в Кембридже.

В 1929 году он стал секретным агентом Его Величества. То есть, внешней разведки Великобритании. Именно по заданию этой спецслужбы он и вернулся в Германию. Его всегда влекла военная карьера; а МИ-6 были необходимы агенты в военной разведке Германии, поэтому их интересы совпали.

В 1932 году Карл получил вожделенные лейтенантские погоны и после трёх месяцев специальной подготовки поступил на работу в Группу Iотдела «Заграница» абвера – военной разведки Веймарской республики. Специализируясь на СССР.

Дальнейшая его биография была просто блестящей. Выполнял особо важные задания на территории СССР в 1933, 1934 и 1935 годах; за что был награждён Железным крестом второго и первого класса и получил – досрочно – звание обер-лейтенанта рейхсвера. В 1935 году он успешно выполнил первую свою операцию, непосредственно связанную с мистикой. Уничтожил всех советских специалистов, работавших над проблемой «световой брони» для оптически невидимого самолета конструктора Козлова. И всю документацию по этому проекту заодно.

В 1936 году воевал в Испании, за что был награждён Испанским крестом в золоте, а от каудильо Франко получил именное оружие (Кольт М1911). В 1937 и 1938 годах – снова СССР. Блестящий успех в 37-м и не менее оглушительный провал в 38-м. Покушение на Сталина не удалось.

Весь 1939 год Шольц провёл на аналитической работе в штаб-квартире абвера. В 1940-м – новое задание в СССР. Снова блестяще выполненное. Был награждён только что учреждённым Рыцарским крестом и произведён в гауптманы (капитаны). Теперь уже вермахта. В том же году – непосредственно перед заданием – он был тайно рукоположен в католические священники. Лично папским нунцием в Берлине Его Высокопреосвященством архиепископом Чезаре Орсениго. Тогда же он получил и новый псевдоним – Легат. Известный в Третьем рейхе только двоим – Канарису и Гейдриху.

Летом 1941 года по личному поручению его фактического шефа – начальника РСХА Рейнгарда Гейдриха (руководитель абвера адмирал Канарис был шефом номинальным) успешно выполнил вторую операцию, непосредственно связанную с мистикой. Уничтожил хранившийся в здании НКВД города Н-ска артефакт Иных.

И – как это с ним бывало неоднократно – дважды подряд за два дня спас от расстрела несколько десятков человек. Сначала - приговоренных сталинскими тройками к «убытию по первой категории», затем – уже литовскими националистами – к ликвидации в соответствии с «окончательным решением еврейского вопроса».

По представлению Канариса (с подачи Гейдриха. разумеется) Шольцу за ликвидацию артефакта было досрочно присвоено звание майора. А затем – одним из первых – был награжден Германским крестом в золоте.

Иные и их земные приспешники не простили этого ни Шольцу, ни Гейдриху. Первый пережил два покушения (закончившиеся весьма печально для покушавшихся, надо отметить); второй был смертельно ранен 27 мая 1942 года в результате покушения, инспирированного подручными Иных в управлении специальных операций Вооруженных Сил Его Величества короля Великобритании Георга VI.

Заслуги Шольца в операции «Артефакт» были оценены столь высоко, что ему – несмотря на то, что операция «Барбаросса» была в полном разгаре – предоставили аж месячный (!) отпуск. Который он провел… в кабине истребителя Bf-109E. Знаменитого Эмиля. Сражаясь в том числе и бок о бок с Гейдрихом, тоже сменившим просторный кабинет на Принцальбрехтштрассе, 8 на тесную кабину идентичного Эмиля. Bf-109E-7. С руной «зиг» на фюзеляже. Руной победы…

Он не учился летать. Совсем. С первого своего полета на учебном Юнгмайстере Bu-133, он просто знал, как летать. И не просто летать. Воевать. Просто знал – и все. Поэтому с каждой воздушной охоты возвращался минимум с тремя победами. Одна из которых спасла жизнь его начальнику, соратнику, ведущему и… да, другу. Рейнгарду Гейдриху.

Когда его личный счет перевалил за тридцать побед, его вызвали в Каринхалле. Он явился туда в той же майорской форме, что носил на работу в абвер. Только люфтваффе. После того, как сбив пятый самолет красных, он стал асом, ему разрешили носить и форму люфтваффе. Специальным приказом заместителя Геринга генерал-фельдмаршала Эрхарда Мильха. Это именно о нем были сказаны прогремевшие на весь рейх слова «Кто здесь еврей, а кто нет – решаю я!».

И получил вполне заслуженные дубовые листья к рыцарскому кресту. Вручая награду, Геринг дружески осведомился: «Вы уверены, майор, что сделали правильный выбор профессии?»

Он был уверен. Ох, если бы Геринг знал о том, какую профессию выбрал Шольц на самом деле… 18 сентября 1941 года на пустынном шоссе близ Варшавы он хладнокровно расстрелял членов зондеркоманды СС, захватившей Ядвигу Радванску. Знаменитую Пражскую Фурию. С которой Шольц провел затем ночь любви… нет, не любви. Любви. Запредельной, иномирной. За-человеческой. Над-человеческой.

Вернувшись в Берлин, он честно рассказал об этой ночи своей любимой (умолчав, разумеется, об обстоятельствах спасения). Лени Рифеншталь. Она внимательно выслушала его. Поняла. И простила. И ни на йоту не поменяла отношение к нему после того. Ибо любила его. Просто любила. Безусловно. Просто так.

Октябрь 1941 года. Снова Иные. По личному приказу Гейдриха Шольц отправился в блокадный Ленинград, чтобы остановить загадочного Странника, намеревавшегося взорвать заряды, заложенные в городе по плану «Д». Остановил. Но у Иных терпение лопнуло окончательно. И подготовка к покушению на Гейдриха пошла полным ходом…

В ноябре сорок первого только прямое вмешательство Всевышнего (в лице убийственно нелетной погоды) не позволило Шольцу и его зондеркоманде одним ударом завершить войну на Восточном фронте, открыв путь к Кремлю танкам фон Бока. И хорошо, что не позволило…

А уже в марте сорок второго – новая встреча с Иными. В Красношахтинске. Операция «Шурф». Шурф Иных. Которые они с штурмбанфюрером Хорстом Людвигом Энке – офицером по особым поручениям при шефе гестапо Генрихе Мюллере и православным священником отцом Дмитрием – стерли с лица земли. Точнее, подземелья. С помощью двадцати килограмм гексогена. Потом Энке станет его близким другом, соратником и верным замом в группе Омега…

А потом… а потом он разгадал-таки тайну гибели своих родителей в авиакатастрофе 16 августа 1932 года. А заодно и тайну чудесного спасения российской императорской семьи. И только гибель Гейдриха от рук чешских террористов помешала Шольцу изменить ход войны. И ход истории.

Ах, если бы он не застрял в высокогорном монастыре в Баварии, пытаясь уговорить 73-летнего императора вернуться в политику и спасти Европу от ужасов и большевизма, и нацизма… Если бы он был тогда с Гейдрихом рядом. В Праге. На том злосчастном повороте в пражском пригороде Либень…

Умом он понимал, что Гейдрих получил по заслугам. За свою роль главного архитектора Холокоста шеф РСХА и рейхспротектор Богемии и Моравии заслуживал куда более страшной смерти. Но в данном случае его холодное рацио лучшего аналитика абвера не действовало. Действовало совсем другое. Долг боевого братства.

Для него Рейнгард Тристан Ойген Гейдрих был не противником и не врагом. А другом и соратником, с которым они вместе – крыло к крылу – дрались на своих Эмилях. Дрались с врагом, которого Шольц считал гораздо более страшным и опасным для всего, что ему было бесконечно дорого. С большевизмом.

Поэтому если бы он тогда оказался в Праге… он закрыл бы Гейдриха собой. Не как телохранитель. Не как сотрудник абвера. Не как офицер СС (удостоверение штурмбанфюрера, выданное ему Гейдрихом и подписанное Гиммлером было самым что ни на есть настоящим). А как друг и соратник. Как ведомый в паре Эмилей…

При этом он вовсе не собирался умирать. Он считал чистым безумием желание умирать за свою страну. Так войну не выиграть. Войну можно выиграть только убивая за свою страну. И чем больше твоих врагов, тем лучше.

Он нисколько не сомневался, читая официальный меморандум о расследовании обстоятельств покушения 27 мая, что если бы он тогда был рядом с Гейдрихом в его открытом Мерседесе, у террористов не было бы ни единого шанса. Ибо таких олухов было еще поискать…

А потом настал сорок третий год. Год великого перелома, как его потом назовут в официальной историографии Второй мировой войны. И для него – Карла Юргена Шольца – тоже. Ибо начиная с середины этого года, он воевал практически исключительно с Иными.

В июне он, снова вместе со своей зондеркомандой и при поддержке руководителя Пражской Фурии в Варшаве взорвал шестьдесят тонн аммонала под замком Татцельвурм, в прямом смысле похоронив надежды Вестников на открытие Двери в иной мир. Двери для Аластора. За что и получил – теперь уже от рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера – мечи к Рыцарскому кресту, чин обер-фюрера СС и… приказ найти и уничтожить еще одно гнездо Вестников.

Он нашел это гнездо. И уничтожил. Точнее, уничтожил-то сие гнездо его друг еще с Кембриджской студенческой скамьи. Пилот бомбардировщика Дорнье-217 Ханс Иоахим Фридель. Который выпустил по неприметному дому в берлинском пригороде Ораниенбург управляемую ракету Хеншель Hs-293, в мгновение ока превратив изящный особняк XVIIIстолетия в груду дымящихся развалин. И – тоже в буквальном смысле - похоронив еще одну надежду Вестников…

И получил еще один отпуск. Месячный. Впридачу к бриллиантам к Рыцарскому кресту и генеральским погонам бригадефюрера СС. Который провел… правильно, в кабине Bf-109. Только уже не Эмиля, а Густава. Защищая в составе ягдешвадера 55 – знаменитых Himmelwachters – небо Берлина. И стариков, женщин и детей на земле. Земле Германии. Его земле.

Он явился к командиру JG-55 в повседневной форме генерал-майора ваффен-СС. И с бензозаправщиком. Доверху заполненным дефицитнейшим высокооктановым Bleibenzin С3. Так сказать, явился с богатым подношением.

И с летной книжкой, в которой с немецкой аккуратностью были зафиксированы тридцать семь побед. Майора Вильгельма Грейфе это впечатлило. Но еще больше его впечатлило предложение Шольца. Ибо предложение было… впечатляющее.

Шольц попросил выбрать из JG 55 самого умелого воздушного бойца. И дать два полета на Густаве. Чтобы познакомиться с новой машиной. А потом… устроить воздушный бой с этим пилотом. Если Шольц зайдет ему в хвост и выиграет бой, он становится одним из них. Стражем небес. На весь месяц. Бензин ягдешвадер получит в любом случае.

Он зашел в хвост Вальтеру Коссовски. Самому Вальтеру Коссовски. Более того, всадил в его фюзеляж пять 13-мм крупнокалиберных пуль. Ювелирно так всадил. Так, чтобы ничего не повредить. Но оставил недвусмысленную запись. Свой автограф, так сказать.

Впечатленный Грейфе предложил Шольцу любой из только что пригнанных с завода в Аугсбурге Густавов. Он выбрал модификацию U4 – c 30-миллиметровой MotorkanoneMK-108, стрелявшей через вал винта Густава. И ушел в небо Берлина. Воевать. Служить и защищать. Возвращаясь из каждого боя с двумя – а то и тремя – записями в летной книжке. За сбитые «крепости» В-17. Или «либерейторы» В-24.

К своим тридцати семи победам лета сорок первого он добавил еще тридцать восемь. Не получив ни одной царапины. А когда был уже готов снова идти в бой – за очередным триумфом – его вызвали на командный пункт. К телефону. Звонил рейхсфюрер. Лично. Каким-то образом, хотя в люфтваффе – да еще в JG 55 – осведомителей гестапо обычно не водилось, Гиммлер узнал про то, как его офицер по особым поручениям проводил свой отпуск.

После обязательного обмена «Хайль Гитлер!» Гиммлер просто… запретил ему летать. «Я не позволю Вам искушать судьбу, Шольц» - пояснил рейхсфюрер. «Хватит нам одного Гейдриха. Вы мне нужны на земле. Целым и невредимым». А чтобы окончательно отбить у Шольца охоту к подобного рода эскападам, отправил его в посольство Германии в Берне начальником резидентуры VIуправления РСХА. Политической разведки СС, то есть. Так сказать, в почетную ссылку. Точнее, в бессрочный отпуск. Дал «место у окна», как говорят японцы.

Отдыхал Шольц до апреля сорок четвертого. Наслаждаясь покоем, которого он не знал… да, наверное, никогда и не знал. А в апреле…

В апреле он снова спас человеческую жизнь. И снова женщины. Попутно отправив на гильотину Клауса Ланга – одного из самых страшных серийных убийц Европы.

Звали эту женщину Маргит. Маргит Шлеммер. Через месяц они обвенчались в Риме. В одной из одиннадцати часовен собора Святого Петра. Обвенчал их лично папа римский Пий XII. Причем обвенчал, как бы это помягче сказать… несколько в нарушение кодекса канонического права. Теоретически позволительно для понтифика, обладающего абсолютной властью в Церкви. Хотя и неслыханно.

Ибо к тому времени Карл Юрген Шольц был уже не просто католическим священником. А кардиналом – пусть и тайным. Князем Церкви. Так Его Святейшество отметил заслуги бригадефюрера СС в борьбе с Иными и их приспешниками. Демонами. Антихристом.

Впрочем, у Пия XIIбыли все основания нарушить этот кодекс. Причем очень личные основания. Ибо Шольц и Маргит (совместно с начальником личной охраны понтифика Леоном Циглером и начальником СС и полиции в оккупированной Италии обергруппенфюрером Карлом Вольфом) за два дня до этого спасли понтифику жизнь. Закрыв его от пуль террористов, оказавшихся пешками в сложной игре начальника партийной канцелярии НСДАП Мартина Бормана.

Венчался Шольц в парадной черной форме генерал-майора СС, спешно пошитой для него по личному приказу генерала Вольфа. Который и был единственным свидетелем на его свадьбе (пребывание Шольца в Риме решили не афишировать). Его отношения с Лени к тому времени развалились окончательно, поэтому никаких эмоциональных препятствий не было.

Впрочем, это не помогло. Через своих людей в аппарате Вольфа о том, что Шольц находится в Риме узнал знаменитый Лис Пустыни. Генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель.

И немедленно – прямо в одной из многочисленных часовен собора Святого Петра – предложил ему… принять участие в заговоре. С целью – понятное дело – устранения фюрера, захвата власти и заключения перемирия как минимум на Западном фронте.

Услышав это предложение, Шольц… от души расхохотался. Ибо хотя Лис Пустыни был блестящим военачальником – с большим отрывом лучшим в Третьем рейхе – политиком он был никаким. Шольц тут же объяснил ему, что ни Сталин, ни Черчилль, ни Рузвельт не пойдут ни на какие мирные переговоры ни с каким правительством Германии. Будь оно хоть трижды антинацистским. Только безоговорочная капитуляция – ничто иное их не устроит. А на это никто из заговорщиков идти не собирался. Совсем. Им была нужна власть, а в лагерь военнопленных не торопился никто.

Это было во-первых. А во-вторых, Шольц – подумав не более пяти минут - назвал Роммелю имя руководителя заговора. Точнее, технического директора – формальные руководители его волновали мало. Руководителя всей технической части переворота, то есть. Начальника штаба Резервной армии, полковника графа Клауса Шенка фон Штауффенберга.

А затем объяснил потрясенному фельдмаршалу, как он это вычислил. И добавил, что если он вычислил это за пять минут, то Мюллер, Кальтенбруннер и, тем более, Гиммлер, вычислят за полчаса. Как только получат первые намеки на существованием заговора. А в том, что такие намеки в изобилии циркулировали по РСХА, он нисколько не сомневался. Генералы и публичные политики – отвратные конспираторы, поэтому в их теплой компании вне всякого сомнения текло изо всех щелей.

Поэтому – объяснил Шольц изумленному Лису Пустыни – вокруг этого заговора завязывается куда более серьёзная игра. Которую ведет как минимуму Гиммлер. А как максимум… Поэтому он дает свое согласие на то, чтобы досконально выяснить, кто что затевает и как выжать из этого максимум пользы. Или минимум вреда – это уж как получится.

Осталась маленькая проблема – как выбраться из Берна в Берлин. Ибо Гиммлер категорически запретил своему офицеру по особым поручениям покидать страну часов и сыров. Помог обергруппенфюрер Вольф. Красочно расписав ключевую роль Шольца в предотвращении гибели викария Христа. Которая могла стать для Гиммлера просто оглушительной головной болью, ибо концы покушения вели прямиком в Берлин. И в РСХА.

Поэтому прошение Вольфа о назначении Шольца его замом в Риме было немедленно удовлетворено. Рейхсфюрер даже – постфактум – одобрил кандидатуру Маргит Шлеммер в качестве жены Шольца. Что, вообще говоря, по строгим расовым правилам СС предполагалось делать до, а не после венчания и регистрации брака. При этом не заморачиваясь всякими там расовыми экспертизами (тоже строго говоря, обязательными).

К ужасу Роммеля, Шольц посвятил Вольфа во все детали заговора. Опустив, разумеется, имя Лиса Пустыни. Бывшего начальника личного штаба рейхсфюрера СС это нисколько не удивило. А поскольку нынешние отношения Вольфа и рейхсфюрера были, мягко говоря, не очень (если не очень не), он согласился с доводами Шольца. О том, что ставить Гиммлера в известность не следует. А то мало ли что…

И Шольц отправился в Берлин. Изменив до неузнаваемости свою внешность и понизив себя в чине до неприметного штандартенфюрера. А также убрав совершенно лишние для этой операции дубовые листья, мечи и бриллианты. И откопал такое… что просто вынужден был защищать жизнь Гитлера. Не от бомбы Штауффенберга – в том, что этот дилетант провалится с треском, у него не было ни малейшего сомнения. А от куда более серьёзного основного варианта.

Даже сейчас – спустя почти семьдесят лет – он просыпался в холодном поту, вспоминая как он и взвод отборных Fallshirmjager – десантников люфтваффе, которых под его командование передал лично Геринг - полтора часа сдерживали атаку не менее отборных двух рот СС, накачанных пси-технологиями Иных. Как с неба пала четверка «Густавов» Стражей небес, в последний момент решив исход боя. И судьбу мира, не позволив открыться Двери. Уже в который раз. Жарче было только в тридцать восьмом. В еще более жестоком бою у дачи Сталина…

А потом был Ордруф. Как Шольц и подозревал, Гиммлер вел двойную игру с Иными. Не понимая, что демонами не управляют. Их не используют. Им только служат. Не в человеческих силах подчинить себе демонов.

После взрыва в Ораниенбурге уцелел только один Вестник. Который опоздал. А потом, понимая, что его все равно найдут, сам пришел к Гиммлеру. И предложил свои услуги в проекте V-5. Создания идеального оружия возмездия. Атомной бомбы. Нацистской атомной бомбы. С помощью магических технологий Иных.

К марту 1945 года были готовы четыре бомбы. Две урановые – ствольного типа; и две плутониевые – имплозионного. Точно такие же бомбы – только уже американские - будут через полгода сброшены соответственно на Хиросиму и Нагасаки. Одна – для испытания на полигоне в Ордруфе; три другие – для Вашингтона, Лондона и Москвы. Были готовы и носители – специальные варианты сверхдальнего бомбардировщика Ме-264, которые специалисты по двигателям сделали еще и сверхвысотными. Недосягаемыми ни для орудий, ни для самолетов ПВО. Полностью идеальное оружие возмездия.

К счастью и для Германии, и для всего мира, у Карла Вольфа еще с времен руководства личным штабом Гиммлера в аппарате рейхсфюрера осталось достаточно своих людей. А поскольку он уже вдоволь нахлебался общения с Иными, спасая Пия XII, ни малейшего желания дать им реализовать еще один проект подобной же разрушительной силы у него не было. Поэтому он немедленно и сдал этот проект своему официальному заму.

Который благополучно навел на выруливавший на взлетную полосу аэродрома в Ордруфе все того же Ханса Иоахима Фриделя. Со все той же управляемой ракетой Hs-293. Только подвешенной теперь не к устаревшему «Дорнье», а к новейшему реактивному Арадо-234. Взрыв 330 килограмм аммонала вызвал детонацию заряда атомной бомбы. 15-килотонный взрыв полностью уничтожил и бомбы, и их носителей, и подземный завод по производству ядерного оружия.

А потом… потом закончилась война. Вторая мировая война, то есть. Его же война продолжалась. Хотя в сентябре 1945 года ему таки удалось выследить и уничтожить загадочного Епископа, руководившего Церкви Вестников Второго пришествия Господня, структура эта пустила настолько глубокие метастазы, что пришлось создавать специальное подразделение в Ми-6. Которое возглавил, естественно, Шольц. Под именем полковника британской армии Митча Феррета.

И тут же этому отделу пришлось снова вступить в схватку с Иными. От этого «дела Ковнера» у него до сих пор мороз по коже. Холокост-2. Отравление шести миллионов ни в чем не повинных людей в Германии. Которое ему и его коллегам с огромным трудом удалось предотвратить.

Потом… а потом это подразделение постепенно разрослось и мигрировало в Ватикан. А полковник Митчелл Феррет превратился в кардинала Роберта Малкольма Эша. Который впервые в жизни столкнулся с ситуацией, которой управлял не он.

Строго говоря, это было не так. Угроза разглашения информации о существовании группы Омега теоретически давала ему право на код Альфа. По которому спецгруппа Шин Бет – службы внутренней безопасности государства Израиль - в любой момент могла войти в церковь Бичевания. После чего и Елизавета Ивановна Лебедева, и её загадочный спутник бесследно исчезли бы в подвале одной из бесчисленных конспиративных квартир Шин Бет. Тайных тюрем, по сути. Ватикан, понятное дело, возражать бы не стал.

Человек, который дал Лизе информацию о группе Омега и телефон приемной кардинала Эша, несомненно, все это знал. Знал – и все равно дал. Почему? И на кого он работает? На тех, кто стоит за Охотником? Есть менее драматические способы вступить в контакт с… соратниками, наверное. Вестники? Так это просто злейшие и принципиальнейшие противники. Или кто-то из них решил выйти из игры? По взаимной любви? Которая, что бы там ни говорили, а все равно – самая могущественная сила во Вселенной…

Именно этот – третий – вариант и представлялся Эшу наиболее реальным. И именно поэтому он и не стал вызывать группу захвата. Это всегда успеется. Вероятность покушения на его совсем даже не скромную персону он не рассматривал. Какими бы противниками ни были Вестники, убивать Князя Церкви, к которой они по-прежнему считали себя принадлежащими, было немыслимо. Кураторы Охотника были вообще союзниками. Поэтому титановую майку он надевать не стал. Как и другие – не менее экзотические - средства личной защиты.

Он решительно распахнул дверь и не менее решительно вошел внутрь храма. И сразу их увидел. Они сидели в третьем ряду от входа и внимательно смотрели на него. Очень красивая, стройная блондинка лет двадцати и среднего роста джентльмен неопределенного возраста, одетый в совершенно неприметную одежду. Действительно очень похоже на Вестника, решившего выйти из игры. Рядом с ними стоял высокий худой францисканец лет семидесяти. Отец Умберто. Вживую выглядевший заметно старше, чем на фотографии. Гарант безопасности?

Шольц подошел к ним почти вплотную. Оба инстинктивно встали, хотя кардинал был в обычной одежде священника – францисканца, а не в кардинальском облачении. Чтобы не привлекать к себе внимания. На самом деле, Эш, конечно, не принадлежал ни к какому ордену и пользовался соответствующей сутаной по мере необходимости. Церковь Бичевания принадлежала ордену францисканцев. Поэтому сегодня он был францисканцем. Что ему совершенно не помешает на следующий день стать иезуитом. Или салезианцем. Или кармелитом. Или просто епархиальным священником. Или кардиналом.

«Доброе утро» - обратился он к священнику. «Я – кардинал Эш. Вы, я так понимаю, отец Умберто»

Францисканец согласно кивнул.

«Вы» - он обратился к девушке – «Елизавета Ивановна Лебедева». Русский Шольца был безукоризненным

Девушка кивнула. «Можно просто Лиза». И вопросительно посмотрела на Сапегу.

«Это он» - подтвердил Бронислав Казимирович. «Это действительно кардинал Эш»

«Врага надо знать в лицо?» - иронично осведомился кардинал. «С кем имею честь?»

«Сапега. Бронислав Казимирович. Это мое настоящее имя»

Менее чем через полчаса сотрудники группы Омеги будут знать о нем всё. Об этом позаботятся скрытый микрофон, не менее скрытый передатчик, фургон Шин Бет через дорогу, и сверхмощная поисковая система АНБ, на данный момент находящаяся в полном распоряжении группы Омега.

И, глубоко вздохнув, добавил: «Я – один из Вестников»

«Который решил выйти из игры? Совсем?»

«Да» - немного поколебавшись, ответил Сапега.

Ну что ж, интуиция его не подвела. Третий вариант. Самый лучший. Значит, все будет хорошо. В смысле, вмешательство Шин Бет не потребуется.

Лиза непонимающе уставилась на кардинала. Потом на священника. Потом на своего возлюбленного. Потом снова на кардинала.

«Я ничего не понимаю»

«Скоро поймете» - спокойно произнес Шольц. И повернулся к священнику.

«Мы можем поговорить где-нибудь приватно?»

«Да, конечно». Русский отца Умберто был не идеальным, но вполне приемлемым.

Францисканец проводил их в удивительно уютный – хотя и скромный – кабинет. Стол, стул, книжные полки. Удобный кожаный диван. Два кресла.

«Оставьте нас, отец Умберто. И забудьте о нашей встрече. Её никогда не было»

Священник кивнул и молча удалился, плотно прикрыв за собой дверь. По-хорошему, надо было бы просканировать кабинет на предмет прослушки, но прослушивание христианского храма в Святой Земле было чем-то из ненаучной фантастики.

Лиза и Сапега устроились на диване. Шольц выбрал одно из кресел.

Первой заговорила, как ни странно, Лиза.

«Прежде чем мы ответим на Ваши вопросы, нам нужны гарантии нашей личной безопасности» - выпалила она фразу, которую явно стократно повторяла про себя.

«Какие именно?» - спокойно осведомился Шольц.

«Ваше честное слово» - столь же неожиданно вставил Сапега. «Его будет достаточно»

«Я даю вам мое слово» - спокойно и даже как-то торжественно произнес Шольц. «И надеюсь, что вы мне дадите свое»

Они оба изумленно посмотрели на кардинала.

«Ваше честное слово, что все произнесенное здесь останется в этой комнате»

«Слово» - спокойно произнес Сапега.

«Слово» - эхом повторила Лиза.

Шольц удовлетворенно вздохнул

«Отлично. Тогда давайте поступим следующим образом. Я сначала введу Лизу в курс дела. В смысле расскажу краткую историю вашей церкви, Бронислав Казимирович…»

«Можно просто Слава»

«Тогда просто отец Роберт. Я не очень люблю, когда ко мне обращаются как к кардиналу»

Сапега и Лиза согласно кивнули.

«Слава принадлежит… скажем так, к двум церквям одновременно»

«Это как?» - изумилась Лиза.

«А вот как» - улыбнулся Шольц. «С одной стороны, он является верным сыном Святой Римско-католической Церкви. С другой… в этой церкви существует… не будем называть её сектой, чтобы не обижать Славу…»

«Можете называть» - пожал плечами Слава. «Я не обижусь»

«Хорошо» - улыбнулся Шольц. «Тогда не обижайтесь»

«Итак, данная секта была основана летом 1912 года католическим священником отцом Брюсом Латимером, который очень удобно числится среди погибших во время катастрофы Титаника 14 апреля 1912 года…»

«????»

«Отец Брюс – как потом выяснилось – обладал определенным даром ясновидения. А также и другими мистическими способностями. Поэтому предвидел катастрофу. Как и то, что кричать, бегать и пытаться кого-то предупредить, совершенно бесполезно. Ему удалось убедить отказаться от поездки только одного – но зато очень богатого – британского предпринимателя. Когда Титаник затонул, в благодарность за спасение предприниматель отвалил отцу Брюсу изрядную сумму на создание новой церкви. И потом продолжал поддерживать его проект. Я пока правильно излагаю?»

Сапега кивнул.

«Получив в свои руки столь существенные финансовые средства, отец Брюс немедленно приступил к вербовке сторонников. Благо идея его, вообще говоря, была исключительно благородной. По крайней мере, с точки зрения Вечности…»

Кардинал сделала многозначительную паузу, затем продолжил:

«Отец Брюс дал своей новообразованной церкви название, отражающее это благородную идею. Церковь Вестников Второго пришествия Господня. Правда, отражающее не совсем точно…»

«То есть?» - удивленно спросила Лиза.

«Вестники» - улыбнулся Шольц, «просто сообщают о чем-то. В данном случае, о Втором пришествии Господнем. Церковь отца Брюса правильнее было бы все-таки назвать Работниками Второго пришествия…»

«Почему работниками?» - удивилась Лиза

«А потому» - загадочно улыбнулся Шольц, «что отец Брюс… как бы так помягче сказать… решил несколько приблизить Второе пришествие Господа нашего Иисуса Христа. С помощью знакомых ему магических технологий. А также некоторых сущностей, которых мы на внутреннем жаргоне известной Вам группы называем Иными… Демонов, проще говоря»

«Это как?» - снова удивилась Лиза.

«Благородство идеи отца Брюса» - снова улыбнулся Шольц – «состояло в том, что он решил одним махом покончить со всем Злом в мире. Вынудив Христа принять бой с силами Ада. Которые отец Брюс намеревался впустить в наш мир, открыв Дверь. Для Аластора и прочих прелестных сущностей»

«Это возможно?» – с ужасом спросила Лиза

«Возможно» - спокойно ответил Шольц. «Правда» - он заговорщически посмотрел на Сапегу – «для этого отцу Брюсу пришлось вступить в союз со злейшими врагами Церкви. Пособниками Иных. Мы их называем Нефилимами. Или Нефами. Мы, как и американцы, вообще любим все сокращать…»

Кардинал сделал многозначительную паузу, затем продолжил:

«Нефилимы существуют с незапамятных времён. Как и силы, которые им противодействуют. Строго говоря, к нефилимам относятся лишь нефилимы от рождения. Носители определённой мутации. Которая получила название штамма Эрфурт. По названию… в общем, это долгая история. Вам потом Слава расскажет…»

Сапега согласно кивнул.

«Кроме нефилимов от рождения, есть еще нефилимы приобретенные. У которых подсознание соответствующим образом запрограммировано. Точнее, перепрограммировано. Впрочем, это не так уж и важно. С точки зрения стереотипов поведения, восприятия и мышления – говоря языком психологов – нефилимы приобретенные не отличаются от нефилимов врожденных ничем. Поэтому мы их и не различаем»

Лиза кивнула. «Понятно»

«Теперь о группе Омега. Она более или менее официально существует с сентября 1945 года. Хотя первые столкновения с нефилимами – и Вестниками, о которых мне известно, начались в середине 30-х годов»

О том, каким образом ему это стало известно, Шольц благоразумно умолчал. Ибо не поймут-с…

«У нас с Вестниками прямо противоположные убеждения. Мы считаем, что негоже людям лезть в дела божественные. Потому и стремимся не допустить открытия Двери. Пока вроде получается»

«Получается» - подтвердил Сапега.

«А теперь» - плотоядно улыбнулся Шольц (Лев всё-таки), «я бы хотел услышать ответы на мои вопросы. Их задавать – или сами догадаетесь, что мне нужно знать?»

«Думаю, догадаемся» - спокойно ответил Сапега. «Сразу хочу сказать, что смерть Виталия Короткова не имеет никакого отношения к нашим с Вами… делам. Я убил его потому что…»

«Влюбились в Лизу» - спокойно закончил за него Шольц. «Боялись, что он ее сломает и все такое. Понятно все. Проехали. Дальше»

«Вас, конечно, интересует Дверь…»

«Разумеется»

Сапега вздохнул.

«Вы, конечно, знаете, про наши управляемые медитации…»

«Знаю»

«Мне их передал… в общем, вашими стараниями его уже нет в живых…»

«Збигнев Блащаковски?»

«Точно. По географии вычислили?»

«Не только. Продолжайте»

«Ну так вот, в этой медитации мне передали задание…»

«От Иных?»

«Да» - немного поколебавшись, ответил Сапега

«И?»

«Да Вы, наверное, уже все это и так знаете…»

«И все-таки? Независимое подтверждение никогда не помешает…»

«Есть некий человек, который владеет некоторыми технологиями и идеями, которые могут открыть Дверь. Пока он в нормальном состоянии, этого не произойдет. Хотя линза Люцифера им уже почти собрана. Осталось его только толкнуть в черный квадрат…»

«Куда?» - испуганно спросила Лиза.

«Он тебе потом объяснит» - махнул рукой Шольц, неожиданно перейдя на «ты». Что Лизу только обрадовало.

«… куда его толкнуть может только нижняя женщина. Совершив жертвоприношение себя – в той или иной форме – на БДСМ-сессии. При этом она будет считать, что, наоборот, его спасает»

«Ваша задача?»

«Найти их. Свести их вместе. Не позволить расстаться. Спровоцировать сеанс, если потребуется»

«Вы не один такой, я так понимаю?»

«Не думаю. Но вы же знаете – мы теперь действуем в одиночку. Чтобы вам было сложнее нас вычислить. Так что мне о других неизвестно ровным счетом ничего»

Шольц кивнул.

«Как вы собираетесь найти объект с ключом к двери?»

«Через девочку»

«А девочку?»

«Прямым перебором, к сожалению. Сайты, тусовки и все прочее. И интуицией»

«Лиза была похожа?»

«Очень»

«Но это не она?»

«Нет, конечно. Да Вы и сами это прекрасно знаете»

Шольц кивнул.

«Сможете нам помочь их найти?»

Сапега покачал головой. «Вы же знаете. Я влюбился. Точнее, полюбил даже… наверное. А это намертво отключает интуицию. И все прочие мои способности»

Шольц вздохнул. «Знаю. К сожалению…»

«Ладно» - подытожил он. «Идите в мире Христовом. Живите себе в мире и согласии. И в счастье, разумеется. И в радости. Мы вас больше не побеспокоим. Все что мне нужно знать, я уже знаю»

Поднялся и… перекрестил влюбленных. «Во имя Отца, Сына и Духа Святого»

Они автоматически перекрестились. И ответили в унисон: «Аминь»

«Можно Вас попросить?» - тихо произнесла Лиза

«Слушаю тебя»

«Обвенчайте нас» - почти шепотом попросила девушка.

«Прямо сейчас?» - изумился Шольц

«Да» - совсем уж еле слышно.

«Вы не против?» - все столь же изумленно обратился кардинал к Сапеге.

«Нет, конечно» - улыбнулся тот. «Венчание Князем Церкви… это огромная честь для нас…»

Шольц вздохнул. «Ну что с вами поделаешь… Пойду готовить церемонию…»

И покинул помещение, почти беззвучно закрыв за собой дверь.