bdsmion

ХII. Дневник Андрея Реутова. Запись I.

12 сентября 2012 года
Москва, Россия

Вчера я переступил грань. Грань, который отделяет один мир от другого. Нет, даже не мир. Вселенную. Вчера я стал другим человеком. Две минуты (да что там минуты – секунд тридцать, наверное) изменили меня до неузнаваемости. Теперь я воспринимаю мир совершенно по-другому (не удивлюсь, если и мир меня совсем по-другому воспринимает). Ты смотришь в бездну, а бездна смотрит на тебя. А поскольку мир наш – та ещё бездна…

Впрочем, неважно всё это. А важно, что вчера я нарушил заповедь Господню. Не убий. Точнее, конечно, «не совершай преднамеренного убийства»… но не в формулировке дело. А в сути.

Вчера я впервые в жизни убил… да нет, наверное, человеком это назвать было нельзя. Хоть я и верхний тематик и на сессиях обхожусь со своими нижними довольно жёстко… но есть вещи, которые делать нельзя. Просто нельзя. Насиловать женщин нельзя. Точка. В моём мире, насильник не имеет право на жизнь. Поэтому…

Но начну я немного издалека. С орудия убийства. Точнее, с того, как это орудие у меня появилось. Изящное, надо отметить, орудие. Элегантное. Глок 26. Бэби Глок. Компактный 12-зарядный пистолет австрийского производства под патрон 9х19 парабеллум.

По профессии я консультант. По стратегическому управлению бизнесом. В основном работаю с предприятиями среднего бизнеса. С оборотом где-то от 20 до 200 миллионов долларов. Понятное дело, каждый такой «генератор денежных потоков» кто-нибудь да крышует. Братва уже по большей части в прошлом; сейчас всё больше силовики бизнесменов пасут.

И, понятное дело, когда перетряхиваешь компанию сверху донизу, без общения с крышей не обойтись. Кстати, крыша иногда сама консалтинг и заказывает – когда видит, что менеджмент недорабатывает. Экономически грамотная нынче крыша пошла.

Ну так вот, поехали мы как-то в самом конце мая с крышей этой самой (генерал-майор МВД, не кто-нибудь!) на природу пообщаться. Почему на природу? Да потому, что на природе прослушку организовать сложнее. И ещё у него была одна фишка – водилу он с собой брать не любил. Говорил, что за рулём лучше думается.

Ну так вот, приехали мы на берег озерца небольшого… и тут его прихватило. Сердце. И никакие лекарства не помогают. Совсем. Я сразу скорую вызвал по сотовому – но в такой дали… в общем, шансов у него не было выкарабкаться. Никаких.

Если бы не мои руки. Руки целителя. До того я, правда, всё больше головные боли снимал. Спину, правда, одной особе вылечил полностью. Когда мы на Кипре вместе отдыхали. А тут напрячься пришлось. В общем, своей правой – рабочей – ладонью я держал его на этом свете, пока скорая не приехала. Вкололи ему там что-то сильнодействующее… в общем уже на следующий день он на работу вышел.

А через неделю приехал ко мне домой. С бутылкой вискаря. 25-летнего. Ирландского. Powers. Как будто сердечного приступа и не было И привёз презент. Этот самый Глок 26. С кобурой для скрытого ношения. И всеми необходимыми бумагами для законного владения и ношения. И руководством пользователя. И визитной карточкой стрелкового клуба. И коробкой пуль. Мягких, безоболочечных.

Выпили мы хорошо – по случаю его чудесного спасения. От души выпили. Он расслабился и спокойно так, без обиняков выдал мне следующее:

«Вот что я тебе скажу, Андрюша. Я, конечно, сволочь, коррупционер и вообще рэкетир последний. Но пожил достаточно и повидал многое. И не только не повидал. Знаешь, почему я тебе этот ствол презентовал?»

Вопрос был риторическим, поэтому я просто промолчал. Тем более, что, честно говоря, не имел ни малейшего представления.

«А подарил я его тебе потому, что увидел в тебе… эх, будь ты лет на двадцать помоложе – я бы из тебя такого спеца сделал – любо дорого. Но всё равно… понимаешь, ты из тех, кто способен взять чужую жизнь. Защищая себя, женщину, страну… в общем, ты понял. И есть у меня интуитивное ощущение… интуитивное, конечно, но мне эта интуиция знаешь, сколько раз жизнь спасала?»

«Догадываюсь»

«Не догадываешься. Впрочем, неважно это. А важно, что вижу я, что этот ствол этот ствол тебе очень даже пригодится. Причём не себя ты будешь защищать, а кого-то другого. Женщину, ребёнка – неважно. Но будешь. Всенепременно будешь»

Сделал паузу, как-то погрустнел и добавил.

«А знаешь, Андрюша, я ведь тебе завидую. Белой завистью, конечно, но всё равно завидую. И денег у меня столько, сколько тебе и не снилось, и положение в обществе твоему не чета. И власть, и женщин – хоть залейся. А вот есть у тебя то, чего у меня нет. И никогда не будет»

«Что же?» - с немалым удивлением осведомился я.
«Ты можешь позволить себе быть Рыцарем. Именно так – с большой буквы. А – чтобы там ни говорили – именно об этом мечтает каждый мужчина. Если он, конечно, мужчина. А не двуногая особь мужского пола. А рыцарю меч нужен. Андрюша. Без меча рыцарю никуда»…

Он сделал ещё одну паузу. Затем продолжил:

«Поэтому отправляйся в клуб – все контакты на визитке – и научись грамотно пользоваться этой игрушкой. Мечом твоим. Игрушка шикарная, кстати. Сам такую ношу. Так что знаю, что говорю».

Я, разумеется, последовал его совету. Хоть и врождённые способности к стрельбе у меня не ахти, да и возраст уже не юношеский, но научился стрелять я довольно неплохо. Хоть и с тридцати шагов в карту попаду вряд ли; но в реальной ситуации стрелять приходится в человека на дистанции редко более десяти метров. Так что уверен, что не промахнусь.

И не промахнулся-таки. Там, правда, и пяти метров-то не было. Впрочем, обо всём по порядку.

Я живу у метро Волжская. По сути, рядом с парком Кузьминки. Где ну очень много укромных уголков. Я… не то, чтобы совсем мизантроп, но гулять предпочитаю всё-таки в одиночестве. Людей мне и на работе хватает. А поскольку уличную преступность в Москве до сих пор не победили, а по парку кто только не шатается, без Глока я не выхожу. Как говорится, на Бога надейся, а сам всё-таки не плошай.

Ну так вот. Углубился я как-то в растительность, чтобы, извините, отлить… и увидел… До сих пор стоит закрыть глаза – и картина стоит перед глазами как вживую. И руки дрожать начинают. Но это сейчас. А тогда… никакой дрожи в руках и в помине не было. Не до того было.

Метрах… в тридцати, наверное, от меня стояли мужчина и женщина. Здоровый такой бугай – и… не то, чтобы совсем уж миниатюрная, но и невысокая девчушка. С насмерть перепуганным личиком. Перепугаться было с чего. Ибо перед собой бугай держал внушительных размеров нож. Даже не карманный. А что-то из кухонного арсенала.

Говорил он негромко, так что мне ничего не было слышно. Впрочем, и без слов всё было понятно. Девчушка покорно расстегнула и спустила джинсы вместе с трусиками, повернулась спиной к бугаю и опустилась в коленно-локтевую позу. Он аккуратно положил на землю нож, расстегнул ремень и брюки, спустил их вместе с трусами. Затем тоже опустился на колени, пристраиваясь к девушке…

Я довольно спокойно могу созерцать истязания женщины. Разумеется, если оно в рамках БРД. Да и сам могу такое на сессии организовать, что… в общем, неофитов может и кондратий хватить. Но когда я вижу даже попытку изнасилования… у меня реакция только одна. Мозги уроду вышибить. Чем придётся. Хоть сапогом, хоть дубиной. Хотя лучше Глока инструмента нет, конечно. Разве что Кольт 45-го калибра. Но там выше риск промахнуться.

Тридцать метров я преодолел… в общем, и Усэйн Болт бы оценил мою прыть. Странно, но бугай меня даже не заметил. Слишком уж был поглощён действом. Презерватив доставал и аккуратно натягивал, девушку гладил – по ягодицам и половым губам. Проникал пальцем во влагалище…

Собственно, на этом его удовольствие и закончилось. Как и его земная жизнь. Что с ним будет в ином мире, лично мне понятно очень. В Ад скотина пойдёт. И поделом. Ибо там такой мрази самое место.

В плохих – или даже не очень – фильмах – в такой ситуации герой орёт что-нибудь типа «Встать, мразь!». И начинает месить – а потом и мочить – козла. Мне же всё это позерство было совершенно без надобности. Москва – не Голливуд; мы – в Кузьминках, а не в фильме «Во имя справедливости»; да и я – далеко не Стивен Сигал. Поэтому я просто выхватил из кобуры Глок.

Передёргивать затвор необходимости не было – Глок 26 нового поколения можно спокойно носить на боевом взводе – с патроном в патроннике (что я всегда и делал). Предохранитель у него автоматический, расположен на спице спускового крючка. Блокирует ударник и спусковую тягу одновременно.

При нажатии на спусковой крючок выключаются внутренние блокировочные устройства, одновременно взводится и освобождается ударник для производства выстрела. Выстрел возможен только при правильном нажатии на спусковой крючок. Случайный спуск исключён.

Я и выстрелил. В последний момент стоявший на коленях бугай извлёк-таки палец из влагалища девушки и повернулся ко мне, по-прежнему стоя на коленях. Поэтому пуля попала ему в лоб, а не в висок. Впрочем, это ничего не изменило. Я, конечно, не патологоанатом, но никаких сомнений в том, что смерть наступила, и наступила мгновенно – у меня не было. Контрольный выстрел делать смысла не имело – и так пуля попала прямо в лоб.

У Глока бой негромкий; в парке было ветрено, поэтому звук выстрела, скорее всего, приняли за треск сломанной ветки (благо ломались они ежедневно – и в избытке). По-хорошему, мне следовало тут же уносить ноги (попади я ментам в лапы, мой покровитель в МВД меня, конечно, вытащил бы – но мне даже думать не хотелось о том, в какую сумму мне бы это обошлось). Но девушка была в таком ступоре, что и шелохнуться не могла. Тем более, что стояла по-прежнему в коленно-локтевой; головой уткнувшись в палую листву.

Надо её было её из этого ступора выводить. Пусть ноги уносит. И чем быстрее, чем лучше. Ей сейчас только не хватает на вопросы следака отвечать. Особенно если следак этот вдруг мужского пола окажется…

Я подошёл к девушке, присел на корточки рядом с ней. Осторожно взял за подбородок, приподнял голову. Глаза её были плотно закрыты. То ли она удара ожидала, то ли ещё что… в общем, глаза её были плотно зажмурены. Что бы это ни было, она явно не хотела это видеть.

«Всё кончено» - тих сказал я ей. «Опасность миновала. Тебя никто не тронет»

Она вдруг как-то очень резко открыла глаза. Даже не открыла. Распахнула. Глаза у неё были красивые такие. Огромные и хамелеонистые. Переливались от карих к зелёным и обратно. Причём в мгновение ока переливались.

Она посмотрела на меня. Потом на труп бугая. Потом снова на меня.

«Это Вы… его?»

«Я» Не Святой Дух же…

Она снова впала в ступор. Что было совершенно не удивительно. Пришлось взять ситуацию под плотный контроль.

«Я думаю, тебе стоит встать и одеться. А потом бежать отсюда. Обгоняя звуки собственного визга»

Она вскочила, судорожно натянула трусики (белый целомудренный хлопок, никакого кружева) и джинсы. Но убегать явно не стремилась.

«Я боюсь. Проводите меня?»

Ну что мне оставалось делать? Пошёл провожать, конечно. Хотя это многократно повышала риски малоприятного общения с органами внутренних дел. Причём в самом ближайшем будущем.

Звали девушку Маргарита. Рита, проще говоря. 20 лет, студентка, живёт у родителей. Родители на даче (была суббота), она дома одна. Поэтому домой идти категорически отказалась. Ибо страшно одной. Ко мне… понятно, об этом и речи быть не могло. В первую очередь, с моей стороны, конечно. Поэтому «провожание» затянулось аж до полуночи.

Где мы только не побывали (а уж вспоминать, в какую сумму мне обошлось наше путешествие по центру Москвы, мне не хочется совсем). Потом встал естественный вопрос – куда её припарковать на ночь. Ибо спать одной в квартире она просто боялась; меня с ней проводить ночь не тянуло совсем.

Не потому, что мы могли проснуться в одной постели (после пережитой попытки изнасилования такие эскапады – ненаучная фантастика), а потому, что всю ночь пришлось бы её успокаивать. А мне с утра работать. Когда идёт проект, воскресение – нормальный рабочий день. К маме? Нереально. Слишком много объяснять придётся.

Я позвонил мачехе. Второй жене моего отца, то есть (после моей мамы). Она же четвёртая, она же шестая. Вот такой у меня… необычный папаша.

Отец опять умотал в их дом в Переславле-Залесском, а она, неудачно приземлившись после попытки отбить очередной теннисный мяч (в пятницу вечером они, как обычно, играли в паре на кортах Московского Дома Учёных), сидела дома. В шикарной трёшке на Кутузовском проспекте. Приобретённой ещё в советские времена.

К мачехе я её и повёз. Сдал с рук на руки… и поехал домой отсыпаться. К сожалению, выспаться мне так и не удалось. И вовсе не потому, что я чувствовал на себе какой-то там грех. Никакого греха я не чувствовал. Наоборот, у меня было ощущение абсолютной правильности того, что я сделал.

Правильности и праведности. Одной нелюдью в этом мире меньше (в Аду, соответственно, больше). Я всегда был большим поклонником уличной справедливости. А теперь стал и её инструментом. По-моему, просто супер.

Беспокоило меня совсем другое. Что я – уже с первого раза – вошёл во вкус. Во вкус убивать.

Более всего на свете мне хотелось вовсе не спать. И даже не переспать с Маргаритой. Хотя чисто внешне девушка была вполне в моём вкусе. Да и подобные совместно пережитые кризисы… возбуждают. Больше всего мне хотелось добыть глушитель, надеть камуфляж (и то, и другое в Москве не вопрос)… и отправиться на охоту за аналогичными насильниками. Которых в Москве – как и в любом крупном городе – пруд пруди.

Причём именно охотиться. Отстреливать. Не отлавливать и передавать в руки правосудия, а вершить правосудие самому. То есть, стать судьей, присяжными и палачом в одном лице.

Страшное желание. Собственно, именно поэтому я и решил начать вести этот дневник. Не компьютерный блог (их сейчас кто только не ведёт). А именно дневник. Как в старые добрые времена (в чём-то, кстати, гораздо более добрые, чем нынешние). В толстой ученической тетради. Чтобы разобраться в себе. И понять, как можно это желание убить. Пока оно не убило кого-нибудь другого. Невиновного. А это неизбежно произойдёт. Ибо случается даже с компетентнейшими спецслужбами. А уж с дилетантами-одиночками и подавно.

4 сентября 1972 года в результате нападения палестинских террористов из организации «Черный Сентябрь» на израильских спортсменов во время Олимпийских игр в Мюнхене, погибли 11 израильтян. Времена были другие – жестокие были времена (око за око и всё такое). В общем, лично премьер Израиля Голда Меир утвердила операцию «Гнев Божий», целью которой было физическое уничтожение всех причастных к этому террористическому акту.

Как известно, израильский Моссад – самая эффективная спецслужба мира. Причём с большим отрывом. Неудивительно – она каждый день сражается за само существование Государства Израиль. Аж с самой Войны за Независимость 1948 года. Поэтому довольно быстро – и года не прошло – боевики Моссад отправили к праотцам почти всех оставшихся в живых террористов и их руководство.

К сожалению, закончилась операция бесславно и трагически. 21 июля 1973 года в норвежском Лиллехаммере агенты Моссад расстреляли на улице города совершенно невиновного человека. Выходца из Морокко, официанта Ахмеда Бучики. Приняв его за Али Хасана Саламеха - руководителя палестинского спецподразделения «отряд 17», которое, собственно и осуществило теракт в Мюнхене.

До Саламеха добрались шесть лет спустя – 22 января 1979 года он был убит в Бейруте - бомбой, спрятанной в припаркованном автомобиле. При этом опять погибли невиновные – четыре совсем посторонних человека. Так что от желания этого избавляться нужно. И как можно быстрее.

Кроме моего консалтинга, я постепенно разрабатываю программный продукт. Собственно, почти уже разработал. Сетевой, со встроенной поддержкой соцсетей… в общем, всё как полагается. Поэтому я точно знаю, что всё, что находится на подключённому к Сети компе, доступно кому угодно, кто владеет минимальными хакерскими навыками. А потом растекается по Интернету… как белка по древу. А пишу я мысли слишком личные для постороннего взгляда. Поэтому – только оффлайн. Бумага и ручка. И всё.

------------------------------------------

В дверь позвонили. Обычно я дверь не открываю вообще. Кому надо – пусть сначала позвонит домой или на сотовый и договорится о встрече. А тут… как на автомате.

Распахнул дверь. На пороге стояла Рита. С коробкой конфет под мышкой. И моим любимым Bushmills в руке. Десятилетней выдержки, надо отметить. И сразу ответила на незаданный вопрос.

«Привет. Номер твоего сотового я подсмотрела у твоей мачехи на смартфоне. У тебя этот номер ещё со времён Царя Гороха, так что покопалась в Сети…»

И нашла базу данных абонентов МТС. С именами и адресами. Хорошо хоть паспортные данные хранятся отдельно…

«Понятно»

«Я могу войти?»
Ну не гнать же мне её взашей, на самом деле (хотя честно скажу, хотелось очень). Тем более, десятилетний Bushmills...

«Что ж с тобой поделаешь… настырная ты моя. Заходи»