bdsmion

Она работала секретарем в общественной приемной. Ее работа была - запугивать посетителей, чтобы у них пропадало желание обращаться со своими маленькими, бессмысленными просьбами, которые все равно не удовлетворит высокое начальство. С никому не нужными жалобами на судьбу, руководство, общество. Но люди шли и шли. Натыкаясь на агрессивное создание - секретаршу Элю. На самом деле Эля была не агрессивной. Если бы все эти люди знали, какое она неуверенное в себе существо, они бы не боялись бы ее так. Но она умела скрывала свой испуг в агрессии.
- Что вы мне тут рассказываете - вы изложили свою просьбу на двух розовых бланках и трех синих? У вас есть свидетельские показания? Справки? Бабуля, ваши слова без бумажки - сотрясение воздуха. Покажите прописку. Временная? Да вы с ума сошли - мы не рассматриваем просьбы приезжих. Бесправие? Произвол? Да неужели? Как заполнить несколько бланков - так у вас руки отваливаются, а как говорить - так это все умеют.
- Господин, что вы мне тут понаписали? Вы вообще понимаете сами, о чем речь? Я - не понимаю. Извольте изложить русским языком, а не тарабарщиной. Вы полагаете, Станислав Петрович поймет хоть что-то из вашей абракадабры? Вначале должна понять я.
- Обед, мадам, обед! Я не обязана вам помогать в свое нерабочее время. У нас все по закону.
Когда Эля после института попала в эту госконтору, она была на седьмом небе от счастья - солидное начальство, современные интерьеры, сверхвысокий оклад. Сюда брали только с красным дипломом. Но одно дело учиться, а другое дело - общаться. С общением у Эли еще с института не получалось. Пару раз она повысила голос на важных клиентов, один раз не смогла ответить внятно по телефону, грызла ногти в присутствии начальства и нервно теребила рукава блузки. Морщила недовольно лоб. Не умела блистательно улыбаться. За это ее и сослали в общественную приемную - там она могла сколько угодно срываться и бурчать на простых посетителей. Более того, ее учили, как быть неприятной, резкой и отваживать по возможности всех. У Эли хорошо получалось быть резкой, грубой, нервной, руководство было ею довольно. Ее место было найдено. Винтик успешно вписался в деловую машину.
Андрей пришел к Станиславу Петровичу по рекомендации. Но забыл, что ему говорили - зайти через правый подъезд, для своих. А он зашел в левый. И наткнулся на Элю. Колючий взгляд, изломанные жесты - она сразу начала на него шипеть. Андрей заинтересованно посмотрел на секретаршу - его положение было таково, что обычно никто не смел так с ним разговаривать. Тут он вспомнил, что ошибся подъездом. Но раз уж зашел не туда, решил поиграть с этим странным созданием и добиться, чтобы эта злючка его пропустила. Он сделал вид, что готов ей подчиниться, стал внимательно выспрашивать порядок допуска его просьбы до высокого начальства. Очень вежливо отвечал на агрессивные выпады девушки. Держался с ней, как с королевой, которой все позволено - и к тому же восхищался ею, говорил комплименты и преданно смотрел в глаза.
Эля растаяла. Она даже рассказала Андрею, как максимально быстро, всего за неделю, добиться аудиенции начальника. Андрей поблагодарил за науку и... предложил ей встретиться в ресторане! Вечером, после работы. Эля набурчала на посетителя:
- Полагаете, что меня можно подкупить рестораном?
- Девушка Эля, я потерял голову. К черту Станислава Петровича. Я хочу с вами пообщаться. Вы такая энергичная, волевая, сильная женщина. Вы так напоминаете мне мою маму. Она вечно всем находит дело, командует. Это так близко мне.
Эля неуверенно посмотрела на льстеца:
- Вы явно преувеличиваете. Я агрессивная и злая!
- Я обожаю уверенных и агрессивных женщин. С ними я чувствую себя так по домашнему! Вы милая!
Через пять минут Эля решила пойти с Андреем в ресторан. А еще через неделю пришла к нему домой. К тому времени она беззастенчиво командовала Андреем и гоняла его в хвост и в гриву. Распекала его. Выставляла дикие требования, которые он, вот смешной, пытался выполнить. Да с таким рвением. Он целовал ей ножки и носил сумки с продуктами, покупал дорогое белье.
Эля поначалу гневно отказывалась:
- На что намекаешь, подлец? Хочешь, чтобы я надела этот бюстгальтер?
- Очень хочу, моя королева!
- А потом захочешь его с меня снять?
- Как можно, королева. Это ваше право решать - снимать или не снимать. А я буду рад, если тебе понравиться.
Андрей казался безопасным, во всем ей подчинялся. Это было даже приятно, Эля совсем не опасалась насилия с этим странным мужчиной. Поэтому она пошла к нему. А он оказался извращенцем, подлец.
В его спальне она увидела то, что показывают в дешевых порнофильмах - плетки, веревки, цепи. В целом, ей не были противны эти штучки. Она даже почувствовала волнение, возбуждение при виде всей атрибутики, но вместе с тем природная неуверенность у Эли просто зашкаливала. Хотелось заплакать и убежать от этого ужаса. Поэтому она, как уже привыкла это делать на работе, стиснула зубы и презрительно сказала:
- Так ты маньяк? Извращенец?
- Как можно, дражайшая Элеонора! Это атрибуты страсти. Возьмите в руку. Вот это называется флоггер. Неужели вам не нравится эта штучка? Наверное, я тебя немного напугал?
- Андрей постоянно путался и называл ее то на ты, то на вы - Эле нравилась такая манера.
Эля сделала вид, что ее совершенно не трогает то, что она держит в руке. Ну плетка. Ну и что. Она раздраженно взмахнула хвостами, будто отгоняя муху. Попала по ноге парня. Он улыбнулся:
-Именно, мадам! Именно так. Только позвольте, я объясню, как надо!
- Я и сама справлюсь, - вспыхнула от смущения Эля. Но было видно, что она совершенно не понимает, что дальше делать. И вместе с тем ее заводило это. Дыхание сбивалось. Кровь прилила к щекам, мысли все куда-то разбежались.
Андрей встал на колени, уткнувшись носом в низ ее живота. Эля отстранила его:
- А ну, прочь! Вспомнила сцену из фильма. С диким смешком сняла чулки и связала ему руки. Андрей преданно смотрел на нее сквозь ресницы, стараясь особо не поднимать на нее глаз, но вместе с тем в его мимолетных взорах был такой экстаз. Это заводило.
- Моя госпожа может делать со мной все, что ей угодно!
- Абсолютно все?
- Я верю в мою госпожу. Она не сделает лишнего.
Элеонора медлила. С одной стороны, отношения летели со свистом куда-то не туда. С другой стороны, ей оказалось на это наплевать. С третьей стороны, она не знала, что со всем этим делать.
Она подошла к мужчине, взяла его одной рукой за волосы и впилась в его губы поцелуем, другой рукой, в которой по прежнему был зажат флоггер, она водила по спине Андрея. Не решаясь ударить. Хотя тот и ожидал этого, она это чувствовала. Но она не знала - как! А от помощи гневно отказалась.
На самом деле, одно дело спустить на посетителей собак, наорать, командовать и вертеть ими, манипулировать. И совсем другое дело ударить человека просто так. Нет, в теории она читала про это. Но как сделать, как поднять руку на мужчину?
- Разденься! - Эля прятала свою неуверенность за приказами. "Они были уже в пяти минутах от сцены насилия" - такими словами подумала про это Эля. Она скинула платье, оставшись в красивом лифчике и трусиках. Поколебалась, сняла трусики.
- Ложись - ткнула куда-то в район софы, подтянув за волосы Андрея. Потом оставила в покое его волосы, взяла его за связанные руки и потянула за них к софе, крепко держа, как свою добычу. И все-таки, что-то было не так. Не могла, не могла она его ударить. А ведь он ждет, подумала она. Как она ему объяснит, что не в состоянии это сделать? С другой стороны, она не обязана ему ничего объяснять, в конце-концов. Она отбросила флоггер, как опасную змею, непонятную игрушку. Повалила мужчину на софу и села сверху, на грудь. В общем, в этот раз у них был просто секс. Андрей был разочарован, но ни словом, ни жестом, не дал понять это своей королеве. Целовал ей ручки, облизывал каждый пальчик на ноге. Страстно мечтал о боли. Но не получал ее. Максимум, что ему доставалось - быть связанным чулками, и грубые прикосновения. Но ему хотелось иного.
Эля тоже ощущала какую-то кургузость, неполноценность отношений. Ей чего-то хотелось, но кроме первого раза, она больше не могла даже взять в руки плеть. Смотрела искоса на игрушки. В целом, было приятно, как этот сильный мужчина обожествляет ее, повинуется во всем. В офисе она совсем распоясалась и мастерски отшивала посетителей. У, стерва, - за глаза говорили посетители, но терпели - слишком многое мог сделать ее начальник, Станислав Петрович.
Однажды, накануне праздника, посетителей разогнали в два часа дня. До конца работы еще оставалось пара часиков. Станислав Петрович пришел в свою общественную приемную, пообщаться со своей змеей, как он называл за глаза Элю. Ему регулярно докладывали про ее художества. Но это было полезно для дела.
-Элечка, вы не устали так злиться на людей? - начальник подошел к девушке и положил ей руку на плечо.
Эля по привычке отбросила руку - так она делала со своим Андреем, когда он вольничал, пытаясь спровоцировать ее, чтобы она, разозлившись, наказала его. Эля не могла ответить ударом. Но язык у нее был уже разработан:
- Убери свою грязную лапу! - прошипела она ему. И тут вдруг поняла, кому она это сказала. Станислав изогнул бровь и пошел на Элю, ни слова не говоря. Взял ее за руку. И повел в свой кабинет.
- Девушка, вы сейчас позволили себе лишнего. Вам придется за это ответить.
Эля с ужасом подумала, что ее теперь точно уволят с этой работы с такой чудесной зарплатой.
- Я не уволю вас, - ответил на ее мысли Станислав, - если вы усвоите мой урок, который я вам сейчас преподнесу.
Они зашли в его официальный кабинет, а потом прошли к двери, за которой была комната разгрузки, где иногда был вынужден спать Станислав Петрович, когда нужно было сделать отчет на самый Верх. Эля с трепетом рассматривала обстановку. Кровать с железной спинкой завитушками. Шкаф. Начальник открыл дверцу - в шкафу были плетки! "И этот извращенец", - радостно подумала Эля. "Ну сейчас я его! Тут уж придется идти до конца. Не отступать. Чтобы не разочаровался."
Она энергично подошла к шкафчику и взяла флоггер.
- Этим хотите? - задумчиво проговорил Станислав. Он немного жестковат, но ладно, желание женщины для меня закон.
Эля указала Станиславу на кровать: - раздевайся!
-Хе-хе, дорогая Эля. Вы кажется немного не понимаете ситуации.
В следующий момент какой-то вихрь настиг Элю. Схватил ее, повалил на кровать, содрал юбку, разорвал блузку и привязал ее руки к спинке в завитушках.
- И ножками не дрыгаем! - сказал начальник, умело и ловко фиксируя ноги к другой спинке.
Сказать, что Эля была удивлена - ничего не сказать! Она-то думала, что сейчас будет обязана проявить свою стервозность и наказать этого типа, раз уж ему так захотелось поиграть, а он... кажется это он ее сейчас накажет! Однако ее почему-то не пугала эта мысль. Возбуждение трясло тело, увлажняя соками страсти. Дышала Эля глубоко и сильно, как при беге на короткую дистанцию. Адреналин зашкаливал. Было хорошо. Наконец-то можно было отказаться от искусственной маски змейства. Снова стать неуверенной девушкой, только что с институтской скамьи. Она посмотрела на черные хвосты плети, подсунутые ей под нос:
- Целуй! Проси Хозяина наказать сучку, показать ей место!
Никакого стеснения не почувствовала Эля, повторяя эти слова. Будто так и должно быть в ее жизни. Она отдалась этим новым ощущениям без единого протеста. И когда полоски кожи только оглаживали ее попку. И когда они массировали ее. И когда яростно вписались в горящую кожу. Удары казались единственно возможным способом существования, особенно после яростных поцелуев Станислава. После жадного ощупывания каждого уголка ее пламенеющего от боли и страсти тела. И снова удары впивались в мягкую, согласную кожу. Доставляя боль и утоление тоски. Стирая неуверенность и хамство. Делая нужной и желанной. Страсть, несвобода, боль, неизбежность, необходимость - это была целая вселенная ощущений. Наконец-то она открылась Элеоноре не смутными мечтами, а ярко и яростно.
- Это мое, - подумала Элеонора, проваливаясь в радость экстаза и небытия. Мое. Никому не отдам!