bdsmion

Снейк

Творческий жанр: "Садо-муза"...

Название: Снейк.

Эпиграф:

"Возьми на радость из моих ладоней / Немного солнца и немного меда, / Как нам велели пчелы Персефоны"... (О. Мандельштам)

Для того, чтобы что-то написать — нужна муза. "Напиши, ты ведь пробовал уже..." — предложила Велка.

Легко сказать. Для этих рассказов нужна та самая совершенно безбашенная муза. Девчонка, оторва и забияка. Музка.

Только на третий день (да и то в метро) я уловил ее присутствие. Она явно была за спиной, заглядывая мне через плечо на экранчик КПК, на мелкие буковки зарождающегося рассказа. Я не оглянулся, хотя ее дыхание щекотало мне шею.

Потом Музка пришла вечером, пока меня не было дома. Когда я вошел в комнату, она дремала, сидя на полу и прислонясь к стенке. Черные волосы резко контрастировали с белой майкой. Интересно, в метро она тоже была в шортах в стиле "милитари" и босиком?

Момент ее пробуждения я упустил – миг – и она вскочила с колен, как пружина. Я делаю шаг, не давая уйти – хотя кто сможет остановит музу.... Но увидев меня, она сразу успокоилась. И сказа тоько одну фразу: "Не стирай!"

Я ее понял сразу и улыбнулся. Речь шла о большом куске уже набранного текста, с которым я возился второй день....

Музка вздыхает с явным облегчением. Я включаю стоящий на столе ноут, а пока он грузится – достаю из сумки пакет с едой.

— Хочешь сока?

— Хочу... – Музка отпивает из горлышка пару глотков. В комнате пахнет летом и дождем. Она краем глаза следит за мной. Взгляд не совсем человеческий, скорее какой-то рысий... Одичала, надо полагать. Давно, очень давно не виделись.

— Вот, смотри, что получается... – я повернул экран к Музке. Она смотрит издалека, прищурив глаза.

— Я уже поняла. Ты ведь это любишь – чтобы слегка строптивая девица брыкалась... И чтобы голые пятки... – с этими словами Музка оглянулась назад, привстала на цыпочки и некоторое время задумчиво оглядывала свои щиколотки.

— Не дразнись. Вот лучше, посмотри сюда... – Я прокрутил текст ниже.

"Я вижу ее издалека, сквозь мельтешню выходящих из вагонов людей. Еще миг – и мы идем навстречу друг другу, но я уже знаю, что через пару секунд ее летящая походка перетекает в бег. Я не бегу – чтобы чуть-чуть подольше видеть ее в стремительном движении... (бла-бла-бла, тут мы пропускаем) ...Упоение – когда мир вокруг гаснет и становится несущественным.... (чего-чего?)

Теперь это похоже на танец, на....(еще не написано, ага...). Ладонь очень хорошо ощущает напряжение сильного тела сквозь тонкую плотную ткань. В спине дрожит рвущийся на свободу танец. Когда мои руки нащупывают ягодицы..."

Музка хмурится.

— Слушай, это сплошная ваниль....

— Я знаю. Никак к Теме не вырулю....

— Да запросто! Давай, пиши!

"...за волосы очень удобно поворачивать ошалевшую голову лицом к себе... Не пора ли мне начать сердиться, глупая ты кошка.... Кошка, сумасшедшая и самовлюбленная.... Увлекаю ее за собой к дивану... Перегибаю через боковой валик, заставив джинсы натянуться на оттопыренной попке.... И сильно шлепаю ладонью.... (Ну, про пятки сам напишешь...)"....

Музка пританцовывает около меня, пока я наколачиваю буковки, подсказывая слова.

— А ты знаешь, что такое снейк? – вдруг спрашивает она.

— А? Нет....

— Да зна-а-аешь! Видел сто раз. Только название мог не знать! – Музка поднимает с пола маленький зеленый рюкзачок, запускает туда руку и выдергивает что-то вроде змеи. Да, конечно, видел такие – плетка без рукоятки, очень изящное изделие....

— Ну вот, смотри... нет, ты возьми в руки....

— Так. Музка, не хулигань... дай дописать!

— Ах, ну да.... – Она бросает снейк на стол и продолжает пританцовывать вокруг – Ну, попробуй добавить ремня.... чего церемониться то?

"...появление ремня в моих руках она встретила сдавленным испуганным писком (ага!)... Уже изрядно покрасневшие ягодицы сжались, связанные ноги напряглись и заелозили по одеялу... Первый же удар заставил тело выгнуться, растопыренная ладошка метнулась закрывать попу. Поэтому руку пришлось завернуть к лопаткам, прижимая к горячей спине. Жалобные крики разнеслись по комнате, перемежаясь со звучными шлепками. Стегаемое место приобретало яркий оттенок румяного красного яблока".

...Пока я ходил заваривать чай, Музка уже успела завладеть ноутом, залезла в инет и радостно прокручивала бесконечные галереи какого-то спанкинг-ресурса. Ресурс был коммерческий, что наводило на размышления.

— Вот, смотри, какая славная дивчина! И как удачно схвачено — икры ног напряжены, пятки приподняты... Смотри, как смотрит из-под руки, какие глазки.... и на меня похожа! Ай! – Это я попытался ухватить Музку за руку, но она успела ускользнуть и отпрянуть к стене.

— Музка, несносное создание! Ты у меня допрыгаешься!

— Да неужели????

Ее движения становятся резкими и провоцирующими.

Челка падает на лоб, задиристое настроение буквально излучается всем существом ...глаза сверкнули сквозь непослушную прядь.

Еще пару секунд этого взгляда – и вдруг что-то вспыхивает внутри, отзываясь проступающим на щеках румянцем.

Руки с кошачьей плавностью начинают сдвигать поясок, шорты сползают по изгибам тела и падают на пол... Босая нога отбрасывает их прочь. Музка остается в одной майке, тело неуловимо и легко танцует. Ее ладони скользят по округлостям бедер, сминая белую ткань майки. Подтанцовывая, она приближается вплотную, встает ко мне боком. Ладони соскальзывают с ягодиц, протекают по телу вверх и поднимаются над головой, будто пытаясь достать что-то высоко висящее. Она тянется вверх, пятки отрываются от пола.... Смотреть дальше было выше моих сил... Протягиваю руку и неспешно беру девчонку за волосы, разворачиваю лицом к себе. Она издает что-то похожее на кошачье урчание, взгляд становится пьяным, зрачки превращаются в узкие щели. Тело выгибается, подстраиваясь под мое движение. Руки ее теперь теребят майку на груди. Оказывается, я успел взять со стола гибкую тяжелую змейку – снейк. Всего одно движение – и Музка легко высвобождается. Уворачивается от удара плетки. Крутящимся вихрем уходит в сторону, голова ее опущена, я не вижу лица. Но в какой-то момент она замирает, и я вижу медленно поднимающийся взгляд, будто в трансе.... Я чувствую, что моя голова кружится, наполняясь гудением золотых пчел. ....Где я? Кто я?

Звон... Большая светлая комната. Это не мой дом. Почему я не удивляюсь? Я все помню, хотя это не моя память. Легкий утренний полумрак. Я вижу большую широкую кровать.

...Под тонким одеялом – сжатое в пружину ожидание. В распахнутых глазах – почти детская беззащитность и колючий вихрь эмоций. Одеяло почему-то всегда кажется надежным укрытием, правда?... Когда сильный рывок сдергивает ткань, тело сжимается еще сильнее, а рука пытается прикрыть бедро. Надо еще чуть-чуть подождать, пока обнаженное тело не начнет двигаться, не то танцуя, не то ускользая. На ягодицах и бедрах – следы вечерней порки, полосы от розги. Волосы цвета пшеницы заплетены в толстую растрепанную косу. Веснушки на щеках, на шее, на груди.... Глаза зареванные, но где-то в глубине пульсируют бешеные огоньки. Потом лицо прячется в подушку, пряча мимолетную улыбку, голова втягивается в плечи, спина напрягается, ожидая удара....

Звон... Нет, это же совсем не дом! Это же виноградник.... Чей-то смех, скрип колес, шаги.... Почему-то опять все понятно. "Со времени падения стовратных Фив девушки подешевели, даже красивые...." Трещит разрываемая ткань, открывая бронзовое тело. "Мне сказали, ты умеешь считать и писать? Это очень пригодится тебе сейчас.... Будешь считать удары! Непослушных рабынь полагается бить ремнем, привязав к столбу... правильно?" Смуглокожая рабыня обнимает столб светлого дерева, обнимает крепко, вжимаясь в древесную сущность. Кисти рук стянуты разлохмаченной серой веревкой. Веревка вдета в большое бронзовое кольцо, прибитое к столбу. Столб скрывает от меня фигуру, но достаточно зрелища сильных напряженных рук. Лицо щекой прижимается к плечу, густые волосы перепутаны.... Плечи вздрагивают не то от плача, не то от страха...

Звон... Я держу ее за ухо и веду по лестнице наверх. Она едва успевает перебирать ногами, теряя резиновые шлепанцы.... Жарко. Длинная майка доходит ей почти до колен, липнет к спине... Голые загорелые икры блестят от пота. Щеки мокрые — но это уже от слез. Наверху я отпускаю горячее мокрое ухо и какое-то время она жалобно трет его ладошкой, что-то щебеча в свое оправдание.... Впрочем, не дождавшись моего ответа, безропотно идет за ремнем, приносит и подает, уже ничего не говоря, только закусив губу.... Стаскивает майку через голову....

...гудение пчел в голове стихло и морок исчезает. Я едва не падаю. Музка, вот ведь хулиганское колдовское создание! Сколько раз она ловила меня на этот трюк! Сколько раз мне казалось, что достану... Но ее нет в комнате. Только на столе лежит свернутая в колечко гибкая плетка без рукоятки – снейк.