bdsmion

От автора: Все персонажи рассказа, а также все описанные в нём события являются исключительно плодом воображения автора и все совпадения с реальными людьми и событиями являются исключительно случайными и непреднамеренными.



Юлия Николаевна Воронцова отвечала в еженедельнике Твоя Неделя – пожалуй, ведущего «жёлтого» издания города Н-ска, а также одноимённой области – за наиболее популярный раздел – Особенности сексуальной жизни.

Отвечала очень даже неплохо; ибо ей не было равных ни в умении добывать материал, ни в способности его качественно, ёмко и привлекательно излагать. Об этом уже знали не только в её родном городе, но и в Питере и в Москве, откуда к ней не раз и не два приезжали эмиссары из куда более серьёзных и респектабельных журналов, чем ей «бульварный листок» с целью проведения переговоров о возможном её трудоустройстве в одно из этих изданий.

Одно из этих изданий было, как говориться, «пределом мечтаний» для мадемуазель Воронцовой, но… тамошние эмиссары тоже были, как говорится, не лыком шиты и подобных провинциальных выскочек повидали не один десяток. Поэтому они, изложив очень и очень привлекательные условия трудоустройства (и с финансовой, и со всех иных точек зрения), поставили условие – в течение месяца она должна взять и передать им интервью с неким «господином Х».

Что, на первый взгляд, представлялось совершенно невозможной задачей, несмотря на то, что умение Юлии Николаевны добывать нужную информацию (да и вообще добиваться нужного результата), было поистине легендарным.

Чтобы добыть нужные сведения, как говорится, «из первых рук» и испытать то, о чём она собиралась поведать читателям, как говорится, «на собственной шкуре», она и танцевала стриптиз (причём раздеваясь при этом донага) и в доступных широкой публике, и в закрытых клубах; работала проституткой – и индивидуалкой, и в «апартаментах», и в саунах, делала эротический массаж; предоставляла эскорт-услуги; снималась для порножурналов и в порнофильмах (при этом, естественно, с помощью умелого грима изменив до неузнаваемости своё личико)… и даже на некоторое время «поменяла ориентацию», чтобы проникнуть в местное весьма и весьма «закрытое» сообщество лесбиянок…

Недавно по просьбе местного УБОПа она даже помогла раскрыть ОПГ, занимавшуюся торговлей живым товаром – то есть поставкой местных глупышек в бордели и гаремы Ближнего Востока, выписывая бедолагам билет в Ад. В один конец. Правда, после этого ей сначала пришлось взять долгосрочный отпуск и покинуть родной город, а затем ещё месяц она находилась под круглосуточной охраной УБОПовцев, которые до сих пор её периодически «пасли». Мало ли что…

Затем она приняла активное участие в поимке одного из расплодившихся в последнее время маньяков, душивших женщин их же собственными предметами гардероба, поработав «наживкой». Вместо предвкушаемого удовольствия от созерцания её смерти маньяк получил от неё вполне профессиональный удар в пах (Юлия Николаевна, не питая никаких иллюзий по поводу безопасности выбранной ею профессии, с самого начала своей журналистской карьеры активно занималась боевыми искусствами), после чего был мгновенно задержан подоспевшими сотрудниками убойного отдела.

После истории с торговцами живым товарам она «выбила» себе разрешение на скрытое ношение огнестрельного оружия, и теперь в её изящной сумочке постоянно находился короткоствольный револьвер Смит-и-Вессон тридцать восьмого калибра, которым, надо признаться, она весьма недурно овладела под чутким руководством инструкторов по стрельбе из УБОПа.

Но взять интервью у господина Х всё это нисколько не помогало. Ибо этот человек был тенью. Он был – и его не было; никто не знал его имени; не видел его в лицо и понятия не имел, как до него добраться. Он словно был окружён невидимой, но совершенно непреодолимой стеной… за которую Юля должна была проникнуть, если она хотела покинуть уже давно опостылевший ей родной город и переехать в вожделённую столицу.

Причём на просто переехать, а въехать. На белом коне. На меньшее она была не согласна.

Более или менее было известно, чем этот господин Х занимался. А занимался он тем, что предоставлял услуги господина (в тематическом, то есть, БДСМ-смысле), а также экзекутора, элитным клиентам, которые по понятным причинам вовсе не горели желанием афишировать сам факт предоставления таких услуг, не говоря уже о личности господина экзекутора.

Юля попробовала добиться своего через местное на удивление многочисленное и быстро растущее тематическое сообщество. Растущее, надо отметить, не в последнюю очередь благодаря серии весьма благожелательных статей об этом сообществе, которые Юля написала и опубликовала в своём издании – между прочим, самом популярном в городе и области.

Она действительно очень хорошо относилась к этим «тематическим» людям, не без основания считая их на порядок выше по человеческим качествам, а также по уровню эмоционального развития, чем весь этот ванильный «офисный планктон» (или не офисный, но всё равно планктон), с которым ей приходилось иметь дело каждый Божий день. Да и «тематические» семейные пары, как ей было хорошо известно, были куда более стабильными и счастливыми, чем «ванильные».

Но даже в чём-то ей весьма обязанное «тематическое» сообщество ничем не могло ей помочь. Хотя господин Х занимался, вроде бы, тем же самым, что и их «верхние» (основным источником дохода которых было как раз предоставление услуг господина/госпожи или экзекутора/экзекуторши), этот «джентльмен без лица», как его для себя окрестила журналистка, демонстративно не поддерживал никаких контактов со своими «тематическими» коллегами.

Что было в высшей степени странно, ибо обычно «тематические» люди, в силу довольно неоднозначного (а зачастую – так и вовсе нетерпимого) отношения к ним со стороны «ванильного» окружения, старались держаться вместе, оказываю друг другу эмоциональную и другую необходимую поддержку. Видимо, господин Х в такой поддержке не нуждался и оказывать её кому-либо не имел ни малейшего желания. Ему было и так хорошо.

Оставался последний – самый радикальный – вариант. После задержания маньяка, попортившего немало крови местным сыщикам и всему областному УВД, его начальник – генерал-майор милиции Алексей Петрович Мальцев в порыве чувств клятвенно пообещал, что в благодарность за помощь, которую Юля оказала местной доблестной милиции и ему лично (за непойманного маньяка ему регулярно и капитально «вставляли» и губернатор, и высокое московское начальство) он выполнит любую её просьбу. И даже не одну.

Наступило время, как говорится, взыскать должок.

Юля внаглую заявилась к нему в приёмную (как представитель СМИ, она имела постоянный пропуск в здание МВД, хотя и с «ограниченной функциональностью») в конце рабочего дня и заявила, что ей нужно с ним срочно поговорить. Через десять минут её пригласили к нему в кабинет.

«Здравствуйте, Юлия Николаевна» - устало, но с нескрываемым удовольствием от созерцания красивой и обаятельной женщины, «я так понимаю, что Вы пришли, чтобы, как говорится, взыскать с меня должок за те услуги, которые вы нам оказали…»

«Проницательный, чёрт» - подумала Юля. «Впрочем, учитываю его профессию и опыт… ничего удивительного»

«Так точно, товарищ генерал-майор» - задорно отрапортовала журналистка. Затем добавила: «Мне нужен господин Х. Я хочу взять у него интервью»

Мальцев задумчиво покрутил роскошный ус. Затем осведомился:

«Ты сама-то хоть понимаешь, о чём просишь?»

«Понимаю» - спокойно ответила Юля. «Именно поэтому я и обращаюсь к Вам»

«Надеюсь, интервью будет опубликовано не в вашей газете?» - обеспокоенно спросил начальник областного УВД.

«Нет» - успокоила его журналистка. «У меня заказ на это интервью из Москвы. От серьёзного и влиятельного журнала…». Она назвала журнал.

«Это упрощает дело» - облегчённо вздохнул генерал-майор милиции. «Я посмотрю, что я смогу сделать»

Он дал понять, что аудиенция окончена.

Прошло два дня. Юля уж начала беспокоиться, не «кинул» ли её Мальцев (за ним, вообще-то, такое не водилось, но в данной ситуации она была вовсе не уверена, что выполнение её просьбы зависело только от него), как вдруг, когда она уже собиралась выходить из дома, чтобы отправиться на работу в её сумочке безжалостно затрезвонила её роскошная «Нокия». Номер, естественно, не определился.

«Здравствуйте, Юлия Николаевна!» - раздался в трубке мягкий, приветливый и очень доброжелательный мужской голос. «Насколько я понял, Вы хотите взять у меня интервью…»

«Вы…» - от неожиданности журналистка на мгновение потеряла дар речи.

«Да, я тот самый господин Х, которого вы ищете. Алексей Петрович… скажем так, попросил меня удовлетворить Вашу просьбу. Поскольку мне необходимо, чтобы Вы точно знали, что я тот, за кого себя выдаю, то, после того, как мы с Вами договоримся об условиях интервью, Вы перезвоните ему и спросите у него кодовое слово, о котором мы с ним договорились… Наш с ним канал связи надёжно защищён от прослушки, так что подслушать нас не мог никто…»

Юля оценила его предусмотрительность. Ибо хотя она и была готова рискнуть чем угодно ради этого интервью (вполне обычная черта характера профессиональной журналистки), но уменьшение риска попасть вместо донжона господина Х в пыточный подвал осколков разгромленной с её помощью ОПГ было весьма полезно.

«Это слово… точнее, это имя – Диего де Ланда. Кто это такой, Вы легко сможете найти в Интернете. А какое отношение он имеет ко мне или я к нему – Вы поймёте во время нашего интервью. Теперь давайте перейдём к условиям…»

«Слушаю Вас» - уже вполне деловым тоном произнесла журналистка.

«Итак, условие первое… впрочем, это скорее, не для Вас, а для Ваших клиентов. Насколько я понимаю, это Ваши будущие работодатели. То, что это московский журнал, меня вполне устраивает. Тем не менее, моё первое условие состоит в том, что название города и области нигде в интервью фигурировать не должно. Я уверен, что для Ваших заказчиков это не принципиально…»

«Я тоже так думаю» - не стала спорить Юля.

«Второе условие тоже для Ваших клиентов» - продолжил господин Х. «Перед публикацией они должны будут передать мне окончательный текст интервью – для одобрения»

«И как они смогут это сделать?» - удивлённо спросила журналистка.

«Пусть свяжутся с Мальцевым. Он это организует»

Затем продолжил.

«Теперь третье условие – уже для Вас. Во время интервью Вы должны быть полностью обнажены…»

«Очень интересное условие» - подумала Юля. «Впрочем, учитывая его род занятий…»

«Это связано вовсе не с тем, что мне так уж хочется увидеть вашу наготу. Хотя, не скрою, Вы – очень красивая женщина, а я эстет, к тому же, большой поклонник красивой женской наготы. А немного дополнительного удовольствия во время нашего интервью мне не помешает…»

Он сделал паузу, затем продолжил:

«Во-первых, это условие связано с тем, что… в общем, мне нужно быть уверенным, что Вы куда-нибудь не спрячете диктофон…»

«Как же без диктофона?» - удивилась Юля.

«А вот как» - спокойно ответил господин Х. «Диктофон будет у меня. Через пару дней после интервью Вы получите транскрипт интервью, из которого я уберу всё то, что с моей точки зрения, в интервью появиться не должно…»

«Разумно» - подумала Юля. «Серьёзный товарищ…» Затем обеспокоенно спросила:

«А заметки я смогу делать?»

«Да, конечно. Для этого я выдам Вам блокнот и авторучку. Которые затем конфискую и проверю, нет ли среди ваших записей чего для меня нежелательного. Если найду, то, естественно, вычеркну. После чего верну Вам уже проверенный и одобренный блокнот…»

«А во-вторых?»

«А во-вторых, Вы, разумеется, захотите провести интервью со мной в моём донжоне. Что вполне разумно. А у меня есть правило – женщина может находиться в моём подвале… даже войти в мой подвал только полностью обнажённой. Таково одно из моих правил»

«Любопытное правило» - подумала журналистка. «Хотя… в чём-то наверное, разумно»

«Обычно руки женщины должны быть связаны за спиной» - добавил господин Х. «Но для Вас я сделаю исключение – по вполне понятным причинам. Ваши руки будут свободными»

«Сурово» - подумала Юля. «Впрочем, чего ещё можно ожидать от господина…»

Она вдруг почувствовала сильное сексуальное возбуждение. И голос господина Х, и его условие для неё были весьма эротичными. И заводили её, как говорится, не по-детски.

«Надеюсь, что после интервью он меня трахнет» - с надеждой подумала она.

Сказать, что Юлия Николаевна Воронцова была приверженкой свободной любви, то есть совершенно беспорядочных половых связей, было… скажем так, явно недостаточно. Она просто не только не знала, но и не желала знать о существовании соответствующей заповеди Господней («не прелюбодействуй»). Как и о том, что похоть является одним из семи наиболее тяжких грехов. Возможно, потому, что в детстве её родители так и не удосужились крестить своё чадо.

А будучи неизлечимо бесплодной, она могла совершенно не беспокоиться о нежелательной беременности. Болезни же её особо не волновали, ибо она и предохраняться от этого умела и была непоколебимо уверена в том, что вылечится от чего угодно, что бы она не подцепила.

Удивительно, но следующий вопрос господина Х был именно об этом. О крещении, то есть.

«Второе условие для Вас. После нашего интервью, то есть, после того, как мы с Вами расстанемся, Вы в течение не более, чем двух суток должны будете посетить богослужение в христианской церкви. Вы крещёная?»

«Нет» - честно призналась Юля. Никакого желания делать этого она не испытывала, а креститься только потому, что «сейчас все так делают», она категорически не собиралась. Ибо всегда стремилась находиться как можно дальше от толпы.

«Тогда Вам нужно будет посетить католическую Святую Мессу в нашем соборе. Вы знаете, где он находится?»

«Знаю» - ответила журналистка. Кто же в городе не знал это изумительной красоты здание, превращённое большевиками в мебельный склад и только недавно возвращённое католической Церкви?

«Отлично. Вы посетите Святую Мессу, обязательно примете причастие… кстати, не забудьте сказать Аминь после того как священник протянет Вам просфору со словами Тело Христово…»

«Ничего себе» - подумала Юля. Такого условия она совершенно не ожидала. Особенно после требования раздеться донага.

«Затем нужно открыть рот; священник положит Вам просфору на язык, после чего её не нужно глотать, а надо будет дать ей просто раствориться у Вас во рту…»

«Скажите, а зачем всё это?» - недовольно спросила Юля, всю свою сознательную жизнь стремившаяся держаться как можно дальше не только от организованной религии, но и вообще от любой религии.

«Это я Вам потом объясню – во время интервью» - спокойно ответил господин Х. Затем продолжил:

«После окончания Святой Мессы зайдёте в сакристию…»

«Куда?» - это слово журналистка слышала впервые в жизни.

«В ризницу. Это помещение в правом дальнем углу собора. Подойдёте к священнику, совершившему богослужение и попросите свидетельство о том, что Вы посетили Святую Мессу…»

Юля не верила своим ушам. «Он что – это серьёзно?» - подумала она.

Но делать было нечего – приходилось подчиняться. Уж очень сильно ей хотелось в Москву – да ещё и на белом коне. Ради этого чего только не сделаешь… А посещение богослужения – не самый худший вариант. Могло быть и хуже. Намного хуже.

«Кстати,» - подумала она. «нет худа без добра. Можно будет написать статейку-другую о религиозной жизни католиков в нашем городе. Под псевдонимом, естественно»

«Свидетельство передадите мне через Мальцева. Если я его не получу в течение трёх дней… то я просто заблокирую публикацию этого интервью»

«Интересно, почему для него это так важно?» - задумалась Юля. «Надо будет его поподробнее расспросить…»

«Далее» - продолжил господин Х. «Насколько я знаю, Вы обычно стараетесь испытать всё, о чём пишете, на собственном опыте. На своей собственной шкуре, так сказать. Но, насколько я слышал, для своих тематических репортажей Вы сделали исключение…»

Это было чистой правдой. Юлия Николаевна слишком любила своё тело, чтобы подставить его под розги, плети и прочие тематические «дивайсы»

«Так вот, третье условие для Вас, дорогая Юлия Николаевна, состоит в том, что на этот раз вы должны будете попробовать на себе и подчинение мне и боль, которую я буду причинять Вам в течение достаточно долгого времени самыми разнообразными инструментами. А потом напишете статью – так сказать, вдогонку за интервью, в которой подробно опишете Ваши ощущения во время сеанса со мной. И, возможно, не только со мной…»

Юля не успела испугаться, как господин Х успокоил её:

«Не волнуйтесь, Юля, никакой тематической групповушки я Вам устраивать не собираюсь. Просто у меня есть партнёрша, и… я думаю, Вам будет интересно сравнить ощущения от того, как с Вами работает женщина с теми, которые у Вас возникают, когда это делает мужчина…»

Это условие её совершенно не удивило. И даже не испугало. Будучи женщиной весьма здравой и опытной (всё-таки через пару лет тридцать стукнет), она прекрасно понимала, что следующим шагом после обнажения будет именно участие в тематическом сеансе. В качестве «нижней», естественно. То есть, на лавке, под его плетьми… и так далее. А что касается боли, то… заодно она выяснит, насколько велик её «запас прочности» в этой области (она вообще любила «испытывать себя» самыми разнообразными способами). Мало ли – вдруг когда-нибудь пригодится. И опять же – чего только не сделаешь ради въезда в белокаменную на белом же коне…

«Согласны?» - очень мягко и доброжелательно спросил голос в трубке.

«Согласна» - вздохнула журналистка. Как будто у неё был выбор…

«Отлично» - голос в трубке заметно повеселел. «Тогда звоните Мальцеву, после чего немедленно отправляйтесь ко мне…»

«Немедленно?» - опешила Юля. «Но я ведь не готова…»

«Чепуха» - уверенно перебил её господин Х. «Вы уже, наверняка не один раз прокрутили в голове это интервью. Кроме того, я Вам помогу. Я расскажу Вам много такого, о чём Вам и в голову не придёт спросить…»

В этом он был, пожалуй, прав.

«Как я к Вам попаду?» - поинтересовалась она.

«Хороший вопрос» - весело произнёс голос в трубке. «Поскольку, как Вы понимаете, я очень заинтересован в том, чтобы… эээ… сохранить конфиденциальность моего жилища то… добираться до меня Вам придётся довольно необычным образом…»

Она была к этому готова. Она даже приблизительно представляла себе, что это будет за способ. И поэтому была очень благодарна ему за его предусмотрительность в его идентификации.

«Вам нужно будет подъехать к бару Старина Мартин… знаете, где это?»

«Знаю» - усмехнулась она. Ещё в первые дни своего знакомства с городской и областной тематической тусовкой она узнала, что этот бар полностью соответствует первым буквам своего названия, ибо был неофициальным «местом встречи» для людей, выбравших тематический стиль жизни и взаимоотношений.

«Замечательно. Оставите машину на парковке, войдёте внутрь и спросите у бармена, где найти некоего Михаила. Он там один такой, к тому же, весьма колоритная личность… так что, не ошибётесь…»

Он сделал паузу, затем продолжил:

«Ему вы отдадите свою сумочку, он завяжет Вам глаза и свяжет за спиной руки…»

«Начинается…» - подумала Юля.

«… после чего Вам помогут проследовать в фургон, который и доставит Вас к мне домой…»

«Как в Истории О?» - будучи патентованной стервой, Юлия Николаевна не упускала ни малейшей возможности съязвить. Даже в таких обстоятельствах.

«Приблизительно» - вежливо и совершенно не обиженно ответил голос. «Правда, должен сказать, что это просто случайное совпадение. Ибо я не только не поклонник этой мерзкой и страшной писанины, но и уверен, что для человечества было бы намного лучше, если бы она никогда не была написана. Лучше бы её авторшу в раннем детстве трамвай переехал…»

«Почему?» - изумилась журналистка, совершенно не ожидавшая такого отношения к классике тематической литературы.

«Долго объяснять. Если хотите, поговорим об этом во время интервью»

Затем продолжил:

«Войдя в мой дом, Вы разденетесь догола, после чего Вам помогут спуститься в подвал, где с Вас снимут повязку и мы начнём наше интервью. А теперь звоните Мальцеву. Жду Вас… думаю, полутора часов Вам хватит. Да, раз уж мы заговорили об Истории О… ещё одна… даже не просьба, а рекомендация…»

«Я Вас слушаю» - ледяным тоном произнесла Юля. Ибо, хоть она и ожидала чего-то подобного, но всё же реальность вызывало у неё весьма неприятное ощущение эмоциональной перегрузки. При этом, хорошо зная текст этой классической книги (которая, как и одноимённый фильм лично ей очень даже нравились), догадывалась, что это будет за условие.

«Наденьте короткое облегающее платье – такие же есть у Вас, так ведь? А под него… в общем, не надевайте нижнего белья. Вам же будет приятнее . Да и раздеваться будет удобнее. Ещё раз подчёркиваю – это не условие и даже не просьба – это рекомендация. Вы можете одеться как Вам заблагорассудится»

«Вот негодяй» - подумала она. Это было уже в чистом виде пси-доминирование. При этом чертовски приятное. Ей было не очень легко это признавать, ибо она уже давно была сама себе хозяйкой, но ей уже нравилось ему подчиняться. Даже очень.

Конечно, она оденется именно так, как порекомендовал он.

Господин Х повесил трубку.

Юля немедленно набрала личный мобильный номер Мальцева.

«Здравствуйте, Юля» - приветствовал её генерал-майор. «Чем могу быть полезен?»

«Кодовое слово?» - выдохнула журналистка.

«Диего де Ланда» - невозмутимо ответил Алексей Петрович.

«Спасибо» - ещё раз выдохнула Юля. И повесила трубку.

Всё сходилось. Можно было ехать. Даже нужно.

Первым делом Юля разделась донага, избавившись от одежды, которую она надела для визита на работу (включая, естественно, нижнее бельё). Звонить на работу начальству она не стала – она уже давно пользовалась правом на свободное посещение, до сдачи номера было ещё далеко, а никаких совещаний на сегодня не намечалось.

Ей нравилось быть голой – собственная нагота её как-то странно одновременно и успокаивала и возбуждала. Успокаивало эмоционально и возбуждало сексуально – сочетание, которое её полностью устраивало. Поэтому, если в доме было не очень холодно (а сейчас на дворе было вообще лето – притом довольно жаркое), она сразу, зайдя домой, снимала с себя всю одежду и вплоть до пробуждения следующим утром оставалась совершенно обнажённой. А спала она вообще только нагишом, не признавая никакой ночной одежды.

При этом её совершенно не беспокоило, что её мог кто-то увидеть через окна. После своих эскапад с стрип-барах и после появления своей первого (но не последнего) порнодиска она уже совершенно не боялась публичной наготы. Более того, она была готова раздеться когда угодно, где угодно и перед кем угодно, если это требовалось для достижения поставленной цели.

А если кто-нибудь возбудится настолько, что у него снесёт крышу и он попытается её изнасиловать, то… этот идиот очень быстро познакомится с её искусством проведения приёмов айкидо. А то и с начинкой барабанных гнёзд её Смит-и-Вессона.

Затем она потратила некоторое время на выбор подходящего платья. Остановилась на самом коротком и без рукавов – цвета шкуры снежного барса (она твёрдо решила даже в такой ситуации выглядеть хищницей, а не жертвой). Благо ярко-алая помада и длинные, настоящие, тоже ярко-алые ногти (скорее, впрочем, когти) этому весьма способствовали.

Платье было настолько коротким, что при определённых движениях и позах окружающие получали возможность лицезреть её трусики. Теперь же те, кому повезёт, смогут увидеть то, что обычно скрывается под трусиками. Кроме того, ткань платья была достаточно тонкой (дизайн платья вообще-то предусматривал ношение под ним нижнего белья), чтобы стороннему наблюдателю были хорошо заметна и идеальную форма её третьего размера грудей и её набухшие от возбуждения соски.

Что не только полностью устраивало Юлю, но даже и заметно возбуждало. Хотя она уже давно не танцевала нагишом, не подрабатывала предоставлением сексуальных услуг и не снималась в порнофильмах, эти занятия уже практически полностью превратили её в закоренелую эксгибиционистку.

Она вышла из квартиры, спустилась в низ на лифте, вышла из подъезда, пересекла двор, не обращая никакого внимания на похотливые взгляды встретившихся по дороге мужчин и зашла на парковочную площадку, где была припаркована её ярко-алая «Тойота».

Она открыла дверцу, уселась за руль, захлопнула дверцу. Ремень безопасности автоматически зафиксировал её, предохраняя от возможных нежелательных случайностей. Ей пришло в голову, что если вдруг её по дороге в бар остановит сотрудник ГИБДД, то при определённом ракурсе… он может получить массу положительных эмоций. Разумеется, чисто сексуального характера.

Но этого не произошло. Она без каких-либо приключений доехала до искомого бара, припарковала машину на стоянке, вышла из неё и, автоматически одёрнув на ходу задравшееся кверху платье (хотя на самом деле ей совсем не хотелось этого делать), направилась ко входу в бар.

В этот относительно ранний час этот круглосуточный бар был почти пуст. За стойкой скучал худосочный бармен. Увидев Юлю (особенно её ноги, почти не прикрытые платьем), он заметно оживился.

Юля подошла к стойке, облокотилась на неё и сообщила:

«Мне нужен Михаил»

С нескрываемым разочарованием бармен крикнул, обращаясь куда-то вглубь бара:

«Лейла!»

Через пару минут к стойке подошла официантка несомненно восточной внешности.

«Проводи нашу гостью к Михаилу» - приказал он официантке.

Лейла смерила Юлю чрезвычайно неодобрительным взглядом (скорее, впрочем, завистливым, ибо выглядела несравнимо менее симпатично, чем журналистка) и махнула ей рукой, приглашая следовать за ней.

Они вошли в одну из дверей с надписью Только для персонала, прошли по коридору и остановились около двери, в которую это коридор, собственно, и упирался. Лейла постучала в дверь. Оттуда раздался раскатистый мужской бас:

«Войдите, открыто!»

Лейла распахнула дверь и сообщила:

«К тебе посетительница»

Восседавший за огромным столом Михаил действительно был колоритной личностью. Даже, пожалуй, колоритнейшей. Огромного роста черноволосый бородач был почти точной копией Ильи Муромца с известнейшей картины Васнецова.

Юля вошла в комнату. Лейла исчезла, закрыв за собой дверь.

«Меня к Вам направил господин Х» - неуверенно пролепетала она, чувствуя себя рядом с этим гигантом даже не маленькой мышкой, а каким-то насекомым. Причём практически обнажённым насекомым, учитывая дизайн и ткань своего платья, а также отсутствие под ним нижнего белья.

«А, понятно» - протянул Михаил. «Вы Юля? Он мне звонил»

Юля кивнула. Затем покорно положила свою сумочку на стол. Револьвер на этот раз она решила с собой не брать. Поэтому ничего такого уж особо ценного там не было.

Михаил встал из-за стола, обошёл стол, взял со стола верёвку.

«Повернитесь ко мне спиной и скрестите руки в запястьях»

Юля повиновалась. Как ни странно, ей это было даже приятно.

Бородач аккуратно связал ей руки в запястьях, затем надел ей на лицо плотную бархатную полумаску, полностью закрывавшую глаза. Окружающий мир исчез, осталась лишь полная темнота.

И многократно обострившиеся чувства. Все оставшиеся пять.

Михаил взял её за предплечье и тихо сказал:

«Пойдём»

Они вышли из комнаты, прошли по какому-то коридору, затем, как догадалась Юля, вышли на задний двор бара. Она сделала несколько шагов, после чего Михаил остановил её. Послышался звук открываемой двери (точнее, съезжающей в сторону, как у фургона). Собственно, это и был фургон, причём, как говорится, без опознавательных знаков, чего журналистка, естественно, видеть не могла.

Ей помогли подняться по ступенькам внутрь фургона и усадили в неожиданно удобное, мягкое и приятное на ощупь кресло. Дверь закрылась, заработал мотор и фургон тронулся с места.

Её сексуальное возбуждение только усилилось. «Я сейчас кончу» - подумала она. Она была благодарна господину Х за то, что он распорядился связать ей руки за спиной. Иначе она точно засунула бы руку себе под платье. В соответствующее интимное место своего шикарного тела.

Ехали довольно долго (видимо, господин Х жил где-то в пригородах). Наконец после нескольких поворотов, фургон затормозил и въехал в ворота какого-то явно немаленького дома. Затем остановился.

Через минуту дверь снова распахнулась и чья-то рука (вне всякого сомнения, женская) заботливо, но твёрдо ухватила её за предплечье и помогла спуститься на землю. После чего потянула за собой, очевидно, в сторону дома.

Поднявшись по ступенькам, она прошла через входную дверь, после чего её провели по короткому коридору и ввели в одну из комнат. Она сделала ещё пару шагов, после чего та же женская рука по-прежнему заботливо, но твёрдо остановила её.

Юля почувствовала, как те же женские руки аккуратно развязывают верёвку, которой были связаны её руки. Когда руки стали свободными, она немедленно приступила к растиранию изрядно затёкших запястий.

«Снимите Ваше платье» - приказал ей тихий, мягкий и, пожалуй, даже тёплый женский голос.

Повиновавшись, Юля освободилась от платья, оставшись нагой, если не считать изящных чёрных туфелек на не менее изящных «точёных» ступнях. Снятое платье у неё немедленно отобрали те же невидимые женские руки.

Одна из которых снова взяла Юлю за предплечье слегка повернула вправо и потянула вперёд. Сделав несколько шагов вперёд, Юля почувствовала, что стоит на металлической верхней площадке винтовой лестницы.

«Не оборачивайтесь» - сказал всё тот же женский голос откуда-то сзади. «Сейчас я сниму с Вас повязку, потом закрою дверь, после чего Вы уже сами спуститесь вниз – в наш донжон»

Женщина аккуратно сняла с лица Юли закрывавшую её глаза полумаску, затем сделала шаг назад и исчезла, затворив за собой дверь. Юля открыла глаза и увидела, что она действительно стоит на верхней площадке винтовой лестницы, ведущей в подвал дома.

Она медленно и осторожно спустилась в подвал, оказавшийся действительно весьма впечатляющим садомазохистским донжоном, причём обставленном в чисто мужском стиле. Донжон представлял собой довольно просторную залу, оформленную в традиционных для Темы красно-чёрных тонах и со вкусом обставленную самыми разнообразными «тематическими» снарядами. Стены были увешаны не менее разнообразными «тематическими дивайсами», предназначенными для причинения самым разнообразным частям человеческого тела самой разнообразной боли – от лёгкой и даже возбуждающей до нестерпимой.

Слева от винтовой лестницы располагались два весьма старинного кресла, в одном из которых восседал очень красивый мужчина лет сорока или около того в чёрной бархатной маске, закрывавшей значительную часть его узкого, длинного, но чрезвычайно благородного лица.

Но даже эта маска не могла скрыть того, почему господин Х выбрал в качестве кодового слова Диего де Ланду. Это было видно, как говорится, невооружённым глазом.

Юлии Николаевне Воронцовой не было нужды лезть в Интернет для того, чтобы узнать, кто такой Диего де Ланда. Она прекрасно это знала, потому что в одном из толстых глянцевых журналов, оставленных для неё её московскими гостями она буквально несколько дней назад прочитала весьма длинную статью об этом, без сомнения, выдающемся человеке.

Диего де Ланда Кальдерон был монахом-францисканцем, вторым епископом мексиканского полуострова Юкатан, завоеванного конкистадорами в 1527 году. Он стал первым испанцем, который не поленился изучить письменность майя и прочитать священные книги майя, а также письмена на стенах их храмах.

После чего немедленно распорядился собрать и уничтожить все, абсолютно все священные книги майя и всех идолов, которым поклонялись эти индейцы. А чтобы быть уверенным в том, что собрано действительно всё, он распорядился подвергнуть пыткам чуть ли не всё население столицы Юкатана города Мани и его окрестностях.

После чего 12 июля 1562 года все найденные книги и идолы были торжественно сожжены на главной площади города Мани. При этом любопытно, что ни один идолопоклонник сожжён не был (де Ланда вообще не был поклонником смертной казни). Наиболее закоренелые язычники были подвергнуты только публичному бичеванию.

Эту чудовищную жестокость де Ланда оправдывал тем, что религия майя была религией самого Дьявола. Судя по тому, что инквизиционный трибунал, перед которым он предстал в Мадриде по обвинению в превышении полномочий, не только оправдал де Ланду, но и значительно расширил его инквизиционные полномочия, так оно и было.

В 1566 году Диего де Ланда написал книгу Сообщение о делах в Юкатане, содержащей массу полезных сведений о народе и цивилизации майя, но ни единой строчкой не упомянул об их религии. Видимо, на то были более, чем веские причины.

Диего де Ланда был испанцем, католиком и инквизитором. Маска господина Х не могла скрыть того, что он тоже был испанцем (скорее всего, одним из потомков республиканцев, бежавших в СССР после победы франкистов в гражданской войне). Судя по тому, куда она должна была направиться по окончании этого интервью, он был и католиком. А судя по оборудованию донжона и развешенным по стенам дивайсам, если не в целях, то в методах и инструментах у него было немало общего со Святой инквизицией.

«Здравствуйте, Юлия Николаевна!» - ласково и дружелюбно поприветствовал её господин Х. «Рад Вас приветствовать в моём донжоне»

Юля демонстративно раздвинула ноги, чтобы он мог видеть всё её тело. Никакого стыда от демонстрации своей полной наготы она уже давно не испытывала. Наоборот, своим полным обнажением она скорее даже бросала ему вызов. Что в данных обстоятельствах было, наверное, не очень разумно, но ей на это было уже наплевать.

«Садитесь, пожалуйста» - господин Х махнул рукой в сторону кресла.

Журналистка осторожно подошла к креслу, оказавшемуся довольно низким и опустилась в него, но на этот раз предпочла свести ноги вместе и слегка наклонить их в сторону, как и подобает порядочной девушке. Не в последнюю очередь для того, чтобы посмотреть на его реакцию.

Реакция была вполне предсказуемой.

«Вас не затруднит, Юлия Николаевна, развести Ваши великолепные, божественные ноги в стороны? Не лишайте меня удовольствия созерцать всё Ваше тело во время нашей беседы. Я отношусь к тем мужчинам, которые считают, что все части тела женщины могут быть прекрасны – и лицо, и руки, и ноги, и грудь и вульва… А у Вас они прекрасны все. Все без исключения»

Юля почувствовала, как её обдала тёплая волна желания. Этот господин Х точно знал, как возбудить женщину. Она покорно развела ноги в стороны, открыв его взгляду всё её тело, включая и самые интимные места. И сразу же почувствовала вторую, ещё более сильную волну желания.

Ему нравилось, как он на неё смотрел. Подавляющее большинство мужчин своими взглядами её лапали – хоть одетую, хоть обнажённую. Причём даже грубо лапали. Господин Х своим взглядом её ласкал. Причём ласкал нежно и заботливо.

«Если он меня не трахнет, я повешусь» - подумала она. Ей захотелось ему отдаться прямо сейчас, прямо в этом кресле. Она понимала, конечно, что это было невозможно, да и вообще её шансы на секс с ним были, мягко говоря, непонятны. Что злило её просто до невозможности. Но приходилось терпеть.

«Отлично!» - просиял господин Х. «Теперь можно и начинать нашу беседу. Да, кстати, Вы можете называть меня Диего».

Судя по всему, Диего де Ланда Кальдерон был действительно его кумиром. Или, по крайней мере, одним из его кумиров.

«Предлагаю построить нашу беседу следующим образом» - уже вполне деловым тоном предложил он. «Я буду Вам рассказывать то, что сочту интересным и полезным для Вас, а Вы, если что-то Вам будет непонятно, или потребуются уточнения, или просто Вам придёт что-нибудь, относящееся к теме нашей беседы, будете задавать мне вопросы, на которые я по мере моих знаний, постараюсь ответить. Согласны?»

Юля согласно кивнула.

«Да, кстати, вот Ваш блокнот и Ваша ручка» - он протянул ей блокнот и ручку, явно принадлежавших к одному набору. На тёмно-коричневом фоне и там, и там виднелась надпись, выполненная затейливой вязью: Opus Dei.

«Нет, я не принадлежу к этой организации» - разочаровал её господин Х. «Хотя я считаю её цель – помочь каждому христианину найти Бога и достичь святости в повседневной жизни, и на рабочем месте, и в семейных отношениях, и в хобби, и в отношениях с друзьями – чрезвычайно полезной и правильной, я считаю, что их средства… скажем так, неадекватны существующей реальности»

«Тем не менее,» - добавил он – «я с большим интересом и пользой прочитал, пожалуй, даже изучил, все труды основателя этой организации – святого Хосемарии Эскрива де Балагера. И Путь, и Ближние Господа, и Кузницу, и Борозду. И сборник его проповедей – Христос проходит рядом. Что, кстати, настоятельно рекомендую и Вам. Благо все эти произведения переведены на русский язык и доступны в электронном виде. Ссылки я потом Вам сообщу»

«Надо будет ознакомиться» - твёрдо решила Юля. Ей становилось всё любопытнее, как в этом, безусловно, незаурядном человеке сочеталась, судя по всему, весьма твёрдая, убеждённая и обоснованная католическая вера с его родом занятий.

А также с тем, что она в данный момент сидела перед ним совершенно обнажённая, да и ещё с широко раздвинутыми ногами, демонстрируя ему все прелести своего умопомрачительного тела. Как, кстати, сидела и О в начале соответствующего романа. Только О делали роскошную причёску, а Юля брала интервью.

Юля привычно взяла блокнот в левую руку, ручку - в правую и приготовилась делать заметки.

«Итак, давайте начнём» - со вздохом проговорил Диего. «Во-первых… Вы понимаете, что я, как говорится, сам по себе, и к какому-либо тематическому сообществу не имею ни малейшего отношения»

Юля согласно кивнула, ибо это она уже знала.

«Поэтому в этом интервью я буду рассказывать о себе, о своих принципах, занятиях, инструментах, методах, о своём взгляде на Тему а собственно о Теме буду говорить лишь тогда, когда это будет совершенно необходимо, чтобы, например, что-то проиллюстрировать…»

Юля кивнула ещё раз.

«Очень хорошо. Я, когда придёт время, объясню Вам максимально подробно, в чём состоит мой подход от общепринятого в Теме, но начну я не с этого. Я начну с основы – с терминологии»

Юля кивнула и приготовилась записывать. Она нигде не видела диктофона, но была твёрдо уверена, что их разговор чем-то в этой комнате записывается. Причём не исключено, что сразу – в режиме реального времени – запись прогоняется через программу распознавания речи, которая выдаёт в файл уже готовый текст интервью.

«Итак, терминология. Как известно, Тема включает в себя два направления – D/S – то есть, в переводе с английского, доминирование и подчинение, и S/M, в переводе оттуда же, садизм и мазохизм. Правда, поскольку стараниями многочисленных представителей Вашей профессии…» - он взглянул на Юлю, которая почему-то сразу же густо покраснела (насколько это вообще возможно было в её ситуации), «два последних термина приобрели весьма негативный и, я бы даже сказал, ругательный смысл, я предпочитаю использовать другие термины – активная и пассивная алголагния. Вы, конечно, знаете, что такое алголагния?»

«Любовь к боли» - ответила журналистка.

«Скорее, влечение к боли. Обозначает эмоциональное, чувственное и сексуальное удовольствие, испытываемое при причинении боли партнёру (активная алголагния) или при получении боли от партнёра (пассивная алголагния)»

Диего сделал паузу, затем продолжил:

«Первое направление может, конечно, существовать без второго – и во многих случаях существует, как и второе без первого (хотя, конечно, какие-то элементы первого во втором есть всегда). Но, насколько мне известно, в большинстве – если не в подавляющем большинстве – случаев, имеет место быть и то, и другое»

Юля согласно кивнула. Всё это она уже, разумеется, знала.

Господин Х продолжал:

«Соответственно, существуют два вида ролей, которые люди могут играть в тематических отношениях – верхние (доминаторы/топы и активные алголагники) и нижние (подчиняющиеся/сабы и пассивные алголагники). При этом очевидно, что есть те, кто по причинам, о которых речь пойдёт ниже, может быть только верхним; кто-то – только нижним, а кто-то может быть и тем и другим, в зависимости от ситуации. Таковые, понятное дело, называются свитчи. А те, кто не может быть ни тем, ни другим» - он лукаво улыбнулся, «называются ванильными».

Юля снова кивнула, ибо и это она уже знала.

«Что же касается тематических отношений, то их можно, условно говоря, разделить на отношения пар, как живущих вместе, так и регулярно встречающихся и находящихся в сексуальных отношениях, так и отношения несексуального характера между верхним и нижним, как на платной, так и на бесплатной основе»

Диего сделал многозначительную паузу, затем продолжил:

«Вы всё это, разумеется, знаете, но мне было необходимо ещё раз это упомянуть, чтобы объяснить Вам моё место во всей этой тематической системе координат»

Это было уже интересно. Даже очень интересно.

«Как я уже говорил, у меня есть партнёрша – на самом деле, моя вполне официальная жена…»

Юлю словно обдали ушатом ледяной воды. Она поняла, что секса не будет. «Впрочем, подумала она, если он меня как следует постегает по моей вульве, я и без секса кончу. Надо будет ему как-нибудь на это намекнуть»

«… У неё ровно такая же профессия, как у меня, но у нас практически стопроцентно ванильные отношения. Иногда я её стегаю, иногда она – меня, но это случается довольно редко и только в том случае, если это действительно нужно кому-либо из нас…»

«Поэтому все мои тематические отношения носят исключительно несексуальный характер» - продолжил Диего. «Кстати, прилепившаяся ко мне стараниями моих тематических коллег по цеху кличка господин Х (то есть, неизвестный господин), строго говоря, не очень-то соответствует действительности…»

«Почему?» - удивилась журналистка.

«Потому что звание господина всё-таки предполагает наличие рабов. То есть, более или менее постоянных нижних. А у меня таковых» - он развёл руками – «просто нет. Да и чисто D/S сеансы я провожу крайне редко. Хотя и такое случается. Поэтому правильнее всего меня называть алготерапевтом…»

«Алготерапевтом?» - ещё сильнее удивилась Юля, которая никогда о таких не слышала.

«Да, алготерапевтом» - подтвердил он.

«То есть, экзекутором?»

«Можно сказать и так» - не стал спорить Диего. «Но всё же это будет не совсем корректно. А зачастую – и совсем некорректно»

«Почему?» - удивилась Юля.

«Потому что термин экзекутор происходит от английского глагола execute – исполнить. Или привести в исполнение. Разумеется, приговор суда. А я никаких приговоров не исполняю. У меня другая задача»

«Какая же?»

«Моя задача состоит в том, чтобы изменить стереотипы поведения того или иного человека – моего объекта – с помощью болевого воздействия оптимальной для соответствующего случая длительности и интенсивности. Что, в свою очередь, требует оптимального инструмента и оптимальной точки приложения этого инструмента. И, как правило, разработки и реализации оптимального сценария алготерапии»

«А чем это отличается от наказания?» - непонимающе уставилась на него журналистка.

«Мне не нравится это слово» - спокойно ответил Диего. «Оно, с моей точки зрения, идеологически неправильно, ибо ставит всё с ног на голову…»

«Как это?»

«Наказание устремлено в прошлое – причинить человеку боль в отместку за тот или ной проступок. Что совершенно бессмысленно, бесчеловечно и в корне противоречит моим религиозным принципам. Ибо сказано в Писании – Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте дорогу Гневу Божьему. Ибо написано – Мне отмщение и Я воздам – говорит Господь. Это цитата из послания святого апостола Павла к Римлянам, глава двенадцатая, стих девятнадцатый. Поэтому я никогда и никого не наказываю»

«Тогда как же…» - недоумевающее протянула Юля.

«Моя задача состоит в том, чтобы причинить человеку боль такого вида, длительности и интенсивности, чтобы он или она никогда больше не совершил поступок за который его «наказывают». А собственно наказание – если говорить обыденным языком – является лишь побочным эффектом этого изменения стереотипов поведения»

«И кого же Вы так лечите?» - спросила журналистка

«Например, у меня довольно много корпоративных клиентов» - спокойно ответил господин Х.

«И что им от Вас нужно?» - удивилась Юля.

«Им от меня нужно именно то самое» - улыбнулся Диего.

«То есть?»

«Возьмём, например, очень распространённую ситуацию. Ловят, скажем, какого-нибудь менеджера на воровстве. Или на мошенничестве. Или ещё на чём-нибудь противозаконном, нанёсшем ущерб компании. Вроде и работник в общем неплохой, и сор из избы выносить не хочется, а что-то делать с этим надо. Чтобы и сам так больше не поступал, и другим дурной пример не подавал»

«И?»

«И ему или ей предоставляют выбор: или увольнение по статье, то есть, фактически, с «волчьим билетом» плюс уголовное дело, или… добро пожаловать ко мне в донжон. Плюс, разумеется, компенсация нанесённого ущерба. Пока что никто не ещё выбрал первый вариант. А поскольку у провинившегося есть свобода выбора, то священный принцип добровольности неукоснительно соблюдается. Что официально подтверждается нотариально заверенным письменным согласием наказуемого»

«И как? Успешно прошла эта Ваша алготерапия?» - заинтересованно осведомилась журналистка.

«У меня очень маленький процент рецидивов. Практически нулевой» - ответил Диего.

«И как Вам этого удаётся добиться? Технически, я имею в виду?» - въедливо спросила Юля.

«Это называется перепрограммированием подсознания» - пояснил господин Х. «Грубо говоря, я с помощью реализации сценария алготерапии загоняю в его или её подсознание мощный условный рефлекс. Иными словами, как только в последующей деятельности у наказанного (выражаясь общепринятой терминологией) возникает искушение вновь совершить преступление – давайте будем называть вещи своими именами – сразу срабатывает условный рефлекс (то есть, вложенная мною в его или её подсознание программа) и он или она снова переживает, пусть и существенно слабее, те ощущения, которые испытывал во время моего сеанса. Этого бывает вполне достаточно, чтобы справиться с искушением»

«И что для этого нужно? Чтобы перепрограммировать подсознание?» не менее въедливо поинтересовалась журналистка.

«У каждого человека есть два болевых барьера – воображаемый, когда человеку кажется, что он или она не могут больше переносить боль и реальный, при превышении которого развивается так называемый болевой шок, который хотя, вопреки распространённому заблуждению, и не способен привести к смерти, но нанести тяжёлую психическую или даже внутреннюю физическую травму вполне может. Где-то между этими двумя барьерами и находится точка, по достижении которой и происходит образование условного рефлекса, то есть, желаемое перепрограммирование подсознания. Моя задача состоит в том, чтобы с помощью сеанса алготерапии обеспечить достижение этой точки»

«И как Вам это удаётся?»

«Во-первых, конечно, очень помогают профессиональные знания в области медицины – я дипломированный врач-терапевт. Я вообще считаю, что без врачебного диплома заниматься алготерапией очень опасно. Кроме того, я изучал и психологию, и нетрадиционную медицину – иглоукалывание, акупрессуру, другие формы воздействия на человеческий организм и всё такое. Ну и, конечно, специальные тематические знания…»

«А эти Вы где получили?» - удивилась Юля. «Если вы никак не общаетесь с тематическим сообществом?»

«Это семейное» - спокойно ответил он. «Скажем так, среди моих близких родственников были те, кто этим занимался. Да и до сих пор, насколько мне известно, занимается»

«В России?»

«Нет, не в России» - вздохнул он. «Я много лет прожил за границей…»

«Скажите, Диего…» - она запнулась. «а почему Вы решили сделать это своей профессией?»

«Не знаю» - пожал плечами господин Х. «Как то само собой получилось… Гены, наверное»

«Гены?» - удивилась журналистка.

«Я принадлежу к старинному арагонскому роду» - объяснил он. «Традиционно, многие из нашего рода принимали монашеские обеты. В основном, поступали в доминиканский орден, ибо небесный покровитель нашего рода – святой Доминик де Гусман Гарсес. Тоже испанец, кстати. А именно доминиканцы составляли костяк Святой Инквизиции. Так что инквизиторов в нашем роду хватало…»

«А Диего де Ланда, случайно, не из Вашего рода?»

«Нет» - улыбнулся Диего. «К тому же он францисканец, а в нашем роду францисканцев не было. Просто я с огромным уважением отношусь к этому человеку. Ибо у него хватило мужества, чтобы пойти на решительные меры, чтобы покончить с религией Дьявола. По крайней мере, с одной из дьявольских религий…»

«Но какой ценой? Пытки, бичевания…»

«К сожалению» - жёстко произнёс господин Х, «в то время крайне редко приходилось выбирать между добром и ещё большим добром. Как правило, приходилось выбирать наименьшее из зол. Зачастую – выбирать между очень плохим и катастрофическим. Сейчас, кстати, в этом плане ситуация немногим лучше…»

С этим Юлия Николаевна Воронцова была полностью согласна.

«И, кстати,» - добавил господин Х, «дон Диего ещё очень гуманно подошёл к поклонникам этой дьявольской религии. Всего-то приговорил к бичеванию, ношению позорной одежды – санбенито – и ещё к какой-то мелочёвке. Его коллеги, которые разбирались с ацтеками и инками – тоже те ещё сатанисты были, надо сказать - сожгли вместе с книгами ещё и жрецов соответствующих культов. Причём живьём сожгли, без предварительного удушения…»

От такого натурализма Юля поморщилась. Она решила переменить тему.

«А ещё кто является Вашими клиентами?» - спросила она.

«Правоохранительные органы, например…»

«То есть?» - удивлённо спросила журналистка.

«Когда человек первый раз совершает преступление, которое тяжеловато для условного срока, но недостаточно тяжело для гарантированной «отсидки» отправлять в «не столь отдалённые места» довольно рискованно. Как Вы прекрасно знаете, наша так называемая «исправительная система» работает весьма неэффективно… если вообще работает. Иными словами, риск получить «на выходе» профессионального преступника из однажды оступившегося человека очень велик. А рецидивы никому в МВД не нужны. Да и ему – или ей – сидеть несколько лет в колонии тоже совсем не хочется. Вот и предлагают выбор – либо на зону, либо ко мне в донжон. Пока что зону никто не выбирал»

«И как рецидивы?»

«Ноль» - уверенно ответил Диего. «Вообще попасть во второй раз ко мне в донжон не хочет никто. Если я, конечно, занимаюсь соответствующем персонажем всерьёз…»

«А ещё?» - не унималась Юля. Как ни странно, ей очень нравилось брать интервью голышом. Не то, чтобы она раньше этого не делала (пару раз ей приходилось брать интервью в саунах, в промежутках между сексуальными эскападами – то есть, безудержным трахом), но в этот раз всё было совсем по-другому. Как-то более благочестиво, что ли (если это слово было вообще уместным в этой ситуации).

«Ещё…» задумался господин Х. «Ещё есть дети. Дети, которых приходится спасать от алкоголизма, наркомании, жестоких компьютерных и видеоигр… пока это ещё не стало болезненной зависимостью»

«Вы… применяете Вашу алготерапию и к детям тоже?» - удивилась Юля.

«И к детям тоже» - совершенно спокойно подтвердил он. «Если приходится выбирать между сеансом у меня в донжоне и превращением ребёнка в алкоголика или наркомана… Или в преступника, если он или она связались с действительно дурной компанией… Или беременностью четырнадцатилетней девчушки, у которой поехала крыша от буйства гормонов и она начала трахаться с кем попало… В общем, родители обычно делают правильный выбор»

«А дети?»

«А их никто не спрашивает» - отрезал господин Х. «Они же несовершеннолетние… поэтому как родители решат, так и будет»

«А милиция?»

«А что милиция? Во-первых, они хорошо меня знают, ибо сами пользуются моими услугами. Во-вторых, им же меньше хлопот в будущем. Так что они на это смотрят сквозь пальцы. Причём с одобрением смотрят»

«То есть, Вы считаете, что по отношению к детям допустимы телесные наказания?»

«Отнюдь» - возразил Диего. «Я считаю, что в исключительных случаях, когда речь идёт о жизни и здоровье ребёнка или обо всей его или её будущей жизни, допустим один сеанс алготерапевтической коррекции. Причём обязательно в присутствии родителей. То есть, только в действительно критической, чрезвычайной ситуации, которая возникает один, максимум два раза в жизни. И то далеко не у всех. А в обычной жизни я категорически против любых наказаний детей – не только телесных. Ибо придерживаюсь педагогической философии дона Боско…»

«Кого?» - недоумённо переспросила Юля. Это имя ей ничего не говорило.

«Святого дона Боско. Основателя католического ордена салезианцев».

«Силезианцев?» - снова переспросила журналистка.

«Салезианцев» - повторил Диего. «Никакого отношения к Силезии этот орден не имеет. Он называется орденом салезианцев потому, что его небесным покровителем является святой Франциск Сальский. Орден занимается в первую очередь воспитательной и образовательной работой среди подростков, особенно бедных и заброшенных. Беспризорников, проще говоря.»

«И в чём же состоит педагогическая философия дона Боско?» - заинтересованно спросила Юля.

«Джованни Мельхиор Боско был одним из величайших католических педагогов (да и вообще педагогов) девятнадцатого столетия» - с уважением произнёс господин Х.

«В эпоху, когда в Европе телесные наказания детей в школах, интернатах и приютах считались само собой разумеющимися, педагогика дона Боско вообще исключала наказание. Любое. Соблюдения необходимых правил добивались развитием искреннего чувства долга, постоянным устранением малейших поводов к непослушанию и похвалой. Без похвалы не оставалось ни одно усилие, направленное к добродетели, каким бы банальным оно ни было.

Эта революционная для своего времени идея (вкупе с другими) принесла совершенно фантастические плоды. Когда дон Боско умер в 1888 году, в разных частях света насчитывалось двести пятьдесят обителей Салезианского ордена, в которых находилось сто тридцать тысяч воспитанников и которые ежегодно заканчивали восемнадцать тысяч выпускников…»

«Ого! Впечатляет…» - восхищённо проговорила журналистка.

«Меня тоже» - бесстрастно произнёс Диего. «Поэтому я и придерживаюсь этой философии. Кстати, широко известный Дейл Карнеги проповедовал, в общем-то, те же самые принципы…»

«А ещё? Кого Вы ещё корректируете своей алготерапией?»

«Непутёвых любовниц богатых джентльменов, например. Им предоставляется свободный выбор между моим донжоном и пожизненным отлучением от кошелька богатого любовника…»

«А альфонсов Вы так не корректируете?» - язвительно спросила Юля.

«Альфонсов корректирует моя жена» - спокойно ответил господин Х. «Я специализируюсь на женщинах, она на мужчинах…»

«Почему?» - удивилась Юля. «Я думала, что всё должно быть наоборот…»

«Неправильно думали. Одним из важных элементов корректировки является определённое унижение корректируемого. По вполне понятным причинам корректировка осуществляется по обнажённому телу. А раздеваться догола, естественно, унизительно для мужчины перед женщиной, а для женщины – перед мужчиной»

«Понятно…» - протянула Юлия Николаевна. «А ещё? Какие ещё применения есть у этой Вашей алготерапии?»

В дотошности и въедливости ей было не отказать. Не зря её считали одной из лучших журналисток города.

«Психотерапевтические» - улыбнулся господин Х.

«Например?» - недоумённо спросила журналистка.

«Например, снятие стресса. Колоссальное внутреннее напряжение, которое, если ему позволить нарастать, неизбежно приведёт, как минимум, к тяжелейшему нервно-психическому срыву. И прямиком в клинику неврозов. Или в психушку. Или, того хуже, в могилу. По причине инфаркта и инсульта»

«Но есть же и другие, менее радикальные способы снятия стресса…» - неуверенно произнесла Юля.

«Есть» - согласился Диего. «Фитнес и другие оздоровительные процедуры. Безумный шопинг, безумный секс. Экстрим всякий. Многим это помогает – но только до тех пор, пока напряжение не достигнет определённого предела. За которым эти средства уже не действуют – ибо слабоваты. Про алкоголь и тем более наркотики я не говорю, ибо это как раз то самое лекарство, которое гораздо хуже болезни»

« А психотерапевты?»

Господин Х задорно расхохотался.

«Грамотных психотерапевтов, которые действительно способны кому-то помочь, единицы. А нуждающихся в снятии стресса десятки тысяч. Есть ещё, конечно, священники, но они могут эффективно помогать только людям действительно религиозным, а таковые редко нуждаются во внешней помощи в снятии стресса»

«Почему» - удивилась журналистка.

«Потому, что у действительно религиозного христианина – хоть католика, хоть православного, хоть протестанта, есть два решающих преимущества перед людьми нерелигиозными…»

«Какие же?»

«Во первых, жизнь религиозного человека протекает гораздо эффективнее жизни человека нерелигиозного. Ибо человек религиозный, прежде, чем что-либо предпринять, обязательно посоветуется со Всевышним…»

«Как это?» - изумилась Юля.

«В молитве и медитации» - спокойно ответил Диего. «Человек может общаться со Всевышним в режиме коротковолновой рации. Молитва – это когда человек говорит, а Бог слушает; медитация – когда Бог говорит, человек слушает…»

«И хорошо слышно?» - недоверчиво спросила журналистка.

«Это зависит от степени духовной чистоты человека» - ответил господин Х. «Чем чище и праведнее человек и чем меньше на нём грехов, тем лучше он или она могут услышать Всевышнего»

«Вам хорошо слышно?»

«Да. Но меня приучили к этому с раннего детства. Я ведь католик с рождения. Меня ещё в младенчестве крестили в католической Церкви. А что касается пользы от советов Божьих, то она состоит в том, что человек получает возможность избавиться от принципа Парето в своей жизни…»

«А принцип Парето тут при чём?» - недоумевающее уставилась на него Юля.

«Согласно этому принципу, справедливому практически для всех нерелигиозных людей, человек тратит впустую примерно три четверти своего времени. Что, естественно, вызывает стресс, причём немалый. Человек же религиозный, постоянно советующийся со Всевышним, тратит впустую гораздо меньше времени. Поэтому, естественно, подвержен гораздо меньшему стрессу. И следовательно, практически не нуждается ни в вышеупомянутых средствах снятия напряжения, ни, тем более, в алготерапевтических услугах»

«А во-вторых?»

«А во-вторых, для снятия напряжения необходим приток внешних умиротворяющих энергий, наилучшими из которых являются энергии Святого Духа. Их ещё иногда – и совершенно правильно - называют благодатью Божьей, но я не очень люблю этот термин, так как стараниями в том числе и вашей братии» - он выразительно посмотрел на Юлю – «это слово получило, скажем так, несколько кликушеский оттенок. Ну так вот, доступ к благодати Божьей имеет каждый человек, вне зависимости от степени его или её религиозности. Но люди религиозные, естественно, способны получить несравнимо больше Святого Духа, нежели нерелигиозные люди…»

«И каким же образом Вы получаете эту… благодать?» - нетерпеливо перебила его журналистка.

«Всё так же» - улыбнулся он. «В молитве и медитации. В чтении Священного писания и другой христианской литературы. Например, уже упомянутых мной произведений святого Хосемарии Эскривы. Есть ещё одно великолепное произведение, которое я часто перечитываю – История одной души - которую написала моя небесная покровительница – святая Тереза из Лизьё… Есть прекрасные книги и российских авторов – всё, что написал ныне, к сожалению, покойный отец Александр Мень. У, пожалуй, наиболее выдающегося современного православного миссионера отца Андрея Кураева тоже есть очень неплохие книги (хотя сам он сноб, надо сказать, редкостный даже по православным меркам)… Отличные произведения есть у Честертона…»

Список литературы, которую ей нужно было прочитать в самое ближайшее время, разрастался на глазах. Причём угрожающими темпами.

«Ну и, конечно, на Святой Мессе – и во время богослужения и в особенности при принятии в себя Святого Причастия – Тела Христова…»

Юле эта его проповедь начала порядком надоедать, поэтому она решила вернуть разговор в русло, более близкое изначальной теме интервью. Поэтому она спросила:

«А если человек нерелигиозен и другие – менее радикальные – средства не срабатывают, то как вы проводите свою алготерапию?»

«По-разному» - спокойно ответил он. «Это очень сильно зависит от конкретного человека и от уровня напряжения, которое в нём – или в ней – накопилось. Одним достаточно связывания, другим – раздевания догола (или не совсем догола), третьим нужно и то, и другое, кому-то - временное порабощение с большей или меньшей степенью унижения, кому-то – болевое воздействие той или иной степени интенсивности…»

«И как всё это работает?» - ей явно хотелось выяснить всё – вплоть до мельчайших деталей.

«Чтобы понять, как это работает, необходимо знать, что хронический стресс, точнее, застойное возбуждение в коре головного мозга, как, правило, сопровождается другой, тоже очень серьёзной проблемой – хронической энергетической недостаточностью, периодически переходящей в острую форму…»

Журналистка вздохнула. Проповедь сменилась медицинской лекцией, слушать которую было немногим приятнее. Но приходилось терпеть.

«Думаю, что Вы не будете спорить, что наш мир, несмотря на весь его внешний блеск и насыщенность самыми разнообразными продуктами и услугами, является крайне энергетически бедным. Поэтому житель современного мегаполиса, к которым относится и наш славный Н-ск, постоянно задыхается от нехватки энергий (не в последнюю очередь потому, что сам себя закрывает от реальных, а не мнимых энергетических источников). Всего вышеперечисленного, к сожалению – или к счастью - не хватает, чтобы заполнить эту энергетическую пустоту внутри человеческой души…»

«И как же Ваш сеанс алготерапии эту пустоту заполняет?» - Юля всё ещё мало что понимала.

«Сеанс выполняет роль, если хотите, открывалки. Подчинение, раздевание, боль, унижение снимают внутренние барьеры и открывают человеческую душу для получения необходимых энергий. При этом нижний – которых подавляющее большинство и которые являются не чем иным, как энергетическими вампирами – является получателем энергии…»

«А верхний – донором?» - перебила его журналистка.

«Скорее, проводником. Проводником энергий, находящихся в некоем внешнем резервуаре…»

«И как они получают доступ к этому резервуару? Он у них есть от рождения или его можно получить, приложив нужные усилия»

«Думаю, что в подавляющем случае этот доступ даётся при рождении. Это дар Божий» - спокойно высказал своё мнение Диего. «Хотя, конечно, учиться пользоваться этими энергиями необходимо. Чтобы использовать их для блага других людей, а не во вред им»

«А что может принести вред?» - удивлённо спросила Юля.

«Демоны» - бесстрастно ответил господин Х. «Вся штука состоит в том, что энергии энергиям рознь. Есть энергии божественные, которые снимают стресс и устраняют энергетическую недостаточность без каких либо нежелательных побочных эффектов. А есть энергии демонические, которые… в общем, в этом случае лекарство оказывается хуже болезни. Иногда намного хуже»

«Почему?»

«Потому, что эти энергии приносят лишь временное облегчение. А затем всё возвращается на круги своя. И стресс, и энергетическая недостаточность. Только ещё сильнее и ещё болезненнее. Иными словами, божественные энергии лечат, а демонические – калечат»

«Так вот почему Вы потребовали, чтобы я после Вашего сеанса посетила богослужение» - догадалась журналистка. «Чтобы в мою душу попали божественные, а не демонические энергии…»

«Совершенно верно» - улыбнулся Диего. «После сеанса канал остаётся открытым ещё несколько дней. И посещение богослужения, естественно, закачивает в душу человека изрядное количество божественных энергий. И вытесняет оттуда энергии демонические»

«Подождите» - ей вдруг в голову пришла идея, которую необходимо было срочно проверить. «Правильно ли я понимаю, что если верхний не является христианином, то он или она накачивают душу нижнего демоническими, а не божественными энергиями?»

«Неправильно понимаете. На самом деле, будучи людьми грешными, мы все – я имею в виду верхних – накачиваем наших нижних смесью из божественных и демонических энергий. Именно поэтому я и настоятельно рекомендую посещение христианского богослужения после сеанса – чтобы «докачать» как можно больше божественных энергий и вытеснить как можно больше энергий демонических»

Господин Х сделал паузу, затем продолжил:

«Какие энергии преобладают в этой смеси – божественные или демонические – зависит от конкретного верхнего. При этом – за исключением тех случаев, когда верхний явно поклоняется каким-либо демонам (Сатане, Люциферу или, например, мерзостным идолам ацтеков, инков или майя, хотя даже в этом случае не всегда всё ясно), очень трудно сказать, каких энергий в конце концов оказывается больше. Хотя, разумеется,» - тут же добавил он, «чем ближе верхний к христианству, как католик, я не могу не добавить, к католичеству, тем, естественно, вероятность преобладания божественных энергий в этой «энергетической смеси» оказывается выше…»

«И как много этих христианских верхних?» - с интересом осведомилась журналистка.

«Я не знаю» - развёл руками Диего. «Лично я не знаю ни одного. Впрочем,» - добавил он, «я вообще мало кого знаю в тематическом сообществе, так что я не могу считать себя экспертом в этом вопросе. Тем не менее, это имеет определённое отношение к моим, скажем так, идеологическим разногласиям с этим сообществом. К которому, хочу отметить, я тем не менее отношусь с большим уважением»

«А можно поподробнее – об этих разногласиях?»

«Нужно» - улыбнулся господин Х. «Начнём с тех принципов, которые я полностью разделяю – безопасности, добровольности и разумности. Ибо это просто элементарный здравый смысл и инстинкт самосохранения»

Юля кивнула. Её отношение к этим принципам было ровно таким же.

«Но, к этим принципам» - продолжил Диего, «я добавляю ещё несколько, которые, боюсь, в тематическом сообществе разделяют далеко не все. Точнее, даже уверен, что их разделяют далеко не все»

«Например?»

«Во-первых, это принцип взаимной, безусловной христианской любви. Иными словами, верхний должен, просто обязан любить – в христианском смысле - нижнего вне зависимости от поведения этого самого нижнего. И наоборот, нижний должен, просто обязан любить нижнего вне зависимости от поведения этого самого верхнего»

«А что в это контексте значит любить?» - спросила журналистка. «Ибо под этим словом зачастую понимаю всё, что угодно»

«Согласен» - кивнул господин Х. «Именно поэтому я считаю, что принцип любви неотделим от принципа служения… И от принципа взаимной благодарности (с этим, правда, всё более или менее понятно)»

«Служения кому?» удивилась Юля.

«Друг другу» - пояснил Диего. «И Христу. Иными словами, верхний служит нижнему, нижний служит верхнему – и оба они служат Христу…»

«Как это? Не понимаю» - честно призналась журналистка.

«Очень просто» - объяснил господин Х. «Нижний приходит к верхнему, чтобы решить свою эмоциональную и духовную проблему – устранить энергетическую недостаточность и/или застойное внутреннее возбуждение (пресловутый стресс). Что, естественно, угодно Всевышнему и Христу (ибо согласно христианским догматам это одно и то же). Верхний решает эту проблему и тем самым служит и нижнему и Христу»

«А нижний?»

«А нижний… сначала нужно вспомнить, что для верхнего то, что он или она делает – это призвание. Дело всей жизни. Реализация себя. Он или она просто не может не быть верхним. Понятно, что реализация человеком себя очень даже угодна Всевышнему. Именно этим меня и привлекает философия Опуса Деи, которые считают, что для подавляющее большинство людей находят Всевышнего и служат Ему именно реализуя себя в избранной ими в соответствии со своими наклонностями профессии.

При этом в глазах нашего Господа профессия верхнего ничем не хуже любой другой, ибо, как я уже объяснял, верхний оказывает нижнему весьма ценную услугу, проводя с ним (или с ней) соответствующий тематический сеанс. Иногда в буквальном смысле спасая нижнего от депрессии (чреватой самоубийством) и стресса (чреватом тяжелейшим нервно-психическим срывом, инфарктом или инсультом). То есть, от психушки или от могилы. Нижний же даёт возможность верхнему реализовать себя в этом качестве и, таким образом, оказывает ему неоценимую услугу в самореализации. Ибо верхний не может быть верхним сам по себе, а только во взаимоотношениях с нижним»

«Согласна» - кивнула Юля. «Но ведь в семейных тематических парах всё несколько по-иному…»

«В семейных отношениях всё крутится вокруг идеи счастливой и гармоничной пары. Очевидно, что именно такие пары угодны Всевышнему. Понятно, что нижний вступает в брак с верхним, чтобы удовлетворить свои потребности в подчинении и/или пассивной алголагнии. Верхний эти потребности удовлетворяет им тем самым служит нижнему, принося последнему радость и счастье.

Аналогично, верхний вступает в брак с нижним, чтобы удовлетворить свои потребности в доминировании и/или активной алголагнии. Нижний эти потребности удовлетворяет и, тем самым, служит верхнему, принося последнему радость и счастье. В результате образуется счастливая пара, что, разумеется, угодно Всевышнему, которому оба – и верхний, и нижний, де-факто служат»

«И в чём же отличие от классической тематической идеологии?»

«Первое отличие состоит в объекте концентрации. Иными словами, обычно считается, что верхний концентрируется на получении удовольствия для себя, а нижний – на доставлении удовольствия верхнему (и получении удовольствия исключительно от осознания того факта, что своим подчинением и/или страданиями он или она доставили удовольствие своему верхнему). Я же считаю, что каждый – и верхний, и нижний – должен концентрироваться в том, чтобы доставить удовольствие партнёру и получает удовольствие в первую очередь от того, что ему или ей удалось доставить удовольствие партнёру. Если оба строго следуют этому принципу безусловной любви, то отданное удовольствие становится равным полученному и образуется действительно гармоничная и счастливая пара»

«То есть, Вы в некотором роде уравниваете их в правах?» - догадалась журналистка.

«В некотором роде, да» - согласился Диего. «В полном соответствии со следующим моим принципом – равноправия перед Господом. Ибо перед Ним мы все равны – и верхние, и нижние; и активные алголагники и пассивные. Вообще все»

«Но верхний всё равно глава нижнему?» - уточнила Юля.

«Несомненно» - подтвердил господин Х. «Только я к этому добавляю ещё один принцип, в результате чего получается несколько перефразированное изречение святого Апостола Павла: Нижнему глава верхний, а верхнему глава Христос. Хотя, конечно, Христос глава и тому, и другому. Он глава всем нам»

«То есть, Вы хотите сказать…» - начала журналистка

«Я действительно хочу сказать – и это является очередным моим принципом – что вообще понятия «верхний» и «нижний» в значительной мере условны. Реальная власть в любых отношениях принадлежит исключительно Всевышнему, который отдаст в руки верхнего исключительно столько власти, сколько сочтёт нужным. А может наделить властью и нижнего – ведь есть сколько угодно случаев, когда всем на самом деле рулит нижний (хотя внешне всё может выглядеть совершенно по-другому)»

«Бывает и так» - согласилась Юля, которая действительно знала немалое количество таких случаев.

«Поэтому мой следующий принцип состоит в том, что во время сеанса и верхний и нижний должны думать не о том, чтобы поступать согласно воле верхнего или нижнего, а чтобы выяснить и выполнить волю Божью. Ибо если они эту волю выполнять не будут, то… Всевышний может их и поправить. И это может оказаться куда больнее даже самого жестокого сеанса алготерапии. Ибо с принципом безопасности у Всевышнего… скажем так, он его придерживается далеко не всегда»

«Например?» - настороженно поинтересовалась журналистка. Ибо прекрасно понимала, что её собственное поведение, мягко говоря, довольно редко соответствовало Божьей Воле. Если вообще когда-либо соответствовало.

«Например… » - хищно улыбнулся потомок инквизиторов, «на форуме сайта клуба Крутой мен – знаете такой?»

Юля кивнула. Этот клуб, благодаря своим журналам Крутой мен и Мен клуб, а также тематическим видеоклипам собственного производства был, пожалуй, наиболее известной тематической организацией и в тематическом сообществе и в ванильной среде.

«Отлично» - просиял господин Х. «Так вот, на форуме этого сайта, в разделе с характерным названием Литизощрения…»

«Хорошее название» - подумала Юля. «Оригинальное»

«… есть совершенно замечательный, я бы даже сказал гениальный рассказ под названием Снежная королева. Написанный, судя по всему, на основе реальных событий. Там очень хорошо продемонстрировано, как Всевышний поправляет тех, кто не выполняет Его волю и переходит границы, которые переходить не следовало…»

«Надо будет почитать» - решила журналистка. «Причём вне всякой очереди»

Господин Х говорил обо всём этом с такой спокойной убеждённостью, что Юле как-то сразу расхотелось портить отношения с «небесной канцелярией».

«А как узнать Волю Божью? С помощью молитвы и медитации?»

Диего согласно кивнул. «С течением времени появляется ещё и интуиция. Без всякой молитвы и медитации научаешься понимать и чувствовать волю Божью. Да, и ещё» - добавил он, «нужно очень внимательно следить за тем, что с Вами происходит… или не происходит. Ибо Всевышний нередко сообщает Вам свою волю через происходящие с Вами события, людей, которых Вы встречаете, слова, которые Вы случайно услышали и прочитали… в общем, надеюсь, Вы меня поняли»

«Надо будет попробовать» - твёрдо решила журналистка. «Снежную королеву она не читала, но догадывалась, что ничем хорошим для её героини рассказ не закончился»

«А ещё принципы?» - спросила она, решив перевести разговор на другую, менее неприятную тему.

«Да всё, пожалуй» - пожал плечами господин Х. «Если вспомню ещё, включу в одобренную мной распечатку интервью. Ещё есть вопросы?»

«Скажите, Диего» - несколько неуверенно поинтересовалась Юля. «Вы можете вспомнить какой-либо совсем необычный случай из вашей практики алготерапевта?»

Он на мгновение задумался, затем уверенно произнёс:

«Был такой случай… У меня есть один знакомый – довольно успешный консультант по управлению бизнесом. Как-то к нему прибежала одна его знакомая – просто знакомая, имейте в виду – вся в слезах и с просьбой помочь ей переделать диплом, который «завернула» комиссия. В общем, выяснилось, что диплом нужно было почти полностью переписывать. За неделю или около того. Он согласился, но, поскольку заплатить ему по его ставкам она не могла, взял с неё слово, что если ему потребуется её помощь, она ему поможет…»

Он сделал паузу, затем продолжил:

«Диплом ей он, конечно, написал; она защитилась на «отлично»… а затем, когда он обратился к ней за помощью, она ему отказала. Кинула, проще говоря…»

«Вот дрянь» - подумала Юля. «Впрочем, в среде современной молодёжи это, увы, весьма распространённое явление…»

«Он… в общем, он сказал ей, что он её прощает – он католик, как и я, а нам Господь велел прощать врагов наших и не в коем случае им не мстить и их не наказывать (это Божье дело, а не наше), но предупредил её, что Всевышнему это может не понравиться. Причём сильно не понравиться. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Она, естественно, отмахнулась от этих суеверий… а спустя неделю пришла к нему, встала на колени, признала свою вину и потребовала отвести её ко мне… для сеанса»

«Вот как?» - удивилась журналистка. «И как она это объяснила?»

«Она объяснила это тем…» - медленно, но очень отчётливо произнёс Диего. «что ей показали Ад»

Юля похолодела (несмотря на то, что в подвале было довольно тепло). Ей вдруг стало нехорошо.

«При этом очень доходчиво объяснили, что если она срочно не исповедуется и не покается в своих грехах и не пострадает за них, то… в общем, она окажется именно там. Ибо побежала она сначала в церковь, а затем к обиженному ей человеку, как говорится, обгоняя звуки собственного визга…»

«Звонкое выражение» - подумала Юля. «Надо будет запомнить»

«Поскольку на её, надо отметить, весьма симпатичном личике был написан настолько неподдельный ужас, ему ничего не оставалось, как бросить всё и отвести её ко мне»

«И?»

«Она покорно разделась догола и… попросила меня подвергнуть её чуть ли всем возможным видам истязаний»

«И?»

«Я истязал её почти сутки нон-стоп» - сурово ответил он. «Она теряла сознание, я её откачивал… и снова истязал. До тех пор, пока она не сказала хватит»

«А потом?»

«Потом… потом пришлось её немного полечить. А потом она ушла. Больше я её не видел и ничего о ней не слышал»

«А был такой случай, когда…» - она запнулась. «когда Вы горько пожалели о том, что провели сеанс алготерапии?»

Потомок испанских инквизиторов заметно помрачнел.

«Был… к сожалению» - вздохнул он. «Однажды ко мне обратился один местный предприниматель и попросил убедить его непутёвую семнадцатилетнюю дочь отказаться от романа с неким, по его мнению, недостойным руки его дочери молодым человеком. Моими методами, разумеется»

«И как Вы поступили?»

Диего ещё раз глубоко вздохнул.

«Я… я встретился с ней и дал посмотреть видеодиски с записью моих сеансов, чтобы она увидела воочию, что с ней будут делать, если она будет продолжать с ним встречаться»

«И что она?»

«Она всё посмотрела и сказала, что её это не пугает. Что даже такие истязания не заставят её отказаться от истинной любви»

«Отважная девочка» - подумала Юля. «Уважаю»

«И что потом?»

«Потом… потом мы с ней договорились, что если она будет всё-таки продолжать встречаться со своим Ромео, то после каждой их встречи она будет честно являться ко мне… для сеанса»

«Ничего себе договорённость» - поёжилась Юля.

«И?»

«Раза три я с ней поработал, потом мне всё это надоело и я поставил и ей, и её отцу ультиматум – я истязаю её несколько часов кряду и либо она сломается и откажется от своего возлюбленного, либо её отец примирится с выбором своей дочери»

«И что в результате получилось?» - заинтересованно спросила журналистка.

«Она выдержала истязание» - коротко ответил Диего. «Её отец признал своё поражение, после чего она вышла замуж за своего избранника. Потом молодые уехали в США, где оба поступили в Гарвард. Она – в школу государственного управления имени Кеннеди, он – на юридический»

«То есть, отцу всё-таки пришлось погулять на свадьбе своей дочери с, по его мнению, недостойным женихом?» - весело спросила Юля, которая очень любила подобны хэппи-энды.

«Не пришлось» - мрачно отрезал господин Х.

«Почему?» - удивилась Юля.

«Его убили» - коротко объяснил Диего.

«Боже, какой ужас!» - всплеснула руками журналистка. «Кто?»

«Понятия не имею» - пожал плечами господин Х. «Его застрелили во время купания в нашей замечательной речке»

Диего лгал. Он прекрасно знал, кто именно застрелил отца Любы Елагиной – и почему. Он сам выложил всё – и о договорённости, и о сеансах, и о заказчике тому, кто затем и застрелил бизнесмена в отместку за мучения его дочери. Ибо не смог устоять перед чрезвычайно убедительным аргументом – направленным ему в лицо дулом 9-миллиметрового SIG Sauer P226.

«Есть ещё вопросы?» - спросил Диего.

«Нет» - честно призналась журналистка.

«А если вопросов больше нет,» - лукаво улыбнулся потомок инквизиторов, «то прошу на мою лавку, сеньорита Воронцова…»

Юля вздохнула, поднялась из кресла, подошла к господину Х, вручила ему блокнот и ручку. Затем повернулась и покорно направилась к лавке.