bdsmion

II. Проект

3 сентября 2010 года
Москва
14:30

И зачем он только взялся за этот проект? Он же не профессионал – историк… Хотя по нынешним временам право называть себя историками в России имеют как раз – таки исключительно историки – любители. Солонин, Бешанов, Верёвкин, Соколов, Захаревич...

Ибо историки официальные – с дипломами, степенями, должностями и всеми прочими «атрибутами научного успеха» либо продались за иудины сребренники теперь уже российского «патриотического» агитпропа, либо совсем слетели с катушек. Либо изначально никаких катушек не имели…

Он ещё раз прокрутил в памяти все странные события, в результате которых он получил этот проект. Просто мистические какие-то.

Он уже давно привык, что его усилия по продвижению и рекламе себя, как независимого тренера-консультанта по стратегическому управлению бизнеса никак не связаны с его финансовыми результатами. Проще говоря, он мог из кожи вон вылезать – делать почтовые и электронные рассылки, проводить презентации с нулевым результатом… и всё без толку.

А потом вдруг на него – без каких-либо усилий с его стороны – как гром среди ясного неба сваливался проект, который обеспечивал ему весьма комфортную жизнь на много месяцев после его окончания.

Но чтобы так…

Его отец вот уже тридцать (если не больше) лет был членом Московского дома учёных (что давало право входа в Дом и ему – как члену семьи). Ибо был доктором, профессором и обладателем бесчисленного множества прочих научных регалий. В своё время отец нешуточно давил и на него, чтобы он защитил кандидатскую и сразу вдогонку – докторскую диссертацию. И стал доктором экономических наук. Благо научных достижений у него было… не всякий академик может похвастаться.

Но он, в отличие от своего отца, ко всем этим регалиям был совершенно равнодушен. Ему было вполне достаточно его МВА Техасского университета. По критерию «цена/качество» устойчиво входившего в первую двадцатку в мире. А то и в первую десятку.

Он любил работать в маленьком уютном кафе на первом этаже Дома учёных – небольшом особняке, укрывшемся за элегантными воротами на Пречистенке. Каким образом Российской Академии Наук его удалось отстоять во время хищнической прихватизации всего и вся, ему было решительно непонятно. Видимо, крыша у РАН оказалось что надо…

В духе времени кафе оборудовали розетками, провели Wi-Fi… в общем, создали все условия для комфортной и плодотворной работы учёных. Он не любил это слово, предпочитая гораздо менее пафосное исследователь… но с точки зрения академического официоза он был именно учёным. Причём имевшим на это почётное звание гораздо больше прав, чем подавляющее большинство членов этого престижного клуба.

Столиков в кафе было мало; желающих пообедать или позавтракать по смешным для Москвы ценам – много, поэтому по старой советской традиции (Дом Учёных был в хорошем смысле слова «заповедником советской эпохи») за столики было принято подсаживаться.

Поэтому он совершенно не удивился, когда к его столику подошёл неопределённого возраста и совершенно неприметной внешности человек с маленькой чашкой крепчайшего кофе (о, кофе здесь варить действительно умели и на зёрнах не экономили!) и осведомился:

«Вы позволите?»

Он доброжелательно махнул рукой в сторону фирменно мягкого, чисто «академического» стула.

Незнакомец опустился на стул. Устроился поудобнее, отхлебнул кофе из чашки. Всё это глядя ему прямо в глаза.

Его это несколько напрягло. У него сразу появилось ощущение, что незнакомец подошёл к нему и уселся за его столик не случайно. Совсем не случайно.

Он внимательно – даже оценивающе – окинул взглядом незнакомца. Ничего угрожающего и вроде ничего необычного. Кроме…

Он был готов поклясться, что незнакомец – иностранец. Причём кто-то из Западной Европы. Не американец, это точно. Он в своё время прожил достаточно в Американских Соединённых Штатов, чтобы узнавать американца за километр. И не британец – у тех аура другая. И точно не француз. Слишком «застёгнутый». На все пуговицы.

Голландец? Бельгиец? Скандинав? Или всё-таки немец?

«Вас ведь зовут…»

Незнакомец назвал его полное имя.

Он похолодел. Откуда он…

«Не пугайтесь» - успокаивающе улыбнулся незнакомец. Впрочем, полностью успокоить его ему не удалось.

Он вдруг понял, что незнакомец был для него не просто иностранцем. Он напоминал ему… Воланда. Хотя внешне был, казалось, бесконечно далёк от булгаковского описания.

«Мистика какая-то» - обеспокоенно подумал он. «Только этого мне не хватало»

Он мысленно перекрестился.

«Я читал некоторые Ваши работы, опубликованные в Сети»

«По управлению бизнесом?»

Неужели это просто новый клиент? Хорошо бы…

Несмотря на героические усилия по продвижению себя и своих услуг у него уже давно не было проекта. В результате его финансовый корабль пусть и медленно, но неумолимо приближался к очередной мели…

«Нет» - обворожительно улыбнулся незнакомец. Его визави это начало раздражать. Причём раздражать безумно.

«По истории ХХ века. Конкретно – по истории Второй мировой войны»

«Любопытно» - подумал он. «Неужели нашёлся иностранный поклонник моих ревизионистских взглядов?»

Это было приятно. Хотя совершенно непонятно, как на этом можно было заработать уже весьма нужные ему деньги.

«Моя фамилия Лоренц» - отрекомендовался иностранец. Что любопытно, говоривший по-руски без малейшего акцента. Как истинный русак…

«Густав Лоренц» - добавил теперь уже не совсем незнакомец. «Я представляю ассоциацию увековечения памяти ягдгешвадера 55. Стражей небес. Вы, наверняка, читали о них»

Его визави кивнул. Конечно же, он слышал о них. Это были достойнейшие из достойных пилотов люфтваффе (а в истребительных эскадрах – ягдгешвадерах – недостойных не было вовсе). По сути, смертники, бесстрашно шедшие на тысячи пулемётных стволов «летающих крепостей» и их эскорта – вёртких и быстрых «Мустангов».

Чтобы защитить, спасти своих родителей, детей, братьев и сестёр от огненного шторма, который уготовили им союзники. Кошмара, по сравнению с которым бледнел Холокост и который был сравним лишь с самыми жуткими злодеяниями эйнзацгрупп СД на Восточном фронте и оккупированных Германией территориях СССР.

Но при чём тут он?

«Мы бы хотели» - мягко, спокойно и очень уверенно продолжал иностранец, «чтобы Вы написали книгу о боевом пути JG 55. Что-то вроде биографии этого соединения»

Он на мгновение лишился дара речи. Такого предложения он не ожидал. Совсем.

«Но я…» - растерянно пробормотал он.

«Вы великолепный аналитик» - ободрил его Густав. «В этом искусстве подавляющему большинству профессиональных историков как до Луны пешком»

Что, в общем, было чистой правдой. Чистейшей.

«… кроме того, Вы – русский. И гражданин России. А нам очень важно увидеть пилотов – их мысли, убеждения, поступки, с точки зрения именно русского и гражданина России…»

«С другой стороны линии фронта?»

Лоренц кивнул.

«Но не англо-американцев»

Его визави снова кивнул.

«Вы свободно владеете и английским, и немецким…»

Последнее было некоторым преувеличением. Но не столь уж большим.

«… поэтому со сбором и анализом информации у Вас проблем не будет…»

Сделал небольшую паузу, затем продолжил:

«Думаю, полугода Вам хватит»

Его визави кивнул. Разумный срок.

«Мы обеспечим Вам всю необходимую визовую и административную поддержку, организуем все необходимые встречи…»

Снова небольшая пауза

«Ваш гонорар составит…»

Густав назвал сумму. В евро. Ничего сногсшибательного, но вполне комфортно.

«…плюс оплата всех расходов по проекту…»

Тоже ничего необычного. И всё же… что-то тут было… не то, чтобы не так…

«Аванс здесь» - Лоренц достал из внутреннего кармана конверт и протянул ему.

Он открыл конверт, заглянул внутрь.

В конверте лежали пять тысяч евро наличными – в сто- и пятисотевровых купюрах. И пластиковая карта австрийского Райффайщенбанка.

«Остальное – на карте» - уточнил Густав. «Формальный договор подпишете, как только прилетите в Берлин»

«Когда вылетать?»

«Как только получите визу»

Шенгенской визы у него действительно не было.

«В конверте визитная карточка сотрудника германского посольства» - объяснил Лоренц. «Позвоните ему в понедельник…»

Сегодня была суббота.

«… он поможет Вам оформить все необходимые документы для получения визы»

Тоже ничего особо из ряда вон выходящего. И всё же…

Лоренц уже было поднялся из-за стола и собрался уходить. Затем вдруг остановился и вернулся обратно за стол.

«Да, совсем забыл…»,

Его визави насторожился.

«Нам бы очень хотелось, чтобы Вы – в дополнение к биографии JG 55 – включили в книгу биографию одного из его офицеров. Довольно типичного офицера и довольно типичного пилота люфтваффе»

Это несколько успокаивало. Тоже ничего необычного. Хотя… типичные пилоты в JG 55 не служили. Не такое это было подразделение. В нём воевала элита…

«Его имя Эрвин Кольшрайбер. Последнее звание - майор»

С этими словами Густав Лоренц поднялся из за стола. Церемонно поклонился.

«Не смею больше Вас отвлекать. До встречи в Берлине. Моя визитка – в конверте. Если что - звоните»

И спокойным, уверенным, решительным шагом покинул кафе.

Оставив своего визави в несколько смешанных чувствах. С одной стороны ничего так уж совсем необычного не случилось. К нему опять – в который уже раз «прилетел» весьма вкусный проект. То, что из другой предметной области – не его основной специальности – тоже, в общем-то, нормально. Ибо по отзывам его работы были вполне конкурентоспособны. Даже по сравнению с работами официальных историков. Особенно по сравнению с работами официальных историков…

С другой стороны… его не покидало ощущение, что Густав Лоренц – не совсем тот, за кого себя выдаёт. Или даже совсем не тот. И сам проект…

Хотя внешне всё было вроде вполне «кошерно», он чуть ли не физически ощущал в этом проекте какое-то «двойное дно». Ибо был почти стопроцентно уверен, что проект этот скрывает некую тайну. Причём заключённую именно в последней просьбе его заказчика.

В личности майора люфтваффе Эрвина Кольшрайбера. Тайну, которую он был полон решимости раскрыть.

Чего бы ему это ни стоило.

III. Himmelswächters

4 сентября 2010 года
Москва
15:10

Этот разговор произошёл вчера. В субботу. По сути, он уже заключил контракт. Пусть пока и устный, но для него и устный контракт был столь же обязывающим, как и письменный. Иначе можно легок потерять репутацию, а за ней – и кусок хлеба, ибо в его профессии репутация значила всё. Ну, или почти всё. Тем более, что он уже получил аванс.

Поэтому он приступил к работе ещё вчера. Поскольку была суббота, ездить в Германский институт в Москве (единственную известную ему организацию, способную помочь в его поисках), было бессмысленно. Ибо педантичные немцы работали строго с понедельника по пятницу с 10:00 до 19:00.

Оставался безбрежный, бесконечный и, увы, зачастую весьма бестолковый Интернет.

Он прекрасно понимал, что в такой узкой теме, как история JG 55 (и уж, тем более, как биография Кольшрайбера), вряд ли очень уж многое удастся найти в Сети. Скорее всего, придётся копаться в архивах. И много, долго и упорно. Причём в архивах и немецких, и британских, и американских (JG 55 успела повоевать в Африке), и, что самое грустное, в российских (на Восточном фронте она отметилась тоже). Хотя основное время эскадра провела в системе ПВО Рейха. Защищая небо Германии.

Как ни странно, в Интернете оказалось довольно много информации о Стражах небес, которую он тщательно структурировал и сохранил на своём необъятного размера жёстком диске. И, для надёжности, заархивировал. Уже на внешнем диске. Столь же необъятного размера.

Стражи Небес были сформированы в апреле 1943 года для обороны территории Рейха. Костяк полка составили пилоты из JG2 - знаменитой эскадры «Рихтхофен», названной по имени «красного барона» Манфреда фон Рихтхофена – одного из самых выдающихся асов Первой мировой войны.

В состав эскадры входили четыре истребительные авиагруппы плюс штабное звено. Всего полторы сотни самолётов. Сначала «Густавы» - Мессершмитты-109G и «фоккеры» - FW-190A. А в октябре 1944 года третью группу эскадры, базировавшуюся в Лехфельде, полностью перевооружили на новейшие реактивные истребители Ме-262 Schwalbe. «Ласточки».

Эскадра сражалась, в основном, в Германии и только на короткий период времени её первая авиагруппа была переброшена в Южную Норвегию, а вторая и четвёртая сражались во Франции Третья успела побывать на северном и центральном участках Восточного фронта, наводя ужас на «сталинских соколов».

Командовали группой последовательно майор Людвиг Шпехт, гауптман Карл фон Фассонг и подполковник Гюнтер Маттес. Из-за больших потерь в марте 1945 года первую авиагруппу пришлось расформировать. Остатки эскадры капитулировали в Северной Германии, Шлезвиг-Гольштейне, Дании и Норвегии.

Вроде ничего особенного. Кроме одной маленькой детали.

Когда он изучал список офицеров эскадры, фамилия её капеллана показалось ему странно знакомой. Отец Дитрих Феце. Где-то он уже видел эти имя и фамилию… Правда, совершенно в ином контексте.

Он поднапрягся, основательно порылся в Сети (на всех трёх языках, которыми владел)…

Есть! Отец Дитрих Феце. Родился 15 ноября 1913 года в Дортмунде. После окончания семинарии сразу поступил на военную службу в люфтваффе в качестве капеллана. В мае 1943 года назначен капелланом третьей авиагруппы Стражей Небес.

Пока вроде ничего необычного. И вдруг…

11 мая 1945 года, почти сразу же после капитуляции Германии, он прибывает в Ватикан, где поступает на службу в Конгрегацию по вопросам вероучения.

Преемницу Святой Инквизиции. Где довольно быстро поднимается по служебной лестнице до помощника префекта конгрегации по особым поручениям. Причём все попытки выяснить, что это были за «особые поручения», закончились ничем. Умер отец Дитрих в 2001 году; в весьма преклонном 87-летнем возрасте. В монастыре святого Франциска в итальянских горах.

Совпадение? В совпадения он уже давно не верил. Странный и неожиданный контракт «не по специальности», ночной кошмар (от которых, казалось, он избавился уже несколько лет тому назад)… И теперь вот этот странный и необычный капеллан вроде бы вполне обычного ягдгешвадера. Базировавшегося на вроде вполне обычной авиабазе люфтваффе во пролне обычном немецком городке Лехфельде.

Лехфельд… Лехфельд… Вроде does not ring any bells. Ничего на память не приходит, то есть. Ладно, потом покопаемся. А сейчас надо заняться главным героем его параллельной биографии. Майором люфтваффе Эрвином Кольшрайбером.

Об Эрвине Кольшрайбере он не нашёл практически ничего. Официального сайта у ассоциации ещё не было (видимо, она была создана совсем недавно); на множественных же сайтах фанов JG 55, которых было ожидаемо немало ему удалось найти лишь краткую биографическую справку. Причём, что удивительно, без фотографии. Что было, в общем-то, редкостью (как правило, справки всё-таки сопровождались фотографиями, пусть и не всегда высокого качества).

Родился 7 декабря 1916 года в австрийском Линце в семье железнодорожного служащего. Активно занимался спортом – плаванием и лёгкой атлетикой. В 1937-м вступил добровольцем в люфтваффе, где сначала хотел быть пилотом бомбардировщика, но его инструктор разглядел в нём талант аса – истребителя и уговорил курсанта лётной школы пересесть на новейший по тому времени Bf-109.

На котором (только разных модификаций – от «Бруно» до «Густава») Эрвин Кольшрайбер и провоевал до самого октября 1944 года, когда пересел на реактивную «ласточку» Ме-262. Одержал в общей сложности 187 побед (во Франции, на Восточном фронте и в небе Германии). Погиб в воздушном бою 10 ноября 1944 года. Успев сбить четырёхмоторный «Либерейтор» В-24 и сопровождавший его «Мустанг».

Тоже вроде бы ничего необычного. Побед, конечно, много, но не так уж чтобы уж из ряда вон. У другого пилота Ме-262 – Вальтера Новотны – побед было вообще 258. Двести пятьдесят восемь…

И всё же тут было что-то не так. Только вот он никак не мог понять, что именно…

В порыве неизвестно откуда взявшегося хулиганского настроения он последовательно набрал в двух окнах Интернет-поисковика «Лехфельд Анненербе» кириллицей и латиницей.

И остолбенел.

Как говорится «во первых строках» (точнее, в самой первой строке) поисковик выдал ссылку на внутренний документ Анненербе о некоем странном событии (аномальном атмосферном явлении, то есть), произошедшем 10 ноября 1944 года вблизи авиабазы Лехфельд.

В такое совпадение он решительно отказывался верить. Этим нужно было заняться всерьёз.

Сначала, конечно, нужно было прочитать сам отчёт. Но здесь его ждало жестокое разочарование. Полученная им ссылка указывала лишь на позицию в списке трофейных документов Анненербе, выложенных в Сеть по американскому Закону о свободе информации. Сам же отчёт значился как безвозвратно утерянный.

Он побарабанил пальцами по крышке стола. Всё чудесатее и чудесатее. Час от часу не легче. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. И мистический туман всё гуще и гуще.

И более всего его беспокоил один фундаментальный вопрос. Чего, собственно, хочет его таинственный заказчик? Чтобы он не нашёл эту информацию или чтобы он её, наоборот нашёл? А если нашёл, то что с ней делать? Поместить в биографию? Но зачем? Или цель всего проекта вообще совсем иная, а биографии – только фасад? Дымовая завеса? Но в чём тогда состоит эта цель?

«Ладно» - решил он. «На сегодня хватит. Воскресенье всё-таки. Завтра займёмся этой оккультятинкой и чертовщинкой. Мистикой, в общем»

Он выглянул в окно. За окном с утра зарядил и упорно не собирался прекращаться мелкий, не сильно холодный, но весьма противный осенний дождь. Прогноз на день и вечер тоже не сулил ничего хорошего.

Придётся остаться дома. Что для него означало продолжение бесконечного Интернет-сёрфинга (к общению во всевозможных чатах, на форумах, на сайтах и в социальных сетях он так и не привык). Оно ему казалось каким-то… эмоционально кастрированным, что ли.

Только сёрфинг уже по совсем другим сайтам. Тематическим сайтам.