bdsmion

Вам спасибо) Никак не избавлюсь от привычки публиковать здесь свои более-менее тематические зарисовки...

Нуферова, Нафердинова и Никифорова в институте все знали под общим прозвищем «три поросенка». Конечно, в основном, из-за фамилий. Последний из тройки немного не вписывался, но одногруппников это не смутило и ребят все звали Нуф, Наф и Ниф. При этом они и вели себя все время как поросята из старой детской сказки – прыгали, резвились, веселились и совершенно не думали об учебе от сессии до сессии. А те неумолимо приближались и счастливо исчезали, оставив следы в зачетках в виде притянутых за ушки троек.
Просто где-то за неделю до начала вызова на допросы к преподавателям, Нафердинова словно петух в попу клевал. А может и правда клевал? Только не петух, а отец, и не клювом, а ремнем… не важно. Но парень вдруг бросал пить, петь и гулять и начинал с упорством маньяка постигать пройденное одногруппниками за полгода, сдавать хвосты, проводить в институте сутки напролет и друзьям ничего не оставалось, как составлять ему компанию.
Так что каким-то чудесным образом «поросята» перескакивали с курса на курс и впереди замаячили преддипломные проекты. «Поросятки» выбрали темы, договорились, что их руководителем будет добрый и безотказный Николай Федорович Зайцев, и продолжили пить, петь, плясать и веселится.
И вот, как обычно за неделю до часа Х Нафердинов объявил, что уходит писать диплом.
- Ты, чо, с-с-спятил?! У нас же вечером к-к-клуб… Мы же вчера с т-т-телками д-д-договорились!
Нуферов от возмущения даже заикаться стал больше чем обычно. При этом глядя на друга с надеждой: «А вдруг передумает?»
Но Наф был неумолим:
- Телки никуда не денутся. Сдадим и пойдем отмечать…
- А в-в-вдруг д-д-денутся?
Нуф был маленьким, худеньким, тщедушным таким недоразумением в очках – образ типичного мальчика-заучки. Но при этом - самый заводной в компании и охочий до девочек.
Никифоров молчал, но всем своим видом поддерживал Нуфа.
- Если денутся, значит новых склеим, - фыркнул Наф и отбыл в сторону дома.
В этот раз друзья не последовали за ним, потому что телки уж больно были клевыми и развитие знакомства до более близкого казалось Нифу и Нуфу более привлекательным, чем гипотетический дипломный проект, маячащий за горами.
Поэтому вечером парни оказались в клубе и принялись искать вчерашних девушек. Спустя пару часов они поняли, что их круто развели как последних лохов, пообещав горы самоцветов и слиняв.
- Н-н-новых клеить б-б-будем? – Нуф подпрыгивал от возбуждения и оглядывался, в поисках достойных его внимания кандидаток. Очки у него тоже смешно подпрыгивали на носу.
Никифоров, высокий, плечистый бугай, смотрящийся рядом с другом как бык с козленком, тоже оглядывал зал. Благодаря росту видно ему было чуть больше, поэтому он с удивлением уставился на симпатичную незнакомку где-то лет двадцати пяти, может чуть старше, отплясывающую рядом с их руководителем дипломных проектов, Николаем Федоровичем.
- Слышь, Нуф, я туплю или Зайцев женат на «Вульфовне»?
Клавдия Раульфовна Ишт среди студентов проходила под прозвищами «Ульфовна» и «Вульфовна» и считалась дамой самых строгих правил и монстром в юбке. Но красивым монстром.
- Женат, ага! – закивал Нуф, подпрыгивая еще выше. – А чо? Чо там, а?!
- Так это… С телкой он тут какой-то… Левой, вроде.
- Да брось! Ему Вульфовна клеилку узлом завяжет, если узнает!
- Точняк! Давай его шантажнем и он нам все напишет?! – в глазах Нифа загорелся азарт, запах халявы ударил в голову и вымыл последние мозги.
Сделав несколько снимков на телефон, так чтобы четко было видно и лицо красотки и лицо несчастного преподавателя, Ниф и Нуф, счастливые, отбыли в сторону квартиры последнего. Однушка, конечно, не хоромы, но зато своя же! И родители мозг не клюют на тему: во сколько пришел, чем от тебя пахнет, когда диплом писать будешь… Никогда! У них компромат есть!
Завтра их ждет счастье и радость.

Утро началось, как и положено, в полдень. Нуф, одной рукой закидывая в рот что-то съедобное, приготовленное Нифом, с ноутом на перевес, шарил по инету в поисках тайных выходов на будущую жертву шантажа. Просто так заявиться в студенческую сетку было стремно. «Надо же сначала почву прощупать!», - пояснил Нуф ход своих размышлений и Ниф с ним согласился.
Наконец начинающий кулхацкер нашел устраивающий его паранойю аккаунт Зайцева, быстро создал левый емайл. Написал: «А что на это все скажет ваша жена?» и приаттачил одну из фотографий. Далее письмо было отправлено через тернии к звездам, чтобы окончательно запутать все ходы и выходы.
Радостно хлопнув друг друга по ладоням, парни спели песенку: «Нам не страшен ваш диплом, ваш диплом, ваш диплом, скоро станет нашим он, нашим он, вот так!» и уселись пить чай и ждать ответ.
Пришел он достаточно быстро и был какой-то… не такой. Не правильный.
«А почему вы так интересуетесь моей женой?».
Нет чтобы начать сразу бояться и пугаться, так этот Зайцев взял и на них наехал, получается? Они то ожидали совсем другой реакции…
Ниф с Нуфом принялись обдумывать достойную реплику, по которой даже тупому Ежикову было бы понятно, что их интересует не сама жена, а ее реакция. И их она интересует метафизически, а вот Николаю Федоровичу следует задуматься о ней гораздо более приближено к реальности.
«Это вы ею совсем не интересуетесь, изменяя с другими! И мы даже знаем с кем!» - ну теперь то Зайцев поймет, что пришла пора задуматься, запаниковать, спросить, что они хотят за молчание. То есть теперь-то все точно пойдет по плану.
- Слушай, но мы же на самом деле не знаем, с кем он там тискался…
- Ниф, не тупи, а! Он-то знает, с кем тискался и не знает, что мы не знаем… Короче, не тупи!
Ответ пришел ближе к вечеру, когда парни уже начали терять терпение. «Завидую вашей осведомленности. Зато я знаю ваш IP». И далее был указан реальный айпишник, хотя по идее было сделано все, чтобы этот набор цифр остался тайной.
Ниф матюгнулся. Нуф презрительно фыркнул и нахмурился. Очки сползли на кончик носа и он поправил их указательным пальцем.
- П-п-падумаешь! – выдал Нуф. – Умный какой… Знает он… И получит провайдера и город. Раз мы ему снимки прислали, значит ясно, что мы рядом где-то.
Но на самом деле было обидно, что все ухищрения пошли лисе под хвост и попытка остаться совсем инкогнито рухнула, как соломенный домик от ветра.
- Мы с тобой лоханулись, – констатировал Нуф, после нескольких минут медитации и планомерного уничтожения печенек – последних представителей жратвы, оставшихся в квартире. – Надо более откровенные кадры.
- Ну так… это… чего было! – промычал Ниф, почесывая широкой пятерней затылок.
- Одевайся! Пойдем добывать еще фото!
Нуф, энергично подскочив, принялся мелькать по комнате, как метеор. Причина суеты была обнаружена спустя минут десять, под креслом. Небольшой фотоаппарат с выдвижным объективом. Хозяин техники гордо потряс ею перед Нифом:
- Вот! Фига с два он теперь от нас отмажется! Все запечатлеем!

Когда парни уже вышли из дома, до огромного Нифа дошла вся идея целиком и он остановился прямо по середине тротуара. Шедшая за ними влюбленная парочка едва успела притормозить и свернуть в сторону.
- Эй, ты чо? Опять тупишь?!
- Не, это ты тупишь! Мы что, по твоему, будем сидеть у Зайца под дверью и ждать, когда он там к своей телке на свиданку попрется?
- Ну да! – Нуф снова помахал перед лицом друга фотоаппаратом: - И тогда мы его щелкнем!
- А если он сегодня не попрется? - Ниф ни в какую не желал двигаться дальше, не прояснив все детали плана.
- Ну…
Очевидно, такая простая мысль в маленькую голову Нуфа не приходила и он тоже задумался, но потом радостно махнул рукой:
- У меня ж все было не так задумано! Ты меня сбил! Мы сейчас в институт едем, цепляемся там к Зайцеву, следим за ним до самого дома, секешь? – Ниф покивал, хотя по его лицу было видно, что сечет он далеко не все. – Дальше караулим до возвращения Ульфовны и потом можно смываться спать с чистой совестью!
- А-а-а, - облегченно протянул Ниф и они радостно пошагали дальше, чтобы затормозить уже перед самым входом в метро.
- Ну что опять?! – возмущенно уставился Нуф на друга, задрав голову вверх и зло поблескивая очками.
- Так… это… вчера-то он в клубе поздно был! – выдал Ниф.
- И чо?! – не сразу сообразил Нуф, но потом опять задумался, поправил сползающие очки, потрепал челку и выдал: - Значит до двенадцати посидим, подумаешь!
- Ага, - согласно кивнул Ниф и друзья весело пошагали на встречу приключениям.

Приключения запаздывали. Зайцев, как обычно, ушел из института в пять вечера, ни раньше, ни позже. Он всегда уходил ровно в это время, хоть часы сверяй. А вот Ульфовна могла и пораньше сбежать, и задержаться. «Баба!» - выдал Ниф, когда Нуф заострил его внимание на этом факте.
Так как следили они за Зайцевым, то ровно в шесть часов десять минут парни оказались у подъезда и притаились в ожидание.
- А мы его увидим, в темноте-то? – забеспокоился через полчаса подпрыгиваний Ниф.
- Конечно, увидим! – уверенным тоном ответил Нуф, хотя сам тоже начал сомневаться и подпрыгал поближе к подъезду.
И едва успел отпрыгнуть обратно, потому что дверь широко распахнулась, выпуская на свежий морозный воздух их объект слежки. Радостно потирая лапки парни дернулись за ним следом и… Учитывая полное отсутствие опыта, а, главное, подозрительное поведение объекта, как будто знавшего, что за ним следует хвост из двух поросят, они несколько раз чуть не потеряли Зайцева из виду. Однако в итоге все трое оказались на окраине города, возле небольшого трехэтажного домика. И тут случилось непредвиденное – мужчина зашел в подъезд, поднялся на второй этаж, позвонил, его впустили… и дверь захлопнулась!
Ниф и Нуф озадаченно переглянулись. Странно, что они не предусмотрели такое вот оригинальное развитие событий! И что теперь делать?
Такой шикарный план развалился в труху, причем когда Нуф и Ниф уже, можно сказать, слышали поздравительные фанфары о сдаче диплома.
- И?! – Ниф гневно уставился на маленького Нуфа, отчаянно пытавшегося придумать выход из сложившейся ситуации. Вариант был только один и он обоих не устраивал.
- А д-д-давай завтра придем и прямо с ним п-п-поговорим?! Скажем, что мы все знаем… П-п-прямо ему в глаза скажем!
- Я не самоубийца, - процедил Ниф. – Поеду домой, накарябую что-нибудь, чтобы было чем завтра похвастаться.
- Ну ты и… - Нуф с презрительным выражением лица ткнул пальцем в очки, которые в очередной раз сползли с носа. – Я тогда один пойду!
Конечно, Нуф врал. Одному идти с такими вот заявами к преподу ему было страшно. Но садится писать диплом после того как они уже столько трудов положили во имя халявы?! После того как отплясывали по замерзшим лужам в ожидание неизвестно чего, перлись неизвестно куда… строили планы, один круче другого… И эти их планы разлетались в разные стороны, едва соприкоснувшись с реальностью, то есть с Зайцевым. Ну уж нет! Надо придумать еще что-нибудь!

Однако за ночь у Нуферова ничего не придумалось и с утра он обреченно поехал в институт. «По ситуации буду действовать!», - уговаривал он себя. Хотя внутри все просто ныло от такого позора… Он ехал сдаваться, как последний лох, имея в рукаве козырную карту. Просто ему не хватило мозгов ее правильно использовать.
- З-з-здравствуйте, Клавдия Р-р-раульфовна, - пролепетал Нуф, влетев в кабинет в поисках руководителя своего проекта. – А г-г-где Николай Федорович?
- Его сегодня не будет, - Ульфовна как-то слишком внимательно изучала Нуфа. Под ее пристальным взглядом парень почувствовал себя еще мельче, чем он был на самом деле. Нос вспотел и очки снова поползли вниз, но поправлять их было страшно. Вообще шевелиться было страшно, когда на тебя смотрят, как… как волк на поросенка!
- А з-з-завтра? – промямлил несчастный Нуф, набравшись наглости.
- И завтра его тоже не будет, - Ульфовна едва заметно улыбнулась и хищно облизала губы. Нуф испуганно икнул, моргнул и едва слышно пискнул:
- А к-к-как же м-м-мы?!
- Кто это «вы»? – интерес в голосе женщины был какой-то подозрительный. Складывалось ощущение, что сам ответ она и так знает, просто наблюдает за отвечающим. Играет с ним, как кошка с мышкой.
- Ну мы… Мы же у него д-д-диплом п-п-пишем! – Нуф запаниковал, вытер вспотевшие ладони об штаны и уставился на Ульфовну, как загипнотизированный кролик на удава.
- Ах, вы! – женщины выделила голосом это «вы» так, что Нуф очень сильно пожалел, что не может просто исчезнуть. Растворится в воздухе. Телепортироваться куда-нибудь.
- Показывай, что принес, - Клавдия Раульфовна протянула в сторону парня руку, красивую такую, ухоженную, с длинными, покрытыми темно-красным лаком ногтями.
«Как будто когти в крови», - отстранено подумал Нуф, и только потом сообразил, что же именно от него хотят.
- А-а-а… Я-а-а-а… Это… А нет у меня пока ничего… - честно признался он и тут же поправился: - С собой ничего нет. Забыл!
- Бывает, - томно протянула женщина и ласково-ободряющем жестом потрепала Нуфа по щеке. – Тему, надеюсь, ты дома не забыл?
- Н-н-нет! – Нуф расправил плечи и весь приосанился.
- И что у тебя за тема? – Ульфовна по-прежнему ласково и ободряюще смотрела на парня, а тот старательно тужился и пыжился, пытаясь вспомнить, как именно звучала эта заковыристая фраза, которую он выбрал для названия своего диплома. Как назло фраза не вспоминалась.
- Ну, я жду, - в голосе женщины прозвучало капризное нетерпение от которого у Нуфа мурашки по спине пробежали, табун мурашек… два табуна!
- Э-э-эм, - многозначительно промычал он.
- Интересная тема, - ехидно усмехнулась преподавательница.
- Здравствуйте, Клавдия Раульфовна. А где Николай Федорович? – раздался от двери бодрый голос Нифа.
- Уехал вместе со своей сестрой на ее свадьбу, - Ульфовна уселась на кресло, положила ногу на ногу и уставилась на парней с ярко выраженным гастрономическим интересом.
"Вот ведь... похоже та телка - это сестра и была!" - вдруг подумалось Нуфу и его щеки сразу вспыхнули ярко-красным.
Мысленно матеря и странное стечение обстоятельств, и собственную глупость, парень старался отвести взгляд в сторону, но он постоянно снова утыкался в чуть полноватые икры, обтянутые телесного цвета капроном… И черные туфельки на невысоком каблуке. Блестящие такие… А выше – плиссированная черная же юбка, едва прикрывающая красивые колени… И руки эти…
Ниф же просто беззастенчиво пялился, но не потому что ему нравилось увиденное, а потому что просто застыл, пытаясь переварить услышанное.
«Опять тупит», - с сочувствием подумал Нуф. Правда он и сам из сказанного понял далеко не все.
- К-к-как уехал?! А м-м-мы? – повторился он от отчаяния.
- А вы, - женщина вновь облизнула губы, - будете сдавать все мне. Вот прямо сейчас и начнем. Сначала я хочу услышать темы дипломов!
Парни растерянно переглянулись, но тут Ниф хлопнул себя ладонью по лбу и достал из кармана куртки свернутую в рулон прозрачную папку.
- Вот! – радостно выдал он. – У меня даже начало уже написано!
- Я поражена, Никифоров! – у Клавдии Раульфовны даже глаза чуть больше стали от удивления. – Я действительно… приятно… поражена!
«Приятно» преподавательница выделила так, что у Нуфа сердце сначала замерло, а потом забилось сильно-сильно.
- Вы это все написали вчера, сидя у подъезда моего дома? Или раньше?
Парни испуганно переглянулись и Нуф едва заметно помотал головой. Допрет до Нифа, что он этим хотел сказать: «Не сливайся!» или не допрет?
Но Ниф слился…
- Позже, - промямлил он.
«Вот ведь! Развела его Ульфовна, как младенца!» - конечно Нуф думал не настолько цензурно, но смысл был примерно такой.

И тут Нуф решил идти ва-банк. Помирать с музыкой!
- А вы уверены, что он к сестре уехал, а не к любовнице?!
- Вполне, Нуферов! Я сама лично их провожала сегодня утром, если тебе от этого полегчает, - Ульфовна улыбалась, только от ее улыбки парня пробирало до озноба. – Мы даже ночевали у родителей Николая, чтобы поближе к вокзалу оказаться. - Улыбка женщины стала еще больше напоминать хищный оскал: - Мне очень приятно, что вы с Никифоровым так близко восприняли гипотетическую измену моего мужа. Именно поэтому я взяла вас троих под свое крыло…
«Лучше бы сказала под лапу», - подумал про себя Нуф и тут же испуганно ойкнул, тоже про себя: «Это что же, и Наф теперь из-за нас попал?»
- И чо теперь с нами будет? – Ниф запустил ладонь в волосы на затылке и усердно массировал голову, потому что там все кипело от усиленной мозговой деятельности.
- Да не чего страшного, Никифоров, - Клавдия Раульфовна улыбнулась еще шире.
«Зубки-то небось острые-преострые!» - обреченно подумал Нуф и снова поправил сползающие с носа очки.
- Мы сейчас просто поедем ко мне, сядем дружненько и напишем дипломы.
Парни вновь непонимающе переглянулись и уставились на Клавдию Раульфовну, как два барана на новые ворота.
- В-в-все в-в-вместе н-н-напишем? – почему-то занервничал Нуф.
Даже Ниф и тот напрягся. Хотя он всегда напрягался, когда что-то не понимал.
- Конечно, Нуферов, - улыбка Ульфовны из хищной снова превратилась в ласково-ободряющую. – Все вместе… По одиночке вы уже попробовали и у вас ничего не получилось.
- А ваш муж? – Нуф очень сильно нервничал, не понятно почему. Вроде бы все идет по задуманному им плану: диплом ему будет писать преподаватель. Ну не всерьез же она о том, что они все втроем писать будут? Значит, писать будет она. Вот только не понятно, с чего вдруг им такое счастье перепало.
- Нуферов, ты начинаешь меня беспокоить, - озабоченно произнесла Клавдия Раульфовна и, приподнявшись с кресла, подошла к парню и приложила прохладную ладонь ему на лоб. – Температуры вроде бы нет…
Женщина чуть наклонилась и прикоснулась губами ко лбу Нуфа. Бедный «поросенок» даже покачнулся, а потом застыл, как изваяние. Ниф же едва слышно застонал от зависти и показал другу кулак.
- Ну что, мальчики, поехали…

Всю дорогу парни помалкивали, позволяя себе только испуганно переглядываться и иногда тихо перешептываться типа: «И чо?», «Может слиняем?», «Не тупи!», но больше всего было фраз более кратких типа: «Ух ты!» и «Нифига, себе тачка!». Ну еще: «М-м-ма-а-ама, пля, м-м-мы ща все умрем!». Да, в отличие от мужа, Клавдия Раульфовна ездила не на метро…

Квартира Зайцевых была двухэтажная. Сначала шла огромная прихожая, в конце которой на стене висело большое зеркало от пола до потолка в высоту. Увидев напуганные рожи своих отражений парни постарались взбодриться, хотя бы друг перед другом.
- Раздевайтесь, мальчики. Сейчас чайку попьем и начнем, - голосом заботливой хозяюшки проворковала Ульфовна и скрылась где-то в глубинах квартиры.
- Слышь, Нуф, а она ничего, да? – Никифоров проводил женщину восхищенным взглядом и пнул друга под бок. – Может она нам… ну пока мужа нет… как ты думаешь?
- Думаю, что что-то тут не чисто, Ниф! – Нуферов аккуратно повесил свою куртку на вешалку, поискал глазами подходящие по размеру тапки и не найдя никаких других, кроме розовых с помпончиками, быстро спрятал в этом позорище свой дырявый носок.
- Ужинать будете сейчас или попозже? – Клавдия Раульфовна выплыла из глубин, уже в домашнем шелковом халатике с запахом и шлепанцах. Ногти у нее на ногах были покрашены в такой же кроваво-темный цвет, как и на руках. Нуф обреченно вздохнул. Ниф глупо, но, по его мнению очень многозначительно, хихикнул:
- Лучше попозже, а то на сытый желудок двигаться очень тяжело.
- Да, Никифоров, ты абсолютно прав, - согласно кивнула Ульфовна и приглашающе махнула рукой: - Проходите, мальчики. Чая после такого мороза попить точно не помешает.

Чай Нуф пил молча, стараясь не привлекать к себе внимание. Тогда как Ниф старался за двоих. Он даже пару раз дернулся приобнять Клавдию Раульфовну за талию. Правда она, с ласковой улыбкой, но не делая никаких замечаний, убирала руку парня и продолжала спокойно рассказывать: как обычно происходит защита диплома, кто войдет в состав комиссии и что обязательно надо будет еще и рассчитать выданное с кафедры ОБЖ задание. Кому там это задание нужно – не ясно, но то, что рассчитать его действительно надо, Нуф был согласен.
Ниф же тупил, как обычно, только на этот раз активно. Положив свою ладонь Ульфовне на ногу он упорно пытался пропихнуть ее ей под халатик.

- А теперь, мои дорогие, пришло время заняться делом, - Клавдия Раульфовна очередной раз осторожно вернула ладонь Нифа на колено хозяину и встала из-за стола. – Идите за мной, мальчики.
Напряженный Нуф и немного непонятый Ниф последовали за женщиной, чтобы оказаться в большой комнате с двумя рабочими местами: компьютерные столы, офисные кресла и, само собой, сами компьютеры.
А между ними – диванчик и два стеллажа с книгами у стены напротив.
- Ну, мальчики, у вас есть сорок минут, чтобы написать вступление, сделать первичные расчеты и обозначить, о чем именно будет дипломная работа, - проворковала Ульфовна и уселась на диван с планшетом в руках. – А я пока почитаю…
- Э-э-э, - непонято промычал Ниф, а Нуф лишь обреченно вздохнул и плюхнулся на место у окна.
И тут же вспомнил, что тему то он свою не знает…
- Мне б-б-бы о чем п-п-писать! – преданно уставился он на Ульфовну.
- Ах, да, ты же у меня даже темы не знаешь! – подозрительно заботливым голосом почти пропела Клавдия и, подойдя к Нуфу почти вплотную, так что ее пышный бюст улегся у парня на плече, она нежно прошептала ему на ухо секретную фразу. После чего спокойно вернулась на диван и опять уткнулась в планшет. Ниф завистливо поджал губы – он свою тему знал. Мало того, у него даже вступление было написано. Немного, но было.
- Можно я вам вставлю? – Клавдия Раульфовна оторвалась от планшета и внимательно посмотрела на слегка сбледнувшего с лица Нифа. Ее красиво очерченная левая бровь чуть приподнялась вверх. – Флешку… в комп… у меня там…
- Конечно, Никифоров, ни в чем себе не отказывай, - женщина снова уткнулась в планшет, всем своим видом демонстрируя полное наплевательское отношение к двум несчастным, со страдающими лицами уставившихся в монитор.

Спустя сорок минут Клавдия Раульфовна оторвалась от книги и с интересом хищника уставилась на своих жертв.
- Как у вас успехи, мальчики?
- Т-т-так н-н-непонятно н-н-ничего! – пролепетал Нуферов, полностью запутавшийся в вычислениях.
- И что же именно непонятно? – пышная женская грудь вновь оказалась у парня на плече, и Нуф, заикаясь еще больше прежнего, забывая половину слов и эмкая через раз, попытался объяснить, что же именно у него не получается.
Клавдия Раульфовна почти сразу обнаружила ошибку, выделила пару предложений с не очень внятным смыслом и ненавязчиво так, в обсуждении, направила мысли Нуфа в правильном направлении. Парень бодро застучал по клавишам, а преподаватель перешла ко второй своей жертве.

У Нифа дела были гораздо хуже. Просто потому что вначале он перестраивался с запланированного бурного секса. Настрой в голове – ладно, а вот в штанах… куда денешь настрой в штанах?! Потом Ниф медленно и печально соображал, что настрой можно прекрасно сбить в туалете и затем, бодро и энергично именно этим и занимался. Ну а за оставшееся время написать что-то путевое у него не получилось.
- Что ж, Никифоров, придется тебя простимулировать, - в голосе женщины звучало разочарование, но лицо Ульфовны выражало искренний хищный предвкушающий восторг. – Пойдем-ка со мной.

Нуф проводил взглядом друга, покорно бредущего, как ягненок на заклание, и ощутил внутри укол… беспокойства. Поведение Клавдии Раульфовны было слишком странным, чтобы надеяться на то… на что этот тупой Ниф рассчитывает.
Пойти подсмотреть, что ли? Хотя нет, не тот случай… Если и правда они там… эм… Ниф и Ульфовна… Кошмар какой! Фантастика! Ну а вдруг? Вдруг Ульфовна решила отомстить мужу за поставленные ей рога? Ну если телка была все же не сестра... Тогда - рога? Правда как она про них узнала? И про то, что они сидели у подъезда… Сам Зайцев рассказал, что ли? Но тогда он еще тупее Нифа!

Тут из соседней комнаты донесся мужской стон и Нуф напряженно заерзал. Похоже, все таки Ульфовна решила отомстить мужу. Иех, жаль что не с ним… Она много потеряла, абсолютно точно! Ниф, конечно, парень с виду крупный, но то, что не с виду у него обычных размеров, а вот у Нуфа… у Нуфа оно было ого-го-го!
Ну вот как в таких условиях что-то писать? Какие расчеты делать? А с другой стороны может, когда он все напишет, Ульфовна и его простимулирует? Ну или наградит…
Стоны становились все отчетливее. Парень ерзал все энергичнее и энергичнее, наконец, не выдержал и рванул в туалет. Под такие-то серенады, да если еще воображение отличное…
Стоя в туалете и энергично работая рукой, Нуф, закрыв глаза, представлял Клавдию Раульфовну. Как она сначала медленно развязывает кушачок своего халатика, под которым не было нижнего белья… Уж он точно знает, бюстгальтера там точно не было… Зато там был бюст… Размера третьего, не меньше. И трусики… Нуфа просто перло от трусиков-стрингов на телках… Они так эффектно на них смотрелись, особенно сзади. А уж на Ульфовне, с ее шикарными формами… О-о-о! Нуф сам бы застонал от такого зрелища. А уж когда женщина, своей плавной походкой пошла бы к Нифу… Тьфу, причем тут Ниф?! Конечно же к нему, к Ване Нуферову, чтобы резко сдернуть с него сначала джемпер, потом футболку, потом толкнуть его на кровать и стянуть с него штаны… О, Нуф чуть не кончил только от одной мысли как пальчики Клавдии Раульфовны будут плавно растягивать ему пуговицу, потом ширинку… потом подцеплять ткань джинс на бедрах и сдергивать вниз… вместе с трусами… и носками. Да, носки она просто сдернет и не станет обращать внимания на эту дырку… Какие мелочи, по сравнению с тем, что будет возвышаться и манить ее к себе. Да, природа не одарила Нуфа ростом, но зато на размер члена не поскупилась. И потом… Потом Клавдия сама усядется на него сверху, отшвырнув свои трусики в сторону и начнется бешеная скачка! Да, это будет самый горячий секс в его жизни!
- Нуферов, ты там не утонул? – голос реальной Ульфовны вернул Нуфа из его грез и он, неожиданно, бурно кончил, затыкая себе рот свободной рукой.
- Н-н-нет, Клавдия Раульфовна. С-с-сейчас выйду!
- Да уж, выходи и пойдем, поможешь мне ужин приготовить. А то твой друг не совсем в форме… - в голосе Ульфовны звучало скрытое удовлетворение - она явно была довольна тем, что Ниф не в форме.
Протерев член бумагой и сполоснув руки и раскрасневшееся лицо, Нуф выполз в коридор и поплелся на кухню. Очень стараясь, чтобы его вид не олицетворял собой всю скорбь, грусть и зависть мира.

Готовить Нуф не то чтобы совсем не умел, так как когда живешь один шесть лет, то хочешь-не хочешь, а научишься не только пельмени варить. Но не любил он это дело страшно. Однако с Клавдией Раульфовной процесс шел весело и непринужденно. Нет, сначала Нуф напрягался, но потом расслабился и даже начал отвечать на шутки, робко улыбаться и даже расхрабрился настолько, что принялся пересказывать недавно просмотренный фильм. И даже почти перестал заикаться. Но тут на кухню выполз Ниф…
Он именно выполз, постанывая и почему-то старательно оберегая свою пятую точку.
- Присаживайся, Никифоров, - Ульфовна самолично взбила небольшую подушку-думку и положила ее на стульчик, на который и плюхнулся Ниф. – Надеюсь, наше уединенное общение пошло тебе на пользу?
Парень, нахохлившись, молчал и смотрел куда угодно, только не на своего преподавателя.
- Никифоров, я задала тебе вопрос, - женщина даже голос не повысила, просто спокойно констатировала факт, но Ниф вздрогнул, нервно передернул плечами и буркнул:
- Пошло…
- Вот и отлично. Кушай на здоровье! – с этими словами Клавдия Раульфовна поставила перед парнем тарелку с еще дымящейся вареной картошкой и свиной поджаркой. – Салатик?
- Нет, спасибо, - Ниф отрицательно помотал головой, по-прежнему стараясь не встречаться с женщиной взглядом.
- Твой друг делал, - опять спокойно произнесла Ульфовна и Ниф, вновь испуганно вздрогнув, обреченно произнес:
- Только немного, пожалуйста.
Нуф, нахмурившись, с изумлением смотрел на друга, пытаясь понять, что происходит. Как-то не были похожи эти двое на только что переспавших друг с другом людей. Скорее их поведение напоминало запуганного щенка и строгого хозяина.
Нуферов не мог, конечно, знать, что Ниф не сразу стал запуганным. Сначала он пытался мычать через кляп о правах, о том, что пойдет и всем все расскажет. Но Ульфовна только молчала, усмехаясь. И продолжала равномерно махать ремнем, опуская его на раскрасневшуюся задницу Нифа. И «стимулировала» она его до тех пор, пока у парня не закончились силы стонать, кричать, злиться и возмущаться.

- А теперь за работу, мальчики, - произнесла Клавдия Раульфовна после того как все поели, а Нуф загрузил посуду в посудомойку и убрал со стола под руководством хозяйки.
Парни обреченно поползли писать, но через час Ниф вдруг резко подскочил и засобирался:
- Мне домой… Я своих предупредить забыл…
- Не волнуйся, Никифоров, я с твоим отцом уже поговорила. Он в курсе, что вы с другом работаете над дипломными проектами, под моим присмотром.
- А? Да? – Ниф с обломанным лицом упал на стул и снова принялся сверлить взглядом монитор.
- Пойдем снова поищем вдохновения? – томным голосом произнесла Ульфовна, приподнимаясь с дивана.
- Нет, спасибо, я сам! – активно замотал головой парень под изумленно-непонимающим взглядом друга.
Нуфа так и подмывало предложить повдохновлять его, но, видя реакцию Нифа, он прекрасно понимал, что что-то с этим вдохновением было не чисто.

Тут в дверь позвонили и Клавдия Раульфовна направилась в коридор, а Нуф быстро подбежал к Нифу и принялся его тормошить:
- Н-н-ну! Чо т-т-там б-б-было-то! Рас-с-сказывай!
- Тебе бы не понравилось! – отделался короткой загадочной фразой Ниф.
Тут парни замерли, потому что из коридора доносился смех и… такая вот характерная возня, после которой двое появляются раскрасневшимися и довольными донельзя, с ярко-красными губами и блестящими шалым блеском глазами.
- З-з-зайцев что ли в-в-вернулся?! – удивленно спросил Нуф, смотря на друга. Ниф пожал плечами:
- Я тебе чо, Нострадамус?
- Да не волнуйся ты так, не обижаю я их. Сидят, дипломы пишут, тихие как мышки, - прислушавшись разобрали они фразу, произнесенную женским голосом.
Дальше что-то пробубнил мужской голос, знакомый… очень знакомый… только никак не вспомнить, где же они его слышали.
- Как ты догадался? – в женском голосе прозвучала заманивающе-кокетливая нотка. – Догадаешься, кого из двоих, поцелую!
Снова бубнеж до дрожи знакомым мужским голосом.
- А вот и нет! – женщина рассмеялась и… Шлепнула? Хлопнула?
Ниф от этого звука поежился, Нуф нахмурился.
- Ладно, проходи. Ужинать будешь? Нуферов готовил!
Не сговариваясь парни рванули в сторону кухни, чтобы почти в упор столкнуться с Клавдией Раульфовной и… Нафом.
- А ты чо тут делаешь?! – возмущенно-ревнивым голосом уточнил Ниф. Не смотря на выдранную от широкой души преподавателя задницу, он все равно еще не совсем расстался с иллюзиями и надеялся, что, возможно… ночью, например… ему что-нибудь обломится.
- Ужинать вот сейчас буду, - широко улыбнулся Нафердинов и уселся на диван.
- Руки! – командным голосом произнесла Ульфовна и Наф покрутил перед ней ладонями:
- Мыл. С мылом.
- Ну тогда ладно, - милостиво кивнула женщина и обернулась в сторону Нуфа и Нифа: - А вы что тут делаете? Ну-ка брысь работать!
- Так… это… он чего сюда приперся? – Ниф не хотел понимать намеков, но очень хотел услышать ответ.
- Тебя не спросили, - фыркнула Клавдия Раульфовна и, почему-то, вопросительно посмотрела на Нафа.
- Во-первых, дипломный проект показать, - хмыкнул тот и подмигнул Нифу: - А во-вторых уединиться с красивой женщиной для получения вдохновения на продолжение.
Ниф замер, переваривая услышанное. Нуф нахмурился и тоже принялся старательно складывать все имеющиеся у него в голове факты: уединение, стоны, подушка-думка под задницу и, самое главное, нервное подпрыгивание на предложение повторить. Точно, не чисто тут…
- Я… эт-т-то… п-п-писать лучше п-п-пойду! – выдал он.
- Вот, Нуферов, ты самый идеальный из всей вашей троицы! – похвалила его Клавдия Раульфовна.
На что Наф с усмешкой уточнил:
- А я не идеальный, что ли?!
- А над тобой, Гена, еще работать и работать! – хмыкнула Ульфовна и кивнула в сторону Нифа: - Хотя над твоим другом…
- Я, это, тоже лучше писать пойду! – Никифоров соскочил с кресла и рванул в сторону комнаты с компьютерами. Поэтому он не видел, как Наф, отодвинув тарелку с едой, медленно опускался перед Клавдией Раульфовной на колени. Осторожно, словно величающую драгоценность, приподнимал ее ножку. Медленно снимал туфельку и нежно прикасался губами к ее пальчикам, к каждому по очереди…
Не видел, как Клавдия Раульфовна ласково перебирала темно-русые волосы их друга и не слышал, как потом, откинувшись на спинку кресла, она прошептала:
- Поросенок ты, все таки, Гена… Используешь бедную женщину, чтобы помочь своим друзьям.
И тем более он не слышал ответ Нафа:
- Не капризничайте, госпожа. Все-таки вам досталось три поросенка, а не семеро козлят.

Веселая зарисовка )

Идея прекрасна. Литературные игры вообще могут быть очень тематическими, если их правильно готовить. Осталось наловить активных участников)

Ну нижние мужчины порой такие затейники.......... ;)

Так кто-то прижился, кто-то женился, у кого-то работы навалило, у кого-то реал проклюнулся)))) Мужчины - существа хрупкие, одновременно семью-работу-творчество и еще нас в придачу тянут редко ;))))))))

Пять баллов! =))))))

Так, тестеры снова закончились... но мы их не едим, честно-честно ;) Правда требования ужесточились - нам мало того что надо читающее, так еще и пишущее! =)))
Обещаем холить, лелеить, воспитывать.. если повезет, то всем женским коллективом авторов))))))))

Спасибо. Попробуйте, если поделитесь процессом - было бы очень интересно)))

Свою первую книгу я писала как "фильм", поэтому до сих пор не могу ее закончить))) У книги должна быть завязка; стержень-окантовка, чтобы герои не распоясались и не увели автора "в не ту степь"; и планируемый финал (точка), желательно четко видимый. Написание книги - это как путешествие, когда у тебя есть стартовая точка, карта пути и то прекрасное место, куда ты вместе с героями и читателями должен дойти. Даже если у тебя в голове есть видение большей части происходящего (обычно большинство книг начинается именно с этого, с фильма в голове, сна, маниакального голоса одного из героев, пересказывающего свою историю...) надо договорится с героями о том с какого места путешествие/просмотр фильма начнется и продумать, где именно перед читателями появятся титры.
"Зарисовки" без начала и конца - тоже вполне себе литературные произведения, но если писать книгу как фильм, то это шанс написать большой эпический цикл или затянутое "душное" бесконечное нечто. Как повезет.
Плодотворная дискуссия с героями (голосами, видениями в голове), консенсус, точки начала и конца и дальше можно записывать фильм. Иногда сверяясь с картой.

Но вообще, если что, я не настаиваю ни в коем разе, что перечисленный в уроке способ написания книг самый правильный из правильных. Просто упорядоченный опыт нескольких авторов, не более того.

А чем вам первый шаг не идея? Она самая и есть)
Может слегка завуалированная, но это она

Ну, чтобы начать, первое, что необходимо - это придумать, что именно вы хотели бы написать. Сюжет. Крупными деталями, эмоциями, шагами.

В этом деле обратите внимание:
Этот сюжет должен вас вдохновлять. Это та книга, которую вы бы читали ночь напролёт. Она должна содержать именно ваши кинки (предпочтения, шаблоны, ситуации, фетиши;)), изюм, который заводит именно вас.
Остерегайтесь писать кинки, которые вас не заводят (получится плохо). Даже если вы тысячу раз читали такое, даже если писать это модно.
Даже если вы, к примеру, берётесь писать книгу по чужому миру, а там вроде как есть стандарты поведения – изворачивайтесь. Обойти можно любые стандарты, и это только улучшит и героя, и сюжет, сделав их индивидуальными.
Нельзя составить сюжет из одной только завязки. А дальше «они полюбят друг друга, всё поймут, осознают, что были не правы» и прочие штампы. Любой кусок вашей книги должен вас волновать.
Мы, чаще всего, пишем ПОВ – это означает форму, где повествование ведётся от первого лица. Такая форма позволяет залезть в самую голову героя и увидеть мир его глазами. Для эротики, агнста, экспериментов с моралью эта форма наиболее выгодна.

1 шаг
Итак вы продумали ситуации (случаи) с героями, которую хотели бы написать. (Не анализируйте пока насколько это сложно, просто пишите список самого сочного на ваш вкус)
В вашем черновике должно возникнуть несколько фраз, характеризующих эти кинки. Просто опишите каждый понятной вам фразой. Одной. Чтоб потом вспомнить суть.

Ну, например:
«Гетеро парень на Венге»
«Пожилая дама берёт себе молодого любовника»
«Девочка, смущаясь, признаётся в любви женщине» и т. п.

Задание:
Отвлекитесь и напишите СЕЙЧАС свой такой список.
Совсем не обязательно он должен быть эротическим. Вас может заводить тема попаданства, эльфы и вампиры, проблемы здоровья нации ;))) Ключевое - "заводить", волновать, беспокоить, требовать выплеснуться в мир. ОДНА фраза, четко характеризующая ИДЕЮ. Несколько идей? - несколько фраз.

2 шаг
Теперь выбирайте самое вкусное. Если что-то можно объединить в одном сюжете – фантазируйте, объединяйте. Определитесь с героями. (Максимум четыре героя – это уже очень сложно. Идеально - два).

У меня здесь можно засунуть в один сюжет все три кинка. Получается три героя: девочка, парень и пожилая дама. Соответственно эта дама и будет являться объектом любви девочки. А парень будет принадлежать одной из них.
Обратите внимание, если вам вдруг показалось, что герой у вас один – вы стопудово ошибаетесь. С кем взаимодействует этот герой? Его конкурент? Враг? Друг? Какие персонажи обязательны в завязке и развязке? Не забудьте этих важных пусть и не главных персонажей.

Задание:
Вычеркните лишнее и напишите кратко своих героев.

3 шаг
Теперь раскрасим героев. Сделаем наброски для себя, какие они. Кратко опишем их, добавим индивидуальности. Те черты, которые вам понятны / приятны/ заводят.
Например, моя пожилая дама будет: властная, старшая госпожа дома, лет 45 (ну, нафиг совсем пожилую, как я её любить буду девочкой). О! И к тому же она не любительница женщин (ну, чтоб жизнь мёдом не казалась).
Девочка – молодой финансовый специалист этого дома, романтическая такая душа. Мечтательница.
Парень – недавно купленный дорогой молодой наложник. Красив. За что его в прошлом доме на рынок выкинули, пока никто не знает. Вроде не агрессивный.

Задание:
Ваши рабочие описания к вашим героям

4 шаг
Придумаем завязку. Она должна быть построена так, чтоб, прочитав первую страницу, читатель уже слюнями брызгал от предвкушения. В ней должна быть интрига/интересная ситуация, из которой герою придётся выбираться/интересный персонаж, который вообще не понятно как жить будет.
Тут же будет логично сразу стыковать героев или представить хотя бы одного из них в характеризующих его и ситуацию обстоятельствах.
Я, например, начну с того, как девочка по заданию дома покупает новых рабов для дома. В том числе парня. Это позволит мне сразу описать героиню (девочку) в действии, героя (парня) внешне, интригу с парнем (не понятно, чего он на рынок попал) и заморочку с влюблённостью в мыслях. Описание парня я сделаю её глазами. Загадка, чего это вдруг он на рынок попал такой распрекрасный, выплывет при выяснении качеств товара. А собственные мысли и эмоции девочки сосредоточу на старшей госпоже, в которую она влюблена, пока не озвучивая этого. Просто на самом деле больше её интересует не сам парень, а реакция стершей на выполненное ею задание.

Задание:
Краткий рабочий план вашей завязки

5 шаг
Примерные блоки дальше. Они же те кинки, что мы впихиваем в текст. Просто тут мы расставляем их в порядке и, возможно, задаём ещё какие-то крупные куски плана:
1. Работу девочки госпожа не заметила, а вот парня очень даже оценила, выбрав для себя.
2. Раскрываем проблемность парня.
3. Девочка наконец признаётся даме в любви.

Фактически это план крупными мазками. Когда мы начнём писать, появятся детали.

Задание:
Напишите ваш план. Крупно.

6 шаг
Придумываем финал.
Это очень важный шаг и делать его необходимо именно до того, как мы начали писать. ВЫ НИКОГДА не доберётесь до финала, не закончите книгу, если у вас в задумке сразу этого финала не было.
Финал, как маяк, должен быть у книги с самого её зачатия. Не зная, куда вы ведёте, вы никуда не доведёте.

Если вы не любите банальные, шаблонные, тупые и не логичные финалы – не пишите их. Пишите логичный, не банальный и непредсказуемый.

Финал Миника или Мидика может быть просто решением ситуации. Была интрига (ситуация), она развивалась и вот разрешилась. И жили они долго и счастливо.
Финал полноценного романа, повести, рассказа, в жанрах драмы или агнста должен содержать больше.
1. Все начатые нити должны быть как-то закончены. Есть моменты, которые вы активно осветили, как герой искал новую работу – расскажите, что из этого вышло. Или вы несколько раз писали, что он пишет картину – и чего? Или он встретил человека, вы подробно описали эту встречу – и что она дала герою? (Исключение, когда какую-то нить вы специально откладываете на другой роман или вторую часть)
2. Герой должен расти. Вы начали повествование с проблемы/ситуации, как эта ситуация изменила его? Как эти перипетии повлияли? К каким выводам он пришёл? Что получил и что потерял? (Исключение, когда вы специально хотите одного из героев написать идиотом. Обстоятельства его ничему не учат, он твёрд, как баран, в своих убеждениях.)
3. У читателя должно оставаться чувство завершённости и хеппи энда. Сделайте упор на этой эмоции. Передайте в описании эту завершённость.

На самом деле и завершённость, и ХЭ можно впихнуть в любое описание. Даже если и событий у вас там кот наплакал. Просто два слова. И два абзаца эмоций в трактовке «наконец оно случилось».
Например, у меня финал будет в том, что старшая госпожа вежливо так девочке отказала и, выдав ей впридачу проблемного парня, сослала служить дому подальше от неё.

Агнстовый-романтический финал (внутренний диалог героини):
Она улыбнулась мне, какой-то не очень ласковой, но всё-таки доброй улыбкой:
- Ты ещё так молода, Хайни. В твои годы… Знаешь, я думаю, что могу помочь тебе повзрослеть. Ты ведь хочешь быть настоящей госпожой?! Настоящей Кайннийсейт?! Я знаю, что хочешь! Ты сильная девушка. Я пошлю тебя поработать в нашем офисе в Венгсити. Там сейчас очень не хватает умных и активных. Ты ведь не подведёшь меня?
Как я могла её подвести? Она отсылала меня прочь, но… она хотела, чтоб я повзрослела. Наверное, в этом всё дело. Взрослой сильной женщине не интересен роман с девочкой. Но я повзрослею. Я поеду и докажу там всем, что я взрослая!
Я, улыбнувшись, кивнула:
- Конечно, я не подведу Вас. Вы будете гордиться мной!
Пароход отчаливал от пристани с каким-то долгим, особо обещающим гудком. Я уезжала, чтоб вернуться. Мой дом и моя любовь провожали меня тёплым взглядом и этим самым взглядом обещали ждать. Я вернусь!
Проблемный мальчишка, испуганно поглядывая на пристань, жался к моим ногам. Он тоже мой тест на взрослость. Значит, его тоже этот дом ожидает увидеть снова, вышколенным и бесконфликтным.

Комедийный-авантюрный финал:
Моя обожаемая женщина минуты три изображала рыбку, выброшенную на берег капризом Матери Всего Сущего, и только потом, взяв себя в руки, начала говорить:
- Хайни, дорогая, – в её устах слово это звучало крайне ядовито, не предвещая ничего хорошего, – а не поработать ли тебе на славу дома, например… в нашем офисе в Венгсити?!
О, да! Всего четыре часа езды от любимого дома! Дальше, видимо, послать было некуда!
- Ты у нас перспективный молодой специалист, – а звучит как «молодой скунс», - тебе нужно развиваться и набираться опыта. – Она изобразила улыбку. Несмотря на сарказм, она ей шла. Чертовски шла! – Ты едешь работать в Венгсити! И знаешь… дом даже даст тебе мужчину, подходящего для тебя статуса.
Она цапнула за волосы нашу проблемную зверушку и приволокла его к моим ногам.
- Он из хорошего рода, с хорошим образованием, а в остальном, – этот голос можно было пить, и напиток сей явно отдавал ядом, – ты справишься. Я уверена!
В течение часа хозяйка сварганила мне бумаги на зверька- недоразумение, мои вещи скидали в чемоданы, а к пирсу причалил пароход. Вот уж его-то как ловили?!
Я всходила по трапу этого шедевра кораблеваяния, зверушка плёлся за мной, изображая на лице вселенскую «печальку», а я, провожая взглядом мою восхитительную женщину, сочиняла своё первое письмо. Писать письма-то мне ведь никто не запрещает! Да и на всякие дни рождения там приезжать. О, я приеду на день рождения каждой женщины и девочки в этом доме!
Моя божественная женщина махнула мне рукой, прощаясь со мной с каким-то особым облегчением. Мммм! Ей чертовски не шла эта гримаса. Ну, ничего. У нас ещё будет много времени, много слов… Я изобразила воздушный поцелуй. Вот! Вот это выражение лица моей женщины мне нравится.
Пароход дал гудок и, подняв трапы, плавно отчалил от берега. Я ещё раз махнула провожающим, подмигнув. Жди меня, дорогая!

* * *

Книги без ХЭ читаются плохо. Эмоций от них много, но в конце так плохо, что второй раз в руки не возьмёшь. Так что, если вы не любитель концовок «все умерли», пишите ХЭ. Единственное, помните, что ХЭ это не значит, что всех победили и вообще розовые пони какают бабочками. Это хорошая эмоция именно в момент финала и надежда, что в будущем будет хорошо.
То есть фактически можно написать «все умерли», а потом размазать на полстраницы радость выжившего Главного Героя (ГГ) и его надежды на будущее. И честно посчитать это ХЭ.
Или подробно вывести эмоции встречи героев и, несмотря на то, что, скорее всего, через минуту они поругаются снова, прерваться на этой радостной ноте и растянуть её, выделив их надежду, что это окончательно. Короче, любой финал, поданый под правильным соусом, можно считать ХЭ.

Задание:
Попробуйте написать ваш финал.

7 Шаг
Теперь посмотрите на финал. Дороги вашей книги должны вести к нему. Помогать герою достичь именно этого чувства, этого осознания. Вернитесь к плану и добавьте в него моменты, которые направят героя именно в эту сторону. Факты, которые помогут правильно показать характер вашего героя или характер ситуации.
Потом прочитайте план целиком. Отбросьте то, без чего можно обойтись, и у нас получится финальная цепочка. У меня это:

1. Девочка покупает парня. (образ героя)
2. Парень (образ героя) вписка в гареме. Проблемы гетеросексуала. Эмоциональное такое описание, что не возбуждает его тело мужчины.
3. Старшая госпожа пришла выбирать наложника. Сама сцена выбора. С ней ещё подруга-хозяйка, той вообще к 60. Не понятно, кто выбирает и для кого.
4. Девочка подглядывает за госпожой и парнем.
5. У парня большие проблемы в гареме. Он со всеми поругался, и его подставили. Госпожа в гневе.
6. Девочка признаётся ей в любви. Смущённо так и очень искренне.
7. Госпожа хмыкнув, берёт себя в руки и почти ласково командирует девочку как можно дальше и парня ей в подарок, чтоб важный специалист не заскучала.
8. Ну и мечтательная сцена на пароходе. Добавить юмора – напрашивается.

Ну, и здесь же, осознав полную картину, нам надо дать рабочее название нашей нетленке. Моя будет называться «Белый пароход», видимо, из вредности, ничего запоминабельней в голову не приходит ))))

Задание:
Сделайте финальный план вашей книги и дайте ей рабочее название.
Ну, вот и всё: можно начинать писать.

Автор: Ольга Талан
(с) http://cobras.ru/urok-1/

Домашнее задание учащимся:
Сделайте задание к каждому шагу и выложите в комментариях. Повторюсь, книгу вы можете писать любую. То, что примеры взяты эротически-фемдомные ничего не означает ;)

PS: Уточнения всегда можно задать мне в личку. Мне, а не Ольге =)))

PPS: Два желающих точно было, еще народ интересовался... Но я хотя бы на два выполненных задания рассчитываю =))) Чтобы весь процесс имел хоть какой-то смысл.

Спасибо, скачала) Обязательно прочитаю ;)

Два) Еще немного и класс наберется)

Зарегистрировался на твоем сайте, осваиваюсь.

Там чат есть, если вдруг переговорить просто так потянет ;)

Мне нравится читать статьи и книги о писательском ремесле - в каждой можно найти новый штрих, акцент. Вдохновляет!

Сама люблю... даже у начинающего автора есть чему поучится, если он не совсем графоман. А уж у авторов с опытом всегда есть в загашнике интересные приемы ;)

Наверное поделить на темы или уроки ;)
Ну и вот просто просятся метки к каждому такому посту, чтобы группировать удобнее было. Например, все уроки по стихосложению из той статьи пометить названием статьи и тогда их проще будет выбрать из общего раздела...

Так, один желающий есть ))) Это хорошо)

Ну пока - да, а потом как пойдет) Надеюсь и до стихосложения доберемся ;) Правда с обучающими поэтами пока напряженно(

С разрешения администрации устраиваю небольшой опрос ;)

Я уже несколько лет поддерживаю сайт, являющийся не то чтобы конкурентом БДСМиОНа, скорее маленьким таким филиалом его творческого раздела. Сайт ориентирован на авторов, пишущих «крупную» прозу (макси, миди, сборники коротких рассказов). Но и интересные миники тоже с радостью выкладываются и с удовольствием читаются.

Понятно, что читающая часть сайта заинтересована в пополнение авторского состава, а текущий авторский состав… входит в состав читающего, когда речь идет не об их книгах.

Естественно, что мы говорим о зарисовках и историях, имеющих не только эм… «высокоэротичную», но и художественную ценность.

Никто не требует от авторов цитирование Розенталя, но очень желательно, чтобы текст перед выкладыванием потерял невинность с помощью ворда, например. Там есть встроенная проверка орфографии и грамматики. А вот читабельная ценность текста – целиком на совести создателя.

И вот, как заинтересованные в пополнение, мы решили попробовать вырастить авторов из читателей. Создали на сайте «школу», выкладываем «уроки» и, как положено, в конце – «домашнее задание».

Причем уроки будут интересны не только начинающим, но и уже давно пишущим. В конце концов, есть те, кому нравится быть непризнанными и непонятыми гениями, а есть те, кто хочет учиться и развиваться. И еще мы всегда готовы обсудить пополнение как в обучающемся, так и в обучающем составе.

Сейчас на сайте выложено четыре урока (желающие могут с ними ознакомиться - http://cobras.ru/category/shkola-dlya-avtorov/ ):

• Урок 4. Как создать живой образ героя?
• Урок 3. Как погрузить читателя в свой мир?
• Урок 2. Как написать завязку?
• Урок 1. С чего начать? Как продумать сюжет?

Вопрос
Если кому-то здесь, на БДСМиОНе это интересно, причем настолько, что у меня не будет ощущения выкладывания уроков в пустоту (сами понимаете, эксклюзив от сердца отрываю ;), так что просто так за ради пары звездочек и трех «спасибо» в комментах – скучно), мы готовы поделиться с аудиторией любимого тематического сайта ;)

Домашние задания, естественно, веселее делать в своем «классе», но есть ли среди вас желающие их делать?

На ролевую игру в «школу» не надейтесь ;) У нас совершенно меркантильный интерес – вырастить и заполучить к себе на сайт побольше авторов =)

Выкладывать уроки? Да/Нет/Ваш вариант ответа? Ну и вообще машите лапками, кому это было бы интересно.

"Завтра ты выйдешь - сильнее стократ,
Я выйду чуть ослабевшей."

Спасибо... вот именно за эти строки - отдельно спасибо)))
И за все стихотворение целиком - спасибо)))

Единственное, последние строчки две хороши по смыслу, но не совсем - по рифме. ИМХО. Правда путевого ничего на замену предложить не могу... (

Ой, спасибо, хорошо ;)))))

Еще бы тогда ввести такое понятие как метки (ну это я так, если уж наглеть, то окончательно ;))) Типа вот раздел один, а метки: "стихосложение, мастер-класс", например. Очень было бы удобнее, когда раздел разрастется. А вводить такое лучше с самого начала, потому что потом "метить" 20-30-100 уже написанных записей ужасно муторно.
Ну это я так... мало ли... вдруг... =))))))))))

Люблю, когда обсуждения ошибок в стихотворениях тихо сводится до бытового "на себя посмотри" и "сам дурак". Сразу понимаешь, что творческие люди такие же милые простые ребята, как и все вокруг =)))))

У Дрянь может все быть пушистое-чистое, но цИпочки - это жесть ;)
А если отбросить орфографию в сторону, то мне пришлось несколько раз прочесть четверостишие:

... Взгляд поднять ведь нельзя,ну а впрОчем...

Я увижу то что хОчу!
Ты гола и немного стыдливо...
Но сейчас Я промОлчу,
Хоть и любишь ты красноречИво!

Нет, в конце концов я смирилась с тем, что ударение можно поставить и по другому, но после "цИпочек" - "хОчу" даже не смутило, тем более рифма же...

Нет, стихотворение вышло смешное... юмористическое.

Форум превратился в нечитабельное нечто!!! Не говоря уже о стилистике и стихотворном размере

Может лучше сделать какие-то уровни, заодно поэтам и прозаикам будет приятно? Типа из школоты в умельцы, из умельцев в мастера... ;)

Хотя мне не хватает фильтра "убрать из ленты поэта N". Он может гений непризнанный только лично мною, а всем остальным нравится безумно. И у него энергичная муза и он выкладывает стих за стихом... Когда муза мирная я просто пролистываю, а когда пять стихов почти подряд... начинаю думать о СМ без БДРа. Останавливая себя мыслями о равноправии и о том что "сами когда-то такими были" =)

А еще лучше если на сайте появится раздел "черновики" и/или "проба пера", куда все творчество будет выкладываться, далее общими усилиями вычитываться и признаваться или достойным повышения, или так в черновиках и останется. И было бы совсем отлично, если именно в этом разделе авторы постов могли править свои тексты до опупен.. до идеала.

Есть люди, кому важно просто выпустить свои фантазии на волю выплюнуть их в общество, выдохнуть и забыть и есть те, кто собирается расти, развиваться и работать. Ну вот загрызло человека стихотворение, да с банальной рифмой, да, простенькое, но пока не выпустишь - не отвяжется. А все друзья на Мионе. Вот он пошел в черновики, написал... друзья прочли, похвалили, может даже что-то общими усилиями поправили и все. Человек не поэт, мало того у него и дара к поэзии нет, он выдохнул и успокоился.
Ну и если получилось что-то достойное - значит в нормальный раздел из черновиков. Нет - так в черновиках и осталось. Систему перевода предложить не могу ;) Можно на звездочки ориентироваться, например или на мнение модераторов...
Творческая флудильня нужна какая-то, по моему... Можно вообще ее сделать околотворческой. А уже из нее делать выборку. Так требования к публикующимся снизятся, а уровень творческого раздела сайта повысится. ИМХО.
Но, кстати, последнее время вроде бы на сайте, наоборот, крутилось достаточно много творчески-сильных людей. По крайней мере у меня создалось такое ощущение. Но я тут набегами ;)

Хотя, даже если такой раздел появится, выкладывать в общий доступ непроверенный и невычитанный ни разу "выброс" в стихах или в прозе - это неуважение к читателям.

Но не любой кинк есть БДСМ, хотя БДСМ в значительной своей части есть тоже кинк.

Угу, даже если ты любишь секс в наручниках, это не значит что ты ярый тематик... Жаль, что это не все понимают.

Хорошая история. Но автор указан неверно - http://avocbka.livejournal.com/239701.html

Я презирала слабость с самого детства. Сколько себя помню, — столько жила с ощущением, что слабый – законная добыча сильных. Хочешь пирожное? Добеги до кухни быстрее всех и схвати, — иначе не достанется. Хочешь, чтобы сёстры что-то для тебя сделали? Спрячь любимые серёжки, — и они сделают, несмотря на то, что будут обзываться последними словами.
Я училась быть сильной, вопреки тому, что была самой слабой, — последним, поздним ребёнком, к тому же, с двумя старшими сёстрами. Сильно старшими: Олесе было десять, а Ольге вообще двенадцать, когда я родилась. Мама, уверенная, что совершила последний в своей жизни подвиг, подарив мне жизнь, благополучно сплавила меня через годик на руки сестричкам, что не прибавило радости никому из нас. Вместо сладких сказочек на ночь, я выслушивала рассуждения девчонок о том, как круто быть богатыми, какой клёвый музон у «MUSE», какие все парни «кааазлы», что их надо непрерывно строить, не давать им спуску, и вообще — нормальная девушка должна любым мальчиком уметь вертеть, как ей вздумается, а уж своим-то – сам бог велел!
Я росла в неколебимом убеждении, что это всё – истинная правда, и по-другому быть не может. К семи годам меня боялись все соседские пацаны, которые вытягивались в струнку, когда я проходила мимо. В детском саду мой авторитет никто не пытался оспаривать ещё со средней группы, и не только дети, но и воспитатели, — все понимали, что со мной лучше дружить, чем постоянно ожидать каверзы исподтишка. Подруг не было, да я и не нуждалась в них, — стоило мне выйти во двор, первый же, к кому мне взбредало в голову подойти, был счастлив поиграть со мной.
Сёстры воспитывали меня по-спартански, не жалея, не сюсюкая и не церемонясь. Ни одна, ни другая никогда особо не считали нужным скрывать от меня наличие своей личной жизни. Вернее, им просто казалось, что такая малявка, как я, ничего не способна понять в их разговорах. В-основном, так оно и было, — я улавливала какие-то подробности или слова, смысл которых не понимала, но запоминала, чтобы потом, при случае, щегольнуть ими перед малышнёй во дворе. Это был один из беспроигрышных способов поддержать свой авторитет.
Всё изменилось, когда мы перешли в подготовительную группу. Даже сейчас помню свои ощущения той осенью: на следующий год все собирались в школу, а мне совершенно не хотелось! Сёстры не раз успели расписать мне все «прелести» учёбы и отдельных учителей, так что школа для меня не была чем-то притягательным или таинственным. Я туда заранее не хотела. А чего я хотела – так это побыстрее вырасти, чтобы стать такой, как Олеська. Ей было шестнадцать, она была прехорошенькая, и вовсю перебирала мальчиков, примеривая на себя роль хозяйки одного из них. Выбор был велик, и она никак не могла подобрать то, что её полностью устраивало.
Как-то Олеська высказалась в сердцах по поводу своего нового, довольного симпатичного ухажёра, что он озабочен только тем, что у него в штанах. Помнится, я крайне удивилась. Чего такого мог держать в своих штанах этот её Игорёк, который постоянно ходил в драных джинсах в облипочку?.. Да ещё такого важного, чтобы только об этом и думать?
Не найдя ответа, я напрямую обратилась с вопросом к сестре, которая почему-то вспылила и, мало того, что вытурила меня с моего облюбованного местечка под большим столом, — подальше от сестриных ног и поближе к тёплой батарее, так ещё и из комнаты выгнала!
Я несколько раз стукнулась в дверь с разбега, но бесполезно, — сёстры заперлись. От злости пошла в прихожую, нашла любимые Олеськины туфли и выкинула их в мусорное ведро, залив остатками кефира из бутылки. Кефира оказалось мало, чтобы удовлетворить попранное чувство справедливости, и в ход пошла сметана. Восстановив утраченное душевное равновесие, я пошла подслушивать под дверь сестёр.
Слышно было плохо, я разобрала только, что Олеська плакала и выкрикивала что-то вроде: «скотина», «придурок» и опять про это что-то, спрятанное в штанах у Игорька! Тут Ольга прогудела успокаивающее: «Не он один, они все такие, только об этом и думают, особенно, когда трусы снимают…» и я отвалилась от двери. Вопрос требовал обдумывания, и я пошла думать в туалет: во-первых, можно закрыться, а во-вторых, вдруг подлая Олеська писать захочет – а я тут! И не открою, пусть даже не надеется!
Рассмотрев ситуацию со всех сторон, пришла к двум выводам: в штанах у Игорька спрятано что-то, по-настоящему интересное и запретное, раз меня выгнали из комнаты, как только об этом зашла речь а второе – раз нечто подобное прячут в штанах вообще все мальчики, можно не мучиться, придумывая, как заглянуть в джинсы Игорьку, а выбрать кого-то другого. Проблем с этим я не видела, — ни один мальчишка не посмел бы мне отказать.
Или же нет? Если это было что-то, о чём они постоянно думали, то вдруг бы отказали?
Ещё поразмышляв, я нашла идеальную кандидатуру.
Его звали на иностранный манер – Тонино. Но мы переделали его в Тони или даже Тоню. Он как раз перешёл недавно в нашу группу откуда-то из другого садика, потому что там его обижали. Честно говоря, зачем его тащили в наш садик – непонятно, потому что его обижали бы в любом месте. Тони совершенно не умел давать сдачи. Когда у него отбирали карандаши или машинку, он зажмуривал глаза и втягивал голову в плечи, вместо того, чтобы стукнуть хорошенько обидчика. Да ещё постоянно молчал, мы даже сначала думали, что он вообще немой. Короче, — ярко выраженный слабак.
Неудивительно, что он очень быстро стал излюбленной мишенью для всех. Водиться с ним никто не водился, но частенько издевались. Вот этого-то бессловесного Тони я и наметила жертвой. Он был мальчиком, а, раз сёстры говорили, что это что-то есть у всех мальчишек, значит, у Тони оно тоже было.
Счастливо избежав наказания за испорченные туфли, – вовремя вернулись с работы родители, — я сбежала поближе к маме, и весь вечер строила планы на завтра.
На следующий день я еле-еле дотерпела до прогулки: так мне хотелось побыстрее провернуть задуманное! Когда мы, наконец, вышли, заморосил мелкий дождик, и все разбрелись по верандам. Я схватила Тони за руку и потащила его за угол. Там было закрытое кустами местечко, где можно было спрятаться на некоторое время от глаз воспитателей. Мальчишка попробовал вырваться, но получил тумака и пошёл, как миленький, только немножко упирался.
Заметив, что я что-то задумала, ко мне тут же присоединились три моих верных «адъютантки», которые вечно вертелись рядом. Ни одна из моих выходок не обходилась без их участия. Я не стала их гнать, потому что, во-первых, не считала себя настолько жадной, чтобы узнавать Тайну одной, а во-вторых, была уверена, что никто из них болтать направо и налево не станет. Только между собой.
Загнав Тони к стене здания, я велела:
— Расстёгивай куртку!
Он медленно, но выполнил мой приказ.
— Задери свитер! – Внутри всё сладко сжималось: вот сейчас я и узнаю страшную тайну, которую сёстры от меня скрывают!
Тони повиновался. Живот у него был бледный, как рыбье брюхо, да ещё тут же начал синеть и покрываться пупырышками.
— А теперь – снимай штаны! – непререкаемым тоном велела я.
Кто-то из девчонок ахнул.
— Лееен… а зачем? – робко спросила одна из моих «оруженосиц».
— Затем, — сурово ответила я. – Сёстры говорили, что у них там что-то есть… Я хочу посмотреть.
— Что, что есть? – нетерпеливо влезли остальные.
— Не знаю, но Олеська сказала – они всё время об этом думают.
Удивлённое молчание повисло над нами.
— Ну! Чего встал? Снимай, говорю! – прикрикнула я на мальчишку, который дрожал от холода, но не торопился выполнять мой приказ.
Это разозлило меня. Нет, чего там можно прятать-то? С досадой попыталась сдёрнуть с Тони щёгольские прошитые джинсы сама, но он увернулся и сделал попытку сбежать от нас.
— Держи его! – завопили мои помощницы и все скопом, набросившись на пацана, повалили его на землю. Через несколько минут активной борьбы, брыкания, сопения и вскриков, штаны таки были спущены, а за ними и трусы. Как сейчас помню – белые, в голубую полоску, с нарисованным якорем.
То, что мы увидели между сжатых бёдер зажмурившегося и всхлипывающего Тони, повергло нас в умственный ступор.
— Что это? – с удивлением спросила Лариска, разглядывая нечто, больше всего похожее на толстую гусеницу-переростка, скрючившуюся от холода.
— Это? Да это пиписка! – авторитетно заявила Нелли. У неё бабушка была врачом, так что в глубине её знаний мы никогда не сомневались. – Мальчишки из неё писают.
— Писают? Как?.. Откуда?
— Да вот, — видишь? Дырочка…
— Совсем маленькая. Ну, как от укола. Как же они ухитряются-то?..
— А почему она такая… кривая? От холода? Или у них у всех такие?..
— Откуда я знаю? Может, Тони больной…
— Ой, девочки, не трогайте! А вдруг заразитесь?!.
— Не-не, мы не трогаем…
— А почему вот тут такая складочка? Как футлярчик…
— Она что – складная?
— И что, вот об этом они думают?..
— А чего об этом думать? Может, с ним что-то делать нужно?..
— Девочки, девочки! Там Раиса Ивановна идёт!
— Ищет нас?
— Нет, но идёт в эту сторону!
— Ой-ёй-ёй, бросайте всё, побежали!..
Вся компания, тут же забыв про полуголого мальчишку, бросилась через кусты к другой стороне детского садика, чтобы выйти там, как ни в чём не бывало. Это был наш излюбленный манёвр.
Только я продолжала сидеть на корточках над лежащим Тони, чувствуя недоумение, и, почему-то, не в силах отвести взгляда от этой его странной «гусеницы», которая прямо у меня на глазах словно ещё больше съёживалась. Я смотрела и никак, ну никак не могла понять: и из-за вот этого «червяка» было столько криков?! Олеська, Игорёк, Ольга… И меня из комнаты выгнали! Но почему? Не понимаю!
Не удержавшись, протянула руку и ткнула в непонятную закорючку пальцем.
Холодная.
Потом провела сверху вниз, и… эта штука вдруг ожила! Она шевельнулась!! Тони дёрнулся, а я от неожиданности чуть не упала. И глаза полезли на лоб: это ещё и шевелится? Значит, оно может делать что-то ещё? А что? Что оно делает ещё?
Из-за угла высунулась одна из «адъютанток» и испуганно позвала меня. Судя по всему, нас хватились. Я оторвалась от Тони с большим сожалением, и решила продолжить, как только представится случай. Но теперь мне не хотелось никаких свидетелей, я хотела изучить эту странную мальчиковую штуку сама.
Когда мы вышли на площадку, Тони тут же убежал и забился в самый дальний угол. Но, когда к нему подошла Раиса, он ничего ей о происшествии не рассказал: я специально наблюдала за ними. Он несколько раз покачал головой на её расспросы, и она спокойно отошла.
Следующий раз представился совсем не так скоро, как я думала: аж через целую неделю. Я старалась больше не проявлять интереса к Тони при всех, а остальные очень быстро забыли об увиденном.
Но через неделю был короткий день в детском саду, многих вообще не было, а тех, что пришли, быстро разобрали. Осталось всего трое: я, Тони и ещё один мальчик, который любил рисовать. Он ушёл с головой в раскрашивание своего рисунка, а я, улучив момент, толкнула Тони по направлению к подсобной комнате. Там почти всегда было пусто, няня уже ушла домой, а воспитательница собиралась попить чаю внизу. Я рассчитывала, что Анна Николаевна задержится подольше.
Впихнутый в комнату Тони сначала попытался увернуться, но быстро сдался: прижался спиной к стеллажу с поделками и зажмурился. Мне только того и надо было. Я сама сняла с него шорты и трусы и со жгучим интересом уставилась на его «гусеницу». В этот раз она выглядела по-другому: казалась больше и толще, и даже как будто приподнялась… Я, затаив дыхание, погладила её – и она опять шевельнулась! Я погладила ещё – гусеница стала больше! Тони отвернул голову в сторону и сжал руки в кулаки.
Я дотронулась ещё и ещё, осмелев, начала гладить вверх-вниз, — и эта непонятная штуковина вдруг поднялась, как живая!
Я вскрикнула, а Тони всхлипнул. Я испугалась, что, может быть, сделала ему больно, — она же набухла! Но он не плакал, а просто закусил губу и как-то быстро дышал. Значит, не больно, — он как-то разбил коленку, вот это был рёв!
И я продолжила свои исследования, не обращая внимания на реакцию мальчишки. Опомнилась только, когда хлопнула входная дверь, — воспитательница вернулась в группу. Я тут же выпустила пиписку Тони из рук и велела ему одеться. Он послушался, но как-то неуклюже, неловко запихивая эту штуку обратно в трусы. А потом морщился, — наверное, она ему мешала, слишком уж большая сделалась!
Ни один из нас ни слова не проронил о том, чем мы занимались в подсобке. А воспитательница и внимания на нас не обратила.
С этого дня моя жизнь кардинально изменилась. У меня появилась Тайна! Жгучая, секретная, волнующая и притягательная, которой я не собиралась делиться ни с кем! А, кроме того, у меня появился собственный мальчик. Именно так я его и воспринимала. Только, в отличие от сестёр, я искренне стала считать Тони чем-то, вроде своей вещи. Я загоняла его в разные тайные места, как только представлялся удобный случай, и удовлетворяла своё любопытство всеми доступными способами. Бедному Тони и его штуке доставалось нешуточно: я обожала экспериментировать. В ход шло всё, что приходило мне в голову. Через месяц я выяснила, что можно гладить, можно щипать, можно царапать, но несильно, можно крутить в разные стороны, можно встряхивать, можно вынимать штучку из «футлярчика», и тогда Тони особенно тяжело дышит и иногда даже стонет.
Я в подробностях познакомилась с теми процессами, которые мальчики делали с помощью этой штуки, но моё любопытство не проходило. Наоборот, — вопросов становилось всё больше и больше! Но тут произошло очень неприятное событие, поставившее под угрозу срыва все мои намеченные эксперименты: Тони простудился и заболел. Не знаю, была ли в этом моя вина, — несколько раз я заставляла его оголяться на улице, а может, он просто переел мороженого на дне рождения Ларисы, который отмечали с размахом в группе, но он не пришёл в детский сад. И более того, — вообще перестал туда ходить!
Я извелась от досады и злости, а потом вызнала, что заболел он настолько серьёзно, что больше в этом году вообще не придёт, а на следующий год, когда мы все пойдём в школу, он нас догонит. Но сейчас будет сидеть дома. Так судьба развела нас на целых десять месяцев.
Сначала я бесилась оттого, что меня лишили моей собственности, даже хотела пойти к нему домой и потребовать, чтобы он немедленно вернулся в детский сад, но выспросив у Нелли (вернее, её бабушки), что это за болезнь, со сложным и гнусавым названием – менингит, испугалась и решила Тони пока не беспокоить. Подождать, пока он выживет, — ведь говорили, что некоторые и умирают.
Я в смерть Тони не верила, но мало ли… мне даже приснился сон о том, что он умер, и я, рыдая, кидала в его отверстую могилу цветы. Как сейчас помню, — белые розы с короткими стеблями. Но Тони не только не умер, но даже совершенно поправился. Только его противные родители решили не рисковать здоровьем сына и уехали пожить на полгода в страну, которая называлась сладко и тревожно одновременно: Израиль. Там Тони должен был вылечиться окончательно.
Десять месяцев – очень большой срок, и я забыла о Тони намного раньше, чем он истёк. К тому же, даже вернувшись, он пошёл учиться в другую школу, и мы не виделись целых три года.
К моменту нашей следующей встречи я была куда лучше подкована в вопросах использования мальчишеских штучек, потому что сёстры сочли, что десять лет – вполне солидный возраст, чтобы рассказать мне о сексе. Ну, не всё, конечно, но достаточно, чтобы возродить мой, угасший было, интерес. Я вспоминала свои опыты над бедным Тони и смеялась сама над собой. Попадись он мне в руки сейчас, — так просто не отделался бы.
И меня словно подслушали! Мы встретились.
Однажды, выходя из того самого универсама, что был за углом нашего дома, я столкнулась чуть ли не нос к носу с Тони! В безмерном изумлении я изучала выросшего, похорошевшего, загорелого пацана, ничем не напоминавшего того тощего, бледного, несуразного мальчишку, который запомнился мне. Ничем, — кроме одного: встретившись со мной взглядом, он тут же опустил глаза, уставившись в землю, и замер, как будто приклеился к асфальту. Я шагнула к нему, заглянула в лицо и вдруг совершенно отчётливо поняла, что моя власть над ним никуда за эти три года не исчезла! Я по-прежнему могла делать с ним, что хотела, — это чувствовалось, это было видно и по его напряжённому лицу, и по неестественной позе. Меня просто затопил восторг от осознания своей власти над ним.
Я подошла совсем вплотную, положила руку ему на грудь и проговорила в самое лицо:
— Здравствуй, Тони. Ты скучал по мне?
Он вздрогнул и часто-часто заморгал длинными тёмными ресницами, по-прежнему не смея на меня взглянуть. Я наклонилась ещё ближе и сказала ему в самое ухо:
— А я соскучилась. Сегодня. В четыре часа. У меня, — и назвала точный адрес.
Он ничего не ответил и, когда я отпустила его, убежал с площади так быстро, словно за ним гнались, но я не сомневалась, что он придёт.
Он и пришёл. Точно в назначенное время. Я была одна дома, — сёстры ушли в кино, мама с отцом уехали в очередную служебную командировку, писать очередные репортажи о жизни чужих людей, так что квартира была в полном моем распоряжении.
Когда раздался звонок, я уже ждала около двери, поэтому открыла сразу. Тони стоял передо мной, потупившись и закусив губу. Будто надеялся, что я посмеюсь и скажу, что пошутила. Я не сказала. Наоборот, — велела ему зайти и, пока он снимал с себя куртку, не удержавшись, засунула ладони ему под свитер и под футболку, чтобы почувствовать голое тело. Он сильно вздрогнул, но не решился отстраниться. Только замер словно кол проглотил.
Я еле-еле дотерпела до комнаты, а там велела ему немедленно раздеваться, полностью. Он послушался, но делал это так медленно, что я стала ему помогать и, стаскивая джинсы, наткнулась на его штуку – довольно большую и твёрдую. Теперь-то я уже понимала, что это значило. Это значило, что Тони попал. И ещё как попал!
Я выпустила его только через полтора часа, замученного, исцарапанного, доведённого до того, что его шатало, — тогда я ещё не сумела довести его до оргазма, поэтому просто поиздевалась над пацаном, как поняла уже позже. Выходя, Тони вдруг повернулся ко мне и сказал, тихо и умоляюще:
— Пожалуйста… Я больше не смогу приходить.
Глядя прямо в его лицо, — глаз он так и не поднял, я ответила непререкаемым тоном:
— Через три дня. В пять часов. И не смей опаздывать!
Если я чему-то и научилась у сестёр, так это умению командовать своим мальчиком.
Через три дня он, конечно, был здесь, куда бы он делся! И через следующие три дня – опять здесь, и ещё, и ещё… Я последовательно превращала его в своё учебное пособие, свою вещь, живой манекен, которому запрещалось всё, кроме одного: беспрекословно слушаться меня. Однажды он всё-таки набрался смелости и заикнулся о том, что больше точно не придёт. На это я хладнокровно ответила, что если он не появится точно в назначенное время, я пойду к его родителям и расскажу в подробностях, чем и как мы занимались, например, сегодня. Тони бросил на меня испуганный взгляд и больше о том, что не придёт, не заикался.
Весь год мы успешно совмещали учёбу и регулярные встречи, ухитряясь не сказать иногда и двух десятков слов. Я освоила всевозможные техники петтинга и собиралась перейти к более смелым экспериментам, когда грянул гром: Тони заявил, что они опять уезжают в Израиль. Какие-то дела, родственники.
Я чуть не лопнула от злости и именно тогда возненавидела его родителей, которые так нагло распоряжались МОИМ мальчиком, не спрашивая моего согласия! А я, между прочим, совершенно не хотела, чтобы он куда-то уезжал!
Но, мне всё-таки хватило ума не бежать устраивать скандал. Отдуваться пришлось, конечно, Тони, — я воспользовалась случаем и отшлёпала его по заднице. Прямо как ребёнка, ладонью, но достаточно сильно, чтобы на коже отпечатались следы. На удивление, Тони стойко перенёс моё наказание, даже не пикнул, только вздрагивал от каждого удара, чем раззадорил меня ещё больше, и я добавила несколько ударов линейкой. Тут он уже не выдержал – вскрикивал каждый раз, хоть я и велела ему заткнуть рот подушкой. От линейки осталось несколько чётких ярко-розовых полос с более тёмными краями, там где она врезалась самым концом. Выглядело странно и… красиво. Мне понравилось. А мнения Тони я не спрашивала. Ему ещё повезло, что я обошлась только линейкой — могла и цепочку найти. Ольга как раз переживала период увлечения «металлом».
До этого я никогда его не била, поэтому думала, что мне придётся заставлять его принять наказание, но Тони, похоже, вполне меня понимал. Потому что выглядел не злым, а, скорее, растерянным и грустным. Так мы и попрощались. Как потом выяснилось, на семь лет. Целую маленькую жизнь.
Наверное, если бы я знала, что не увижу его так долго, вообще не отпустила бы. Поэтому, может быть, и хорошо, что ничего не знала. Когда выяснилась правда, сначала я долго бесилась, даже била посуду, — специально поехала для этого на дачу к знакомой, насочиняв про какие-то неприятности с родителями. Про неприятности я не солгала, они действительно были, и куда серьёзнее, чем я сама осознавала. Когда Тони исчез из моей жизни, у меня началась настоящая ломка.
Позже, когда ярость и неприятие ситуации прошли, началась долгая обида, хотя на что можно было обижаться? От него, в любом случае, ничего не зависело. Но меня это мало волновало. Он был виновен и точка. С полгода я провела, придумывая всевозможные способы наказания наглого беглеца, потом успокоилась, а потом, наконец, смирилась и начала забывать. Нет, конечно, время от времени я вспоминала о Тони… Но, как о чём-то далёком, уже бывшем, о чём-то ярком и сладком, что больше никогда не повторится.
Странно, но я никогда не пробовала завести себе другого мальчика. Более того, мне это даже не приходило в голову. То, что было у меня с Тони, могло быть только с ним, и ни с кем больше. Никто из моих немалочисленных парней не вызывал желания запереть его в комнате, раздеть догола и долго-долго мучить всевозможными изощрёнными способами. Ящичек, наполненный разными аксессуарами, которые я использовала во время наших встреч, стоял в самом нижнем, дальнем углу шкафа, заставленный коробками. Иногда мне казалось, что больше я никогда его не открою. Но выбрасывать почему-то боялась, будто надежда на что-то продолжала жить. Странно, — я ведь уже не надеялась. Всё, что мне удалось осторожно выяснить, — родители Тони собирались остаться в Израиле на ПМЖ. Всё, точка. Откуда тут могла взяться надежда?

Я отлично закончила школу, на носу был выпускной. Подготовка к нему навалилась на меня девятым валом. Я ходила злая, как чёрт, потому что выяснилось, что подобрать гармонирующие не только друг с другом, но и со мной, платье, туфли и бижутерию – совершенно нереальная задача! Даже сёстры решили тряхнуть стариной и помочь мне с подготовкой.
Обе они к тому времени были замужем, причём, Олеська – второй раз. Более того, у меня уже было двое племянников, мелких и ужасно доставучих. Личная жизнь сестёр не внушала мне никакого желания последовать их примеру: у Ольги муж периодически выпивал, а у Олеськи – постоянно заводил любовниц, мотивируя это тем, что она и сама не паинька. Оспорить, вообще-то, было бы трудно.
Мне не нравился ни тот, ни другой вариант, ни хам, ни ловелас. Вообще-то, парень, с которым я тогда встречалась, не позволял себе не то, чтобы наорать на меня, — даже за руку взять без разрешения, но всё равно чего-то не хватало. Я собиралась расстаться с ним в ближайшее время, но после выпускного. Иначе мне перемывали бы кости до конца праздника.
Когда знаменательная дата настала, я поехала на вечер разряженная, как девственница, которую собирались принести в жертву злым богам, и почти такая же злая. Мой бой-френд робко пытался обратить на себя моё внимание, но безуспешно, в тот вечер мне почему-то было особенно тошно от него. После нудной торжественной части (речи, поздравления, вручение дипломов) все отправились в кафе. Там был концерт, потом опять поздравления… Мутная муть. Короче, я сбежала. Ушла прогуляться вдоль набережной, одна, уставшая и разочарованная. Конечно, на самом деле, вокруг была толпа, но мне казалось – я одна. И учителя, и родители, как заведённые, твердили, что у нас начинается новый период в жизни, а мне казалось – всё тянется предыдущий, прицепившийся, как осенняя паутина.
Мобильный в сумочке, прикреплённой к поясу, периодически вибрировал, но я не обращала внимания. Ни говорить, ни слушать никого не хотелось. У меня была с собой открытая бутылка с шампанским, — стащила из кафе. Периодически я из неё прихлёбывала, когда становилось совсем уж тоскливо. Музыка, лившаяся со всех сторон, вдруг утонула в грохоте: начался салют. Все остановились и стали глазеть на распускающиеся огненные цветы. Я тоже встала, хотя мне-то было совершенно всё равно.
После фейерверка в небо начали выпускать китайские фонарики с огоньками. Я зачем-то купила один у толкающегося тут же продавца и осторожно запустила. Все кругом кричали: «Желание, загадай желание!». Я смотрела на улетающий фонарь и не знала, что загадать. И вдруг, откуда-то изнутри, из какого-то совсем тайного уголка, меня пробило: Тони. Я хотела обратно Тони, потому что без него у меня всё стало каким-то неправильным. Сейчас я это почему-то очень отчётливо понимала. Я не верила в бога, и молиться никогда не умела, но провожая взглядом свой фонарик, просила кого-то, чтобы мне вернули моего Тони. Немедленно. Прямо сейчас.
Разумеется, чуда не случилось, и он не появился ниоткуда передо мной. Ну, да. Забыла: я же уже давно не верила в чудеса.
До дома добралась под утро, совершенно трезвая, несмотря на допитую бутылку шампанского, вымотанная и жутко всем недовольная. Город, за ночь превращённый в огромную свалку толпами выпускников, словно специально напоминал об изнанке праздников. Я шла по загаженным улицам и понимала, что сказок нет. И не будет. Даже в такую ночь, когда все считают, что желания могут исполниться. Конечно, можно было попробовать повторить фокус на Новый год или в день рождения, но я сомневалась, чтобы дед Мороз или Санта Клаус положили мне Тони под ёлочку, в виде подарка. Или упаковали в золотистую бумагу и оставили возле кровати, чтобы я нашла его утром.
Сказки – это для детишек, а мы только что стали взрослыми. Вот о чём я думала, когда поворачивала от универсама в свой двор.
И там, во дворе, на лавочке сидел он.

Мне показалось, что на целую вечность у меня из головы вынесло все мысли до одной. И чувства тоже, потому что, когда он поднялся с лавочки мне навстречу, я не ощутила ничего. Вообще. Просто стояла и пялилась на него.
Тони подошёл ко мне, остановился. Помолчал, потом сказал:
— Поздравляю с выпускным, — и что-то протянул.
Я продолжала смотреть на него, машинально отмечая, что он сильно вырос, — выше меня, точно, и волосы у него отросли. Плечи явно раздались, — он почти ничем не напоминал прежнего Тони.
Я с трудом перевела взгляд на его руку. В ней была синяя плоская коробочка. Бархатная. Я ничего не поняла. На кой чёрт мне нужна была какая-то коробочка, когда рядом был он? И тут меня, наконец, пробило! Я оттолкнула его подарок, подошла вплотную, взяла за лацканы совершенно дурацкой голубой курточки, встряхнула и прошипела ему в лицо:
— Ты где был всё это время, скотина?!
Тони вздрогнул и закусил губу знакомым до обморока движением. Я почувствовала, что меня начинает потряхивать.
— Где ты был, сволочь, козёл, придурок, ублюдок?.. – меня понесло, как сорвавшийся самосвал, но, видимо, он понял всё правильно, потому что не стал ни вырываться, ни возмущаться, ни даже удивляться: просто стоял, позволяя мне трясти его, как липку. Когда я замолчала, потому что задохнулась, но не потому, что кончились слова, он, не поднимая глаз, сказал:
— Родители развелись, мама вернулась сюда, и я с ней.
И сразу ухитрился ответить на самый главный вопрос, который я ещё не задала. Да что там, — даже не сформулировала! Зато теперь мне стало сразу спокойнее, — как будто из меня выдернули запал. Я ещё постояла, а потом, уже спокойнее, ответила:
— У меня полон дом народу. У тебя есть кто-то?
— Нет. Мама в гостях.
— Так пойдём! Чего ты стоишь?
Тони развернулся и повёл меня за руку за собой. Я даже не заметила, когда он успел меня за эту руку взять.
Мы шли довольно быстро, и мне всю дорогу казалось, что я сплю, наверняка сплю, — не может же быть, чтобы рядом и вправду был он, настоящий и живой?! Потому что сказок не бывает, и волшебства не существует… или нет?
У него в квартире оказалось неожиданно просторно и как-то гулко. Но это отметилось краем сознания, потому что рядом был мой мальчик. Наконец-то! Я начала раздевать его ещё на лестнице, а когда он попробовал было помочь — расстегнуть его чёртову куртку, — я зашипела, чтобы он не смел мне мешать. И дальше делала всё сама: раздевала, трогала, гладила, сжимала, царапала, дразнила, целовала… Мы начали в прихожей, потом переместились в ванную зачем-то, как – я не помнила, мне было всё равно. В памяти осталось только, что он всё время отступал, а я догоняла, ловила, останавливала, чтобы в следующее мгновение он опять куда-то ускользнул.
Под душ я не залезла прямо в платье только потому, что Тони напомнил мне о нём. Я смутно вспомнила, что да, — платье понадобится мне сухим. Зачем? Чёрт его знает, но зачем-то понадобится. Пришлось снимать, смиряясь с помощью Тони, — сама бы я провозилась с ним до второго морковкина заговенья. Бельё срывала тоже второпях, не обращая внимания на застёжки.
Раньше мы никогда не были вместе под душем. Да я даже не раздевалась сама при нём ни разу! Сейчас это обнажение тоже было острым, как потеря невинности.
Но, пока мы существовали порознь, у меня были парни, а у него, наверняка, девушки, так что я не стала комплексовать по поводу своей наготы. К тому же, нетерпение, которое сжигало меня изнутри, вообще мешало думать. Я превратилась в один огромный пылающий факел, погасить который могло только прикосновение к Тони. И я продолжила прикасаться к нему всеми способами, которые узнавала когда-то вместе с ним, и которые узнала уже потом, без него. Его тело само подсказывало мне, когда была «наша», а когда – «чужая» реакция на меня. И эта проскальзывающая «чужесть» меня ужасно злила и раздражала. В какой-то момент, когда он попытался поцеловать меня в ответ, я не удержалась и грубо оттолкнула его лицо, вышла почти пощёчина.
— Ты всё забыл, чему тебя учили! – прорычала я. – Ещё раз дёрнешься без разрешения, – я тебя ударю! Понял?
Он кивнул и зажмурился. И тут же внутри у меня что-то сладко оборвалось.
Мой. Мой Тони. Именно такой, каким я его помнила, каким хотела, каким вспоминала. Всё-таки, мой! А воспоминания о той идиотке, которая научила его лезть с поцелуями и распускать руки, нужно будет смыть.
До самого конца Тони вёл себя безупречно, позволяя мне насладиться им во всех смыслах. До кровати я его довела уже обцелованного, искусанного, облизанного и исцарапанного до крови. Он не возражал. Вообще замолчал, а реагировало только тело, — о, этот язык я прекрасно понимала! Его тело не лгало никогда. Именно оно мне рассказало о том, как Тони скучал по мне, как хотел меня, как ему нужны были мои руки, мои ласки, мои губы…
В кровати я повторила всё с самого начала, шепча, как мантру, слова:
— Ты – мой. Только мой.
Тони соглашался без слов. Он подтверждал это трепетом ресниц, сжатыми губами, вцепившимися в простыню пальцами. Он сам хотел быть моим и ничьим больше. И это пьянило лучше любого шампанского.
Я заново изучала его, привыкала к нему, к тому, что он стал совсем взрослым, что у него на лобке растут волосы, и на груди появилась редкая поросль курчавых завитков. Он весь теперь был в кудрях – отрастил длинные волосы и щеголял локонами до плеч. Я изучала его сильное смуглое тело , — сразу вспоминались рекламные проспекты курортов на Мёртвом море. Кожа стала гладкой и шелковистой.
Я представляла себе, как буду наказывать его за все семь неподъёмных лет, которые вынуждена была провести вдали от него, как буду сечь эти упругие, твёрдые ягодицы, расписываясь на них в своей зависимости от него. Как буду хлестать по плечам ремнём, до красных полос, пока они не вспухнут и не проступит кровь из рассечённой кожи. Мне хотелось с головы до ног проставить на нём клейма: «Моё, руками не трогать!», «Не прикасаться, злая хозяйка!» и ещё обмотать колючей проволокой для верности…
А ещё мне хотелось снова сжать в руке его член и заставить Тони дышать рвано и хрипло, потому что, когда я делала это, он вообще забывал дышать… И ласкать его, ласкать, заставляя открывать мне всего себя. Все тайные местечки, может, даже те, о которых он и сам не знал.
Я регулярно изучала, что предлагал интернет тем, кто хотел не просто тупо перепихнуться, но и получить от тела своего партнёра все доступные удовольствия. Я много чего знала теперь, пусть никогда раньше не использовала эти знания. Не с кем было это делать. Зато теперь моему мальчику предстояло в полной мере почувствовать, насколько я была подкована в этой области.
— Ты мне задолжал, Тони. Знаешь об этом? Ты мне задолжал целых долбанных семь лет жизни, и я собираюсь спросить с тебя за каждый из них. По полной программе. И не думай, что ты сможешь увернуться или сбежать. Только попробуй, — на цепь посажу у себя в спальне! – пригрозила я, медленно укладываясь на него сверху и глядя прямо в затуманенные глаза. Тёмно-тёмно карие, почти чёрные. Даже не знала, что они могут у него быть такими. – Я возьму с тебя плату за каждый год, каждый день, каждую ночь, которую ты посмел провести где-то без меня. Ты понял?
— Да… — прошептал он. А я почувствовала, как шевельнулся прижатый моим животом член моего мальчика.
Я улыбнулась предвкушающе: то самое движение, с которого всё началось. Которое до сих пор сводило меня с ума. Которое превращало меня в законченную наркоманку, подсевшую на наркотик «Тони».
Я скользнула по нему вниз, пока розовое навершие, напоминавшее половинку неизвестного экзотического фрукта, не оказалось прямо у моих губ. Мммм, райский плод, которым искушали Еву?.. Возможно. Для меня – совершенно однозначно «да».
Я медленно провела по нему языком. Аккомпанементом стал стон юноши, зажмурившегося изо всех сил, в попытке сдержаться.
Гладкий, скользкий, упругий, подрагивающий… Я снова скользнула по нему языком, заставив Тони вздрогнуть всем телом.
Как мне нравилось это делать! Мучить его, заставлять терять связь с реальностью, глухо стонать, вцепившись зубами в подушку, зажмуриваться и задыхаться. Мне нравилось ощущать полную власть над ним. Он был моим. И я не собиралась больше никому и никогда отдавать его. Даже его родителям! В конце концов, он уже был совершеннолетним, а значит, я могла забрать его себе совершенно законно. Например, выйти за него замуж.
Я снова попробовала его на вкус. Тони с трудом перевёл дыхание, кожа на головке натянулась так сильно, что стала глянцево-полупрозрачной, я мстительно улыбнулась и медленно впустила его в свой рот сквозь полусжатые губы. Мой мальчик просто застыл, выгнувшись. Ещё немного, пара движений языком – и он взорвался! Я успела отстраниться и поэтому полюбовалась со стороны моментом самого оргазма и струйкой, выстрелившей чуть ли не в потолок.
Дождавшись, когда судороги схлынут, я прилегла рядом с Тони и прошептала ему на ухо:
— Я мечтала увидеть снова, как ты кончаешь. А сколько девушек видели это, кроме меня?
— Нисколько.
Я нахмурилась и сильно сжала пальцами его сосок.
— Не ври! Я знаю, что кто-то у тебя был!
Тони с шумом втянул воздух.
— Я не вру. Одна девушка, и мы только целовались, больше ничего.
Я облегчённо вздохнула. Да, это было похоже на правду: за всё время, пока я его ласкала, ни разу не почувствовала чего-то чужеродного, не моего. Нежно коснулась языком покрасневшего соска.
— Ну, хорошо. Значит, за это наказывать не буду…
Мой мальчик тяжело вздохнул.
— И не дави на жалость! Меня-то ты не жалел?
Он опять потупился. Губы шевельнулись.
— Что? Что-то хочешь сказать?
— Я пытался как-то связаться с тобой. Написал Пашке. В соцсетях. Он ответил, что у тебя парень, что вы собираетесь пожениться после школы. Что ты отлично учишься. И всё. Я решил не вмешиваться… Вдруг всё уже прошло, и ты забыла обо мне. Может, даже вспоминать не хочешь… А тут я – здрассьте, приехали…
— Идиот, — устраиваясь поудобнее на его плече, сказала я. – Мог бы и мне написать…
— Куда?
Да, действительно, куда… Я не заводила страниц в соцсетях, потому что не понимала, какая радость могла быть в том, чтобы сидеть у компа и писать дурацкие сообщения, вместо того, чтобы вместе пойти в кино, например. А, оказывается, надо было…
Я не стала рассказывать о том, что тоже пыталась найти его в сети. И тоже безуспешно. Мы, как два преступника, объединённых одной Тайной, боялись обнаружить свой жгучий интерес друг к другу, и боялись показать свою одержимость друг другом. Я – им, он – мной. И его, и мои одноклассники, скорее всего, вообще не поверили бы, если б им кто-то сказал, что мы имели отношения, тем более, близкие. Это ведь была Тайна.
— Что теперь? Останетесь здесь насовсем? – спросила я, запустив пальцы в его спутанные кудри, ещё влажные.
— Да. Наверное. У мамы здесь работа. Ну и квартира. Я очень хотел увидеть тебя, поэтому даже не задумывался, приезжать сюда или остаться в Израиле.
Я дёрнула его за прядь.
— Даже если все твои родственники в полном составе переедут куда-нибудь на Луну, я не отпущу тебя, понял? Ни-ку-да! Ты принадлежишь мне, и только мне. Я зубами загрызу любого, кто покусится на мою собственность, имей в виду!
Тони улыбнулся. И это была такая счастливая улыбка! У меня в животе что-то опять запорхало, так что пришлось остановиться и подышать ртом.
— И ещё. Я собираюсь за тебя замуж.
Вот теперь он широко открыл глаза и таращился на меня, совсем как я недавно.
— Когда? – спросил он, наконец.
— Тебе же восемнадцать есть?
— Да.
— Ну, вот, через месяц и мне исполнится. И сразу подадим заявление. Надеюсь, тебе не нужна пышная свадьба?
Тони фыркнул:
— Мне вообще свадьба не нужна. Это же для штампа, да? Чтобы другие знали? На самом-то деле я давным-давно принадлежу тебе. Ещё с детского сада.
Я облегчённо вздохнула.
— Вот и замечательно. Пусть в ЗАГСе нам дадут об этом официальную справку, и весь мир катится к чёрту. Но переедешь ты ко мне сегодня же! Я не собираюсь позволять тебе больше спать где-то отдельно от меня.
Мой мальчик улыбнулся. Никогда раньше не обращала внимания на то, какая у него соблазнительная улыбка. Хотелось тут же выяснить, почему это он так улыбается, и всё повторить.
Я прижалась к нему плотнее. Чёрт с ними, с трудностями. Конечно, нам будет нелегко: представляю, как будет причитать мама, как будут плеваться сёстры, как будет молчать неодобрительно папа. Но это всё ерунда. Главное, — он опять был здесь, со мной.
— Эй, а про подарок-то ты забыл? — вдруг вспомнила я.
Тони спохватился и начал сползать с кровати, но я его поймала за плечо и шутливо предупредила:
— Только вместе!
Так, под конвоем, отвела в прихожую. Там мы долго искали запропастившуюся коробочку, наконец, нашли за вешалкой. Тони, виновато отряхнув с неё пыль, смущённо вручил подарок вторично. Я открыла бархатный футляр и замерла. На атласной подложке лежал массивный, даже грубоватый серебряный браслет, составленный как бы из нескольких соединённых кос. К нему крепилась коротенькая цепочка из нескольких звеньев всего с прикреплённым к ней кольцом. Простым гладким колечком с единственным красным камушком.
— Бог ты мой, Тони… Где ты это взял? – изумилась я, разглядывая необычное украшение.
— Ну… у одного старика, в старом городе… В Тунисе. Мы туда летали в отпуск, и я там… Тебе не нравится?..
— Нет, не в этом дело. Просто мне кажется, что браслет подойдёт, скорее, мужчине. Слишком широкий. И рисунок не женский.
Мой мальчик грустно повернул пальцем серебряный обод и закусил губу. Расстроился. Было бы из-за чего. И тут меня осенило:
— Дай-ка сюда, — я вытащила браслет из футляра и одним сильным движением разорвала цепь, на которой висело кольцо. – Вот это будет мне, — и красный камушек хищно сверкнул на моём указательном пальце. – А вот это – тебе. – Я разомкнула серебряные полукружия, а потом сомкнула их снова на запястье Тони. – Видишь? Мне бы на локте пришлось носить. Ну, вот. Считай, что мы помолвлены.
Мой мальчик молча посмотрел на своё украшение и улыбнулся. Вполне довольный.
— Отпразднуем? – полюбопытствовала я. – Я ещё не всё тебе показала, чему научилась…

Два часа спустя я позволила ему, наконец, задремать. Самой же почему-то спать совершенно не хотелось, несмотря на бессонную ночь. Наверное, потому что до сих пор боялась: если усну, то он исчезнет. Я, всегда презиравшая слабость, чувствовала просто ужас при одной только мысли, что он может снова куда-то деться.
Но Тони делал меня не только слабой, но и сильной. Я ощущала его, как опору, на которую могла положиться, если бы мне стало плохо. Вряд ли он бездействовал бы, если б мне понадобилась помощь. Как странно всё выходило: в его слабости крылась сила, а в моей силе скрывалась слабость. Ну, значит, вместе у нас был шанс достичь полного совершенства.
Я улыбалась, прижимаясь к влажному от пота плечу, тихонько гладила плоский живот, рёбра, ключицы, скулы и мысленно обещала Тому, Кто вернул мне Тони, что больше никогда его не потеряю. Ни за что.
Может быть, кто-то и может менять мальчиков, как перчатки, но не я. У меня он был один. Мой, до самой подкорки, до печёнок, до селезёнки и что там было ещё… Один-единственный. На всю жизнь.

Выкладывается с разрешения автора.
(с) Марлона Брандеска (http://cobras.ru/site/marlona_index/)

Нашла на просторах инета. В связи с психологическим невосприятием мэйлдома прошлась взглядом только по началу.
Начало завораживает. Красиво автор пишет, легко. Так что не удержалась, решила поделиться, мало ли кто не читал еще =)

...
Да в дом проходи, чего ты в сенях разуваешься! Звиняйте, господин-барин, тапочек не предусмотрено, бери-ка чуни… Вот же чунька городская! Чуни — вон они, ну, валенки обрезанные! Да проходи же, чего ты там увидал? Ну, конечно, как же — тебе, да не увидать-то: ну да, это и есть та самая кадушка, где розги мочат. А зачем специальная? От огурцов рассол все равно остается, вон и сейчас там огурчики наполовину, а сверху лоза красноталовая мокнет. Экологически чистый продукт, прямо с куста… Я же тебе кусты показывала, когда мимо проезжали — ну да, по-над берегом речки он и растет. Причем тут санитария? А зачем их после порки снова в рассол? Лоза не плетка, на одну порку всего готовят. Ага, вот сейчас тебе возьмет и «сохранится» — это смотря как пороть. Если в игрушечки играть, так и до пенсии одного прутика хватит. А если пороть, так с десяти ударов хоть самый моченый-перемоченый прут в лохмотья. Лозы-то не жаль…

Давай к столу, гость почтенный, с дороги и с устатку настоечку не грех. А чего это у тебя глазки на лобик? Говорила ведь, что в клюквенной за шестьдесят градусов, а ты ее смакуешь, как мартини недосушенный… Ай! Ну, чего дерешься, и не клади ты меня на свои коленки, мы же не все еще посмотрели… Ай! У-у, рука тяжелая, ровно как у деда Никанорыча, царствие ему Небесное. Тот тоже пятерней припечатывал «попную деталь», словно лопатой. Ну, никакой нежности… Ай! Как это — причем нежность? Никанорыч, царствие ему легкое и светлое на Небеси, перед тем, как ума впечатывать, всегда ладонью оглаживал. По голове погладит, по волосам, бедра словно кругом обведет — ладони жесткие, мозоли как камешки, а все равно сладко и нежно… Аж потом и не обидно, даже если с потяжкой прутья вписывал. Девчонка не корова, чтоб попусту молотить, ее даже в большом гневе можно ладошкой погладить или даже поцеловать, чтобы знала: от любви секут, а не от бесовства. М-м-м… Ну, погоди, нетерпеха! Я и сама уж голову с тобой теряю — так и до колечка недолго…

Не про то кольцо подумал, и брови не сдвигай: я вон про то говорю, что в потолочную балку ввернуто. Давай-давай, угадывай со ста раз, для чего оно там! Все тебе «девайсы» на уме! Тут до девайса еще лет пятнадцать… Не понял? Господи, ну какой ты у меня… чуня городской! Под это кольцо колыбельку подвешивают. А как выросла девушка и колыбелька без надобности, под это же кольцо руки поднять можно. Вожжами стянут у кистей, свободные концы в колечко, поддернули — и стоишь себе в струночку. Как струнка и звенишь в голосок, пока мокрой лозой все грешки на спине и попе распишут. Но это чаще зимой, потому как в доме проще на лавке разложить, а «струнку» — на дворе. Там простора больше.

Ой, ну какой ты смешной! Конечно, голышом! Какие там тебе «маечки до пупа», кого волнует «повышенная эротичность»! Ты еще гольфики закажи, слегка приспущенные… Или стрингечки. Это же не секс-шоп, это нормальная порка. А пороть надо всегда голых, чтобы через чистое тело, открытое, и душа побыстрей очищалась. Порка не ради порки, а ради пользы.

О-ох… Горячие какие губы… И руки… Ай, погоди… Ну, погоди ты чуток… Ну, с чего ты взял, что я уже в ночнушке? Это сарафанчик такой… Давно его не надевала, нравится он мне. Легонький, короткий и видишь какой простенький — слегка расшивочка у ворота, по подолу узорчик, и все. Чистенький, светленький. Под ним что? Не что, а кто. Под ним только я… вот, гляди. Ну, хоть бы отвернулся чуток, гляделки твои бесстыжие! Да, ты прав… снимешь его сам…

(с) http://rubook.org/book.php?book=345526

Наиболее часто встречающийся вариант тут уже озвучили. Человеку нравиться фантазировать с использованием перечисленных практик. Есть такое понятие, как художественный вирт, используемый людьми с хорошим воображением.
Еще есть возможность, что человек просто честно заполнил анкету, но отдает себе отчет, что реал сейчас не светит и оставил только вирт.
И есть еще куча других вариантов... слово понравилось))) например.