bdsmion

Из-за наглухо задраенных иллюминаторов доносится хруст разламываемых пластов снега и льда. Хоть этого никак не может быть. Мы в точке вне мира, в точке, где бог оставил только один цвет – белый и только холод – температуру смерти.
Я ставлю на небольшой столик чашку темно-зеленого цвета с ароматным кофе. Он еще горячий и рисует в воздухе танцующих джинов, поднимающихся наверх, к крашенному белой краской потолку из стальных переборок. Джинов, стремящихся к верхней палубе, но тающих не пройдя и одной десятой пути.
Моя вахта наступит только через восемь часов. Твоя – через тот же промежуток времени. Но я сделаю так, что для нас это время не будет равно. Часы будут безбожно ошибаться, считая острыми стрелками деления, потому что системой отсчета стану я.
Без единого скрипа проворачивается круглая ручка герметичной двери, и ты с заметным усилием приоткрываешь ее. Тебе сложно это делать, но именно поэтому ты здесь, на корабле дальнего рейда.
Два комка пламени в стальных ладонях судна.
Железные ножки стула издают протяжный скрип, когда ты придвигаешь его ближе к столу и садишься. На ровную поверхность ложатся несколько папок отчетов, схемы, графики. Мы все здесь проходим через несколько стадий. Это как маятник. Мы общаемся друг с другом, потом стараемся видеть друг друга реже, потом снова истово желаем увидеть рядом с собой хоть одного человека, а не только льды и стальную громадину, казалось, бездушно и неумолимо идущую вперед. Без цели. Без души. Без надежды.
Ты задаешь дежурные фразы, я дежурно отвечаю. Потом ты едва объяснишься, почему пришла именно сюда.
Да, я знаю, что тут иллюминаторы чуть больше.
Да, я знаю, что отопление есть не во всех лабораторных комнатах.
Да, я знаю, что тут стоит единственная нормальная кофеварка.
Ты назвала и назовешь столько причин, что любой суд признал бы тебя невиновной, но не назвала главной. Не назвала, потому что ее шептал пропущенный удар твоего сердца, когда ты только бралась за ручку двери. Не назвала, потому что я читаю его в твоих глазах, в положении рук, в прямой спине. И только дыхание, дыхание твое ровно и обыкновенно. И это хорошо. Ведь дыхание это тепло, а тепло надо беречь. Мы многое поймем сегодня. Многое ты откроешь, а я увижу в ином свете. Восемь делений часов, из которых только первое и последнее будет вратами нам, а между − бесконечность.
Две воли.
Одно чувство.