bdsmion

Писала о жизни, а получилось как всегда.
Часть 1.

1. стена - 'стена кирпичная, часы вокзальные. Вагончик тронется, перрон останется' (с)

Стена плача, кремлевская стена, стена школы, разрисованная рожицами, стена ограды, обвитая плющом, стена комнаты, занавешенная простыней - бродит по ней луч фильмоскопа. То мелькнет оскаленная морда медведя, то по катится легкомысленный колобок:берегись лисий желудок, плохо пропеченное тесто переваривать! А то вдруг замрет-затихнет в рыданиях на зеленом высоком холме темная мохнатая фигура Чудища: встань-пробудись, любезный друг! Я люблю тебя как жениха желанного.

Белое голое двухмерное пространство стены - это провокация, повод творить.
Рисуй, пиши, щелкай пальцами- играй тенями, плачь Настенькой над Чудищем, только никогда, слышишь, никогда, не заглядывай по ту сторону.
А то так и останешься на зеленом холме, под косыми ливневыми лучами, с разносящимся на всю округу эхом.
Встань-пробудись...
....люблю те...бя...
...желанного.

2. Лес

В 10х числах апреля лес, а вернее лесной островок - часть Нескучного сада, что на юго-западе Москвы, приобретает черты мистически-сказочные. Воздух напоен прозрачной радостью первых весенних теплых дней, деревья не покрыты даже почками - но уже подрагивают тонкими пальцами-веточками в предвкушении праздника лета. Так дрожит, должно быть, на веселом ветру маленький гамен, в далеком Париже, потирая озябшие, уже не только от студености, но от ожидания едва уловимого чуда, которое вот-вот должно случиться, только часы пробьют на старой башне или пушки пальнут в неурочную минуту, или взовьется флаг на наспех собранной баррикаде. Смена надоевшей власти, юность, бег, новизна, любовь, прокрадывающиеся сквозь заскорузло-ледяную землю травинки, хрустально-хрупкое-иссиня-чуткое небо - вот что такое весна и весенний лес!

Можно ходить по еще мокрым от едва растаявшего снега поваленным деревьям, слушать щебетание обезумевших от счастья птиц, и задыхаться от распирающего всю грудь сердца, стучащего так, будто ему отмерены последние мгновения жизни.

Впрочем, не каждый ли нами прожитый миг воспринимается сердцем как неповторимый?

3. лошади

Я начала учиться верховой езде в 10 лет. Лошадь воспринималась как что-то родное и близкое. Пусть и видела я их только раз в неделю, но тянулась к ним сразу, как приду, и так всю жизнь. Мягкие, смешно фырчащие губы- берущие кусок хлеба с руки нежно и до того трогательно-аккуратно, что хочется засмеяться до слез и поцеловать эти огромные темные умные лошадиные глаза.

Лошади.... Тонконогие, стремительные, быстрые. Выбираешь, примериваешься - рысь или галоп? Сжимаешь ногами их бока, слегка вдавливая каблук в новоровистых - и сама себя одергиваешь: нельзя! Вот канат над пропастью - выбор, как управлять, не обижая? Тут только на интуицию полагайся, а иначе никак. Положишься - так и помчишься-полетишь вдаль, знай только пригибайся к холке, а впереди небо и свобода. Не положишься, поторопишься - привет, земля и многочисленные ушибы.

Люблю тех, кто любит и понимает лошадок. Кому полет на них много дороже полетов в фешенебельных салонах бизнес-классов самолетов.

- вот вся слякоть сойдет...
- и верховой ездой надо бы заняться.
- с языка сняла!

Небо и свободу можно поделить на двоих.
Дай только помчаться- взлететь бок о бок.
Хей, сокол! Брат мой, друг мой, любовь моя!

4. море

Море - это Одесса, а Одесса - это море.

Облизанная галька на берегу, горечь воды, случайно попавшей в рот, развеселое как твоя Мурка солнце.
Бело-желтый горячий камень домов, тронь - обожжешься, рыба-рыба- копченая рыба!, полосатые панамы детей, напряженные спины взрослых:куда не сходили, что не посмотрели?

Самое красивое море - рассветное и одиноко-колышущееся. В прозрачной воде дно слишком близко и маняще, чтобы до него не доплыть. Алые рыбки, зелено-коричневые опаловые водоросли, рАкушки-ракушкИ, которые потом, бесконечными зимними вечерами, можно нанизывать на нитку, плетя ожерелье, а пока - потанцуй в волнах, выпрыгивая из воды дельфинчиком-мальком, делая сальто то вниз, то вверх, подставляя вечно-юное, бледное от тьмы морских глубин, лицо первым рассветным лучам, да старательно пряча во вздымающихся валах воды вдруг выросший рыбий хвост.

Эй, принц! Помнишь ли ты свою русалочку?

5. чайки

...живущие на берегу Сан-Франциско, в заливе, по-праву заняли бы место самых отчаянно-наглых, жирных и до смешного важных. Основная их задача - позировать туристам. Не основная - воровать у тех же туристов еду. В руки не даются - да и дались бы, как удержишь таких гусей! Хлопают отполированными крыльями, заслоняют объектив камеры. Какие Джонатаны Ливингстоны! Сплошные потребители, ни единого романтика. Помнишь, мы ходили среди них и все рассуждали о человеческих ценностях? Чайки крякали в ответ, возмущались крамольностью наших, отличных от их предприимчивости, мыслей. А мы их гоняли, поднимая шум, принуждая подняться с насиженных мест.

Но поутру, когда людей нет, они все-таки летают, ты знаешь?
Может, днем стесняются, а утром летают.
Может, ты также стеснился мне сказать - не смогу без тебя, а я стеснялась ответить?
На фотографии с того лета, висящей на стене, чаек, кстати, нет, только следы на песке.
Все-таки улетели.