bdsmion

Мальчик сидел и смотрел в окно. Ему все казалось, что папа скоро появится за углом старого дома, но каждый раз оттуда выходили совсем другие люди.
Мальчик посмотрел на часы. Было уже поздно, и няня звала его ложиться спать.
Он лег в постель и с головой накрылся одеялом. Он не хотел, чтобы няня слышала, как он плачет. В этот момент он решил, что никогда больше не будет ждать отца.
«Я вырву из груди всю свою любовь», - подумал он и уснул, и сон унес его в пластилиновый город….
***

В Алибертоне было утро. Пластилиновые люди шли на работу, а кто-то бежал, опаздывая и торопясь попасть на автобус.

Только девочка по имени Эрмис шла не спеша, по дороге, а на лице ее была грусть и тревога. Она вчера поссорилась со своей лучшей подругой, и теперь ей совсем не хотелось идти в школу. Девочка подошла к скамейке, которая стояла у одного из подъездов невысокого дома, и уже хотела, было сесть, как вдруг неожиданно совсем близко раздался чей-то голос:
- Какой хороший день!

Перед ней появился дедушка с метлой в руках, в неброской одежде и с очками на носу.
- Эй, дедуля, - обратилась к нему Эрмис, – я вас здесь никогда не видела…
- Меня зовут Криго, - представился дворник, подходя ближе. – А может быть, ты видела меня, – сказал он, подмигнув, - но не замечала?

- Странный вы, - сказала девочка, растерянно смотря на дедулю.
Да не бойся ты, - усмехнулся Криго. - Лучше расскажи, почему ты в школу не торопишься.
- Моя подруга перестала со мной общаться,- грустно ответила Эрмис, смотря на свои туфли.- Теперь она дружит с другими ребятами, а на меня не смотрит.
- Ну, не горюй, - сказал дед, похлопав девочку по плечу. – Внутри у тебя сейчас боль. Она знакома многим людям. А некоторые так к ней привыкли, что забыли о том, что она у них есть.
- Так как же мне избавится от нее?
- Ну… - протянул дед, - есть один способ. Нужно просто заменить боль чем-то другим.
- Так как же это сделать? – не поняла Эрмис, приложив руку на сердце.
- А это уже тебе решать, - ответил дед и вдруг неожиданно оказался у девочки за спиной, приступив подметать двор.

«Какой странный дворник..», - думала Эрмис, взбираясь на мост, который вел прямо к школе. Внезапно она остановилась на середине пути, и посмотрела вниз, где в речке плавали кувшинки.
На ум ей пришла отличная идея. «А что, если я вырву из себя все плохие воспоминания? Ведь тогда у меня не будет чувства боли!, - сказала она себе, погружая руку в мягкое, податливое тело и что-то нащупывая. Вскоре она сжала в кулаке кусочек пластилина и, вытащив его наружу, бросила вниз на одну из кувшинок в воде.

Случайные прохожие, которые замечали в реке вырванные воспоминания, тоже спешили последовать примеру Эрмис, думая, что так они избавятся от плохих мыслей, что тревожат их целыми днями. Но вот проблема: прощаясь с плохими воспоминаниями, люди забывали о вещах, с которыми те были связаны. И не удивительно, если в один прекрасный день они приходили домой, и говорили своим родным, что те для них больше не существуют.

В пластилиновом городе Алибертон воцарился хаос.
Старый дворник Криго ходил по городу и сгребал вырванные воспоминания жителей, удивляясь человеческой глупости.
– Да…не бывает без печали веселья, - говорил он, - наблюдая, как какой-нибудь парень тайком доставал из груди кусок пластилина, и бросая его на землю, растаптывал ногой. .

Через несколько лет однажды утром Криго встретил свою старую знакомую, которая шла по дороге, грустно опустив голову. Она уже повзрослела и превратилась в красивую девушку, да вот только взгляд остался все таким же грустным.

- Здравствуй, Эрмис, - поприветствовал ее старик, наблюдая затем, как девушка поднимает на него удивленные глаза.
- А я вас знаю? - спросила она, неуверенно приближаясь.
- Да вот, знала и забыла, - сказал дедуля, разводя руки в разные стороны. – А подругу то свою помнишь? – спросил он, прищурившись.
- Подрууугу? – протянула Эрмис, задумавшись. – Но у меня нет никого, - произнесла она, тяжко вздыхая…
- А почему так невесело отвечаешь? – спросил дед, ставя перед собой метлу и весь превращаясь в слух.

- Да вот, дедуля, кажется мне, что внутри меня живет «ничто», - произнесла она, - и оно совсем безвкусное, пресное. Солнце не греет меня, несмотря на то, что другие радуются его лучам. Птицы не тревожат моего сердца, не смотря на то, что другие заслушиваются их пением. Цветы не радуют глаз, несмотря на то, что другие собирают их и несут к себе домой. Не пойму я, почему это «ничто» поселилось именно во мне…

- А ты случайно ничего не теряла? – спросил Криго, улыбнувшись.
- Да вроде ничего… - ответила Эрмис, ощупывая себя и шаря по карманам. – Я ведь уже искала… - сказала она с обреченностью в голосе. - А вы ничего не находили?
- Твоего ничего, - печально ответил дворник, пожимая плечами. – А все, что мое, я уже нашел.
- Так, где же? – спросила девочка с надеждой в голосе, смотря на Криго, как на последний шанс в своей жизни.
- Там, где и все находят, - ответил дедуля, как ни в чём не бывало. – На свалке. Там много чего припрятано хорошего и ценного, и поверь мне, нет ничего постыдного в том, чтобы там покопаться.

- А где она находится? – спросила Эрмис, уже готовая отправиться на поиски. Все же, как никак, а терять ей было нечего, ведь у нее было только «ничто», которое ей совсем не нравилось.
- В реке под мостом, - ответил Криго. – Стоит людям увидеть немного мусора в одном месте, и они начинают свой хлам туда сбасывать. Вот и засоряют реку, а рыбки дохнут. Вот и засоряют реку, а рыбки дохнут.

Эрмис была удивлена советом старого дворника, но все же отправилась на свалку, о которой тот говорил. Заметить ее было не трудно. Еще не дойдя до моста, она увидела, как над ним возвышается гора черно-белого пластилина, которая брала свое начало с самого дна речки. А та потемнела вся и почти что иссохла… И рыбки в ней действительно уже не плавали.
«Не знаю даже, что же мне искать», - подумала девочка, забравшись на гору, как смелый альпинист. На поиски у нее ушла целая ночь, а потом и день, а за ним и следующий день… Наконец, Эрмис опустилась до уровня реки, когда нужно было нырять под воду. Плавать она не умела, но жаль было столько потраченного времени даром, да и не покидала ее мысль, что клад может оказаться на самом дне.

Она нырнула под воду, набрав в легкие как можно больше воздуха, и поплыла вглубь к самым основам пирамиды. И вот тут-то она и увидела из-под всей груды пластилина выпирающий, блестящий кусочек…со своими отпечатками пальцев! Но только она хотела к нему подплыть, как ногу ее скрутили водоросли, которые в то время, когда она отвлеклась, успели к ней подобраться. Чем сильнее она пыталась вырваться из них, тем сильнее они ее скручивали, пока воздух в легких не закончился, и она не выпустила последний пузырь изо рта…

Она открыла глаза, увидев чье-то лицо, но очень смутно, словно смотрела через толстое стекло. А затем очертания стали проясняться, и она поняла, что смотрит на незнакомку, которая, наклонившись над ней, убирала волосы с ее лба.
- Кто ты? – спросила Эрмис, прокашлявшись и выплевывая на землю последние остатки воды.
Перед ней сидела девушка примерно ее возраста, на которой была мокрая одежда, как и у нее, а в слипшихся волосах выглядывали кусочки водорослей. Эрмис не помнила, как оказалась на берегу реки, но помнила, как тонула, протягивая руки к чему-то очень важному. «Значит, передо мной сейчас сидит моя спасительница», - подумала она.

- Ты, наверно, это искала, - сказала та, показывая заветный кусочек пластилина, при виде которого у Эрмис на глазах выступили слезы. – Я искала в реке свой, но с другой стороны горы, а когда нашла его, то услышала, как кто-то рядом тонет, и увидела тебя…
Эрмис, взяла у девушки кусок пластилина и почему-то почувствовала, как он тянется к ее сердцу. Она аккуратно вложила его в грудь, да так и осталась сидеть, смотря на свою…подругу.
- Наконец-то я тебя нашла, - сказала ей та, улыбнувшись. – Ты не представляешь, как долго я тебя искала, а нашла лишь тогда, когда ты начала тонуть.

***
Настало утро. За окном запели птицы, а в комнату забрались лучи солнца.
Мальчик открыл глаза, вскочил с кровати и достал из настольного шкафчика шкатулку. Он открыл ее ключиком, который висел у него на шее, и извлек со дна маленькую черно-белую фотографию. Он долго смотрел на нее, а потом прижал к груди и пообещал себе, что никогда, никогда не забудет его.

(с) К.Камалетдинова