bdsmion

Спасибо, чё.)

Я хочу познакомиться с девушкой для сессий, ну и для простого человеческого общения. Нижнюю или свитч. Возраст не важен, внешность (стройная-не стройная, высокая-низкая, блондинка-брюнетка-ещё кто) тоже не главное. А главное - наличие интеллекта, чтобы общаться приятно было. Особенно ценю людей, не обременённых категорийным мышлением.

Мне 26 лет, нормального телосложения, с высшим образованием, не нищеброд, не идиот, скучно со мной не будет. Идейный анархист. Состою в гражданском браке, супруга не возражает, всё честно, без обмана. На любые вопросы отвечу.

Жду.)

Собственно, хотелось бы ещё понять, в каком режиме посещений лучше строить игру? Если мы не торопимся и отыгрываем по действию в день (или по два, допустим - одно в течении дня, другое вечером) - это одно. Если мы хотим не затягивать и посвящаем интенсивной игре каждый вечер (или каждый второй вечер, или каждый чеверг, к примеру) - это другое. Например, для меня предпочтительней первый вариант, а кому-то, возможно, напротив, лучше будет выделить под игру один-два вечера в неделю. Но нужно договориться о темпе. И DM должен в соответствие с этим темпом разграничивать границы актов, в пределах каждого из которых каждый перс сможет совершать одно или по крайней мере ограниченное число действий. Иначе всё это может слиться в ахроничный трэш.)

Собственно, жизнь длинная. Лучше разыграть на форуме простенькую словеску в пределах одной-нескольких локаций, с полным контролем сеттинга DM-ом. Если выгорит, то можно будет и большую попробовать отыграть, хоть с любыми расами, хоть на пятнадцати материках, хоть в четвёртом измерении - но сначала нужно разыграться. ИМХО

Замечательное признание! Возбуждает чувства.)

Спасибо за комменты, очень приятно было всех порадовать!

Двое сидели на диване. Они пили чай из одной кружки, большой пивной кружки, в которой на дне лежали чаинки. Если поболтать в ней столовой ложкой (чайной до дна не достанешь), то маленькие чаинки закружатся в ней, как снежинки в шарике.

-В каком шарике?- Мария отвернулась от монитора, и внимательно посмотрела сначала в кружку, в которой чаинки уже легли на дно, только несколько продолжали лениво кружиться.

-Ну, такой шарик. Новогодний. Там какой-нибудь домик заснеженный или дед-мороз или ещё какая-нибудь хрень в этом роде. И искусственный снег. И глицерин налит. Потрясёшь его, и снег в нём медленно падает,- Сергей сморщил лоб, пытаясь объяснить устройство новогоднего шарика.

-А-а, я такие в Питере видела на Гостинке в переходе.

А ещё они смотрели фильм. Обычный вечер. Познакомились они недавно, но вот уже вместе. Маша пришла в гости к Серёже, обычная история. Серёжа полюбил Машу, а Маша полюбила Серёжу. А за окном уже осень, листья жёлтые, небо серое, ветер срывает листья и бросает их в небо, а потом они падают на тёмную землю, медленно, как будто осенняя Москва в большом осеннем шарике с глицерином. И вот уже Серёжа снимает с Маши её кофту. Она притворно «Что ты делаешь?» А он в ответ «Я осенний ветер! А ты берёзка! Я срываю с тебя листья!» И вот уже летят листья в потолок, падают на диван и на пол. А вот бёрёзка молодая голая трепещет, и ветер обнимает её и начинается… Учащается дыхание любовников, слышны стоны, кожа солёным потом покрывается, и не поймёшь чьим – его или её.

Он переворачивает её на живот – одним движением, немного грубо. Но так ему хочется. Ему мало просто секса – он хочет владеть ей, хочет быть её повелителем. А она… «Нельзя ли полегче?» Да ещё таким голосом недовольным, что сразу и настрой пропадает, и ясно становится – не хочет берёзка принадлежать ветру, не желает прогибаться, быть послушной, и грубостей в отношении себя не потерпит.

А ветер всё не унимается. Она лежала на диване, такая беззащитная. Он вошёл в неё, и с каждым движением её попка вздрагивала, а он всё входил в неё, всё глубже, чтобы чувствовать внутренней стороной своих бёдер тепло её ягодиц, таких мягких и упругих. И снова стоны, она извивается от наслаждения, и он не выдерживает, заводит ей руки за спину, держит их скрещенными на пояснице, держит одной рукой - у него-то ладони большие, он может одной рукой обе её кисти обхватить. А второй рукой – хлоп! Хлоп! – по попке слева. Но берёзка упряма – вывёртывается, садится на диван. «Прости» - «Что такое? Я тебя боюсь! Зачем ты меня хватаешь? Мне больно было!» - «Прости, я просто…»

Что же «Просто»? Как объяснить такое? Мне просто нравиться делать тебе больно? Просто я хочу связать тебя, вставить кляп в рот и трахать до изнеможения? Просто хочу, чтобы ты была моей рабыней? Просто хочу давать тебе пощёчины, называть тебя сукой, дрянью? И вместе с этим просто люблю тебя? Не так всё просто.
И снова она на спине лежит, а он на ней, и чуть поскрипывает диван, а простыни пропитываются потом, и не поймёшь чьим. Но теперь он аккуратен. Поцелуи страстные, но нежные, его руки гладят её волосы, её руки царапают его спину. Но он уже прикрыл глаза и представляет её же, но покорную, связанную, выпоротую. Он проводит пальцами по её груди, и фантазирует о том, как сжимает её соски, так, что она вскрикивает от боли и наслаждения одновременно.

-О чём ты сейчас думаешь?- Маша опять внимательно посмотрела Сергею в лицо. Они сидели на смятой простыне и передавали друг другу кружку.

-О нас.- Лаконичный ответ повис в воздухе. Нужно было ещё что-то сказать, иначе можно обидеть её.- Тебе понравилось?

-Да, очень, а тебе?

-Ты просто супер!

И это правда. Ей очень понравилось, и она супер. Красивое лицо, красивое тело, нежная кожа… И всё таки в какой-то момент она испугалась его. А он представлял себе во время секса… Кого он себе представлял? Другую? Нет, её же. Но другую её… Как же дать ей понять, чего он хочет, как объяснить, что не надо бояться?

-А ещё ты сказал мне, что я дерево, я что похожа на дерево? Может я как бревно в постеле?

О, это уже пошло кокетство, заигрывания. Она хочет услышать комплимент? Хорошо…

-Нет, любимая, ты не бревно, ты дух дерева, дриада. Знаешь, дриады – волшебные девушки, они живут в лесу, летают между стволов…

-И какие они?- Маша села по-турецки и прикрылась краем одеяла.

-Ну, они очень красивые, очень обаятельные и сексуальные. Ты читала «хроники Нарнии»? Они там несколько раз встречаются.

-Нет, ты мне фильм показывал про свою Нарнию. Но мне что-то не особо понравилось… А можешь мне сейчас?...- Её взгляд красноречиво опустился вниз.

-С удовольствием…-Он медленно уложил её на спину, нежно поцеловал в губы, затем покрыл поцелуями грудь, живот… несколько раз провёл языком по гладко выбритому лобку… Дриада глубоко и шумно задышала, через несколько минут послышались стоны…

***

Переполненное метро с утра – не лучшее место для раздумий, но что ещё тут делать, не рекламу же читать. Обычно в метро он утыкался в книгу, но в сегодняшней давке это было бы затруднительно. Поэтому Сергей погрузился в свои мысли. Вчера он занимался любовью со своей девушкой, но представлял себе в те минуты другое… Если бы представлял кого-то ещё, не Машу, то поступок был бы однозначно аморальным. Но он представлял себе во время соития девушку, с которой его совершал. Иными словами, подменял в своём воображение только антураж, но не объект своего желания. Это ведь не преступление, так ведь?

На Чистых прудах его практически вынесло из вагона – люди фонтанировали из открытых дверей, как шампанское из бутылки. Перейдя на Тургеневскую и забравшись в очередной вагон, набитый сонной и злой человеческой плотью, он продолжил размышлять.

А как ввести свою девушку в тему? Ей ведь понравится, в этом он был уверен, надо только объяснить, дать понять, попробовать на вкус подчинение. Как дать понять любимому человеку, что творится у тебя в голове? Не так это просто. Надо поговорить с ней об этом. Сегодня же, не откладывая. Он найдёт нужные слова, и его девушка поймёт, проникнется. Он был в этом уверен.

Сергей не стал звонить, он написал письмо. Сейчас можно пригласить девушку на свидание по эмейлу (обычная история – Серёжа пригласил Машу на свидание, ничего необыкновенного). Он не любил говорить по телефону, предпочитая эпистолярный жанр. И вот понеслось письмо по оптоволоконной сети из одного офиса в другой, и Маша прочитала и ответила «Ок, договорились». А договорились встретиться они в одном красивом месте.

И вот Сергей в своих чёрных брюках и чёрной водолазке после работы снова едет в метро, станция назначения – Ленинский проспект. Какое в Москве самое красивое место? Каждый ответит по-своему. Консервативная бабушка, сидящая в углу вагона, твёрдо скажет:

– Красная площадь, Кремль.

Не будем с ней спорить, лучше спросим мужчину в джинсах и шерстяном свитере, стоящего около неё.

-Патриаршие, очень красивое место. Булгаковские места!

Ну что же, на мой взгляд, это некое клише, но место и впрямь красивое, даже если забыть про Мастера и его Маргариту. А что скажет нам ярко накрашенная блондинка, кидающая гневные взгляды на грустного паренька, не желающего уступать ей место?

-Наверное Тверская, я там часто за покупками езжу в бутики!

Ну, это уже очевидное враньё. Не ходит она в бутики на Тверской, а ходит в Ашан за дешёвыми шмотками. И в Москве она недавно живёт, по говору ясно – приехала из Минска или Могилёва на заработки.

Спрашивать можно до бесконечности – кому-то по нраву Арбат со стеной Цоя, кому-то – родное Новогиреево, кому-то альма-матер – Московский Университет.

***

А Сергею очень нравился Андреевский пешеходный мост и Нескучный сад. Поэтому свидание он назначил на мосту, а пойти к нему решил через Нескучник. Он вышел из метро, перешёл Ленинский, нырнул в тишину и свежесть сада. Везде лежали сухие листья. Где-то их было больше, где-то меньше. Дорожки регулярно подметались, но каждый день осень брала реванш у армии дворников, заново засыпая аллеи. «А я ветер, я срываю листья с дерева!» - подумал Сергей и, так как рядом никого не было, произнёс это вслух». Он шёл совсем один, наслаждаясь шуршанием под ногами.

И тут поднялся настоящий ветер. Он поднял листья с земли и завертел, так что Сергей почувствовал себя в центре смерча. Вокруг него выросла стена из листьев, и из неё, внезапно и плавно, вышла Мария.

-Привет,- Удивлённо произнёс Сергей.- А как ты тут очутилась? Я думал, ты со стороны Фрунзенской пойдёшь…

-А я здесь, в лесу.

-И что же ты тут делаешь?

-Живу… Я же дриада, помнишь, ты сам мне вчера говорил?- Она звонко рассмеялась, но тут же стала серьёзной. Подойдя к нему вплотную, она поцеловала его в губы; долгим, влажным получился этот поцелуй. Затем отступила на шаг. Её чёрное пальто было расстёгнуто, оно упало с плеч, а под ним ничего не было. Девушка встала на колени и едва слышно прошептала:

-Я хочу, чтобы ты взял меня. Чтобы ты сделал мне больно…

-Хочешь быть моей? Моей рабыней?- Первый шок прошёл у него быстро, ему на смену пришло ни с чем не сравнимое возбуждение.

-Да, хочу…- Она прогнулась так, что лицом почти достала до земли; оттопыренная кверху попка маняще покачивалась.

Воздух стал вязкий, как глицерин. Листья медленно плыли по кругу вокруг рабыни и её хозяина, отгораживая их от окружающего мира.

А дальше? Она билась в экстазе на ковре из сухих листьев, когда он называл её своей сукой, он щедро дарил ей удары ладонью по ягодицам, так что очень скоро они стали розовые и горячие, как их страсть. Грубые пощёчины перемежались с нежными поцелуями. Когда он вошёл в неё, она была такой возбуждённой, что он сказал ей, сжав рукой её горло:

-Сучка, я чувствую, что ты вся течёшь…

-Да, Ваша сучка вся течёт от возбуждения…- эхом отозвалась она.

***

А потом он шёл по Нескучному саду. И больше не было ветра. Его вообще не было, потому что не может в городском парке быть такого сильного ветра. И деревья расступились, выпуская молодого человека на набережную реки Москвы, а около него возвышалась массивная опора Андреевского пешеходного моста – серая, бурая, каменная.
Мария была прекрасна в своём элегантном чёрном пальто (Ты тоже отлично выглядишь – ответила она). А её волосы… Тёмно-русые, с двумя покрашенными в синий прядями и выбритыми висками… И поцеловав её в висок, он вспомнил, как почувствовал вчера языком гладкую кожу у неё на лобке. Возбуждение пришло вместе с воспоминаниями и уже не уходило до ночи – ни на мосту, ни в кино, ни на улице, ни в метро, по дороге от Фрунзенской до Преображенской площади.

Но возбуждение – не то, что нужно, когда хочешь серьёзно поговорить. «Дорогая, я в Теме. Я хочу поговорить с тобой об этом. Рассказать о бдсм и о себе, о королях и капусте.» Нет, этого он не сказал, потому что не смог. Потому что ему просто хотелось её. Но когда наконец любовники обрели друг друга, когда языком он проводил по её трогательно открытой его ласкам шее, когда она сладострастно кричала и оплетала его тело руками и ногами, его глаза были прикрыты, а в сознании стоял дневной мираж – покорная дриада в вихре жёлто-серых листьев.

***

«Ты всё ещё думаешь, что это не измена?»
«Нет.»
«Тогда это уже шизофрения, извини за прямоту.»
«Шизофрения – это разговаривать с самим собой в вагоне метро.»
«Не разговаривай, ты же не сумасшедший, ты абсолютно здоровый человек. И как и положено здоровому человеку, пойдёшь после работы в Нескучный сад смотреть свои абсолютно здоровые галлюцинации.»

Сегодня было заметно холоднее, к тому же периодически накрапывал скудный дождь. Сергей шёл через Нескучник вчерашним маршрутом, пытаясь вспомнить, в каком именно месте воздух сгустился, а ветер поднял вверх солидную часть московской золотой осени. Но в этот раз всё было по другому. Маленькая хрупкая фигурка стояла в стороне от дороги, среди тёмных лип. Сергей свернул, Мария-иллюзия отбежала чуть дальше. Усмехнувшись, он побежал к ней. Она лукаво улыбнулась в ответ и понеслась от него в дремучую чащу, которой нет и не может быть в Нескучном саду. Когда он догнал дриаду, она уже успела сбросить с себя пальто, под которым на этот раз было чёрное кружевное бельё. Он взял её за волосы и силой заставил опуститься перед ним на колени. Она жалобно заскулила.

-Разрешите сделать Вам минет, умоляю!

Это был уже перебор – слишком нереально это всё выглядело. Такое бывает в тематической порнографии, но не в жизни. Но искушение было слишком велико. И снова посыпались пощёчины одна за другой. Томные стоны возбуждали всё новые желания, его зубы стискивали твёрдый розовый сосок («О, пощады, мне так больно!» - жалобно скулила она) петли неизвестно откуда взявшейся верёвки стягивали тонкие кисти и изящные лодыжки, унизительные прозвища вызывали страстные конвульсии и волны женских оргазмов, лишь только срывались с его языка. А когда всё кончилось, он схватил её за руку, зная, что сейчас она исчезнет.

-Стой! Кто ты? Только не говори, что ты дриада, я не поверю!- Его голос явно дрожал, что же - вот он и потерял своё хвалёное самообладание.

-Но я и есть дриада! Прости, но это так! – В её голосе было одновременно и лукавство, и доброта, и любовь, и желание объяснить.- Я то, какой ты меня хочешь видеть, я твоё желание. Покорная рабыня, лесная девушка, твоя девушка…

-А я для тебя кто? Господин? Я-то кто?

-А ты,- дриада обняла его, приникла к нему всем своим обнажённым телом, так что он почувствовал тепло её мягкой груди.- Ты то, кем я хочу видеть тебя – доминантом, господином – называй как хочешь. Ты тот, кто имеет власть надо мной, тот, кому хочется подчиняться. Только я не понимаю этого, ты должен мне объяснить. Сейчас я внутри твоей головы, нам легко понять друг друга. И всё, что я говорю тебе сейчас – только лишь следствие твоей рефлексии. Я ведь на самом деле и слова-то такого не знаю – рефлексия!- Внезапно засмеялась она.

-Как мне объяснить тебе это?- Он уже почти кричал.

-Придумай… Покажи мне, что у тебя в голове, я пойму.
И всё. Наваждение рассеялось, он стоял около липовой аллеи по щиколотку в листьях. Вдалеке на бревне два парня в спортивной форме распивали коньяк, но они, в отличие от обнажённой дриады, не вызывали бурю страстей в его душе.

***

На следующий день Серёжа опять назначил Маше свидание. Обычная история, разве что немного вышла за рамки нормы. Просто Серёжа хочет сказать Маше, что он сексуальный девиант.

«Привет! Давай сегодня встретимся!»
«Давай, а где?»
«Предлагаю в Нескучном саду в семь.»
«А где конкретно?»
«Давай около старого каменного мостика. Знаешь, где это?»
«О, опять мост? Знаю.»

В семь Мария пришла к старому каменному мостику в глубине сада. Стало ещё холоднее, и она мерзла, несмотря на то, что под пальто она, в отличие от своего ментального протеже, надела тёплую шерстяную кофту, плотную блузку. И бельё на ней было не кружевное, а обычное, плотное и удобное. Правда, тоже чёрное. Сергей ждал её. Он сидел прямо на земле, и с первого взгляда было видно, что с ним не всё в порядке. Он был у подножия какого-то старого дерева; сидел, обхватив руками колени в чёрных брюках, его стриженная под ёжика голова была запрокинута наверх, глаза закатились так, что казалось, он всматривается слепыми белками в крону дерева, с которого ветер срывал последнюю одежду. Маша не на шутку испугалась.

-Серёжа, Серёжа! Что с тобой? Серёжа! Ты меня слышишь?- Она трясла его за плечи, но тот будто пребывал в трансе. Она в отчаянии опустилась перед ним на колени и…

***

Она стояла перед ним на коленях. Она была абсолютно голой, а он стоял перед ней, обнажённый по пояс. Погладил по голове.

-Тебе не холодно?- В его голосе было столько тепла, что этот голос согрел весь Нескучный сад и она ответила, нисколько не покривив душой:

-Мне тепло… и хорошо с тобой.

Он склоняется, приближает к ней своё лицо. Она прикрывает глаза и приоткрывает рот, предчувствуя поцелуй, но вместо этого получает пощёчину. А уже после этого – поцелуй. Она испуганно отстраняется, но тут же подаётся вперёд, прижимается к его торсу щекой. Он заводит её руки за спину, связывает кисти рук, стягивает верёвкой локти. Теперь она наконец по-настоящему принадлежит ему. По-настоящему?

Он до боли стискивает руками её грудь – она стонет. Он грубо берёт её сзади – она кричит от наслаждения. Он стискивает ей горло ладонями – она с трудом дышит, её оплетённое верёвками тело извивается и губы покорно шепчут «Я – твоя, твоя! Бери меня!»

***

-Почему ты раньше не говорил мне об этом?- Они сидят на каменном парапете, на набережной реки Москвы и пьют пиво.

-Я не знал как сказать. Извини…- Слов не хватало, и Сергей поднёс ко рту бутылку, чтобы заполнить неловкую паузу.

-Хорошо, что сейчас… рассказал. Или точнее – показал.- Она улыбнулась противоположному берегу реки.

-Тебе понравилось?

-Очень, а тебе?

-Ты великолепна! Сегодня мы попробуем по настоящему, да?

-К чёрту иллюзии, даёшь реальность!- Они звонко чокнулись бутылками и засмеялись.

***
А ещё в этот вечер пошёл снег. Летел и таял.

Они были дома у Сергея. Хотя, наверное, это уже был их общий дом.

Он медленно и аккуратно раздел её. Из ящика стола была извлечена верёвка. «Купил после того, как мы с тобой начали встречаться» - Немного виноватым голосом объяснил Сергей. Он начал с обвязки груди, потом перешёл к рукам. Получилось немного кривовато, но минут через семь цель была достигнута – её изящные руки были сведены за спиной и надёжно зафиксированы, а грудная клетка несильно, но достаточно плотно перевязана в нескольких местах, так что при каждом вдохе она чувствовала грудью и рёбрами давление первого бондажа в своей жизни.

-А чем ты будешь меня пороть?- В её голосе явственно читалось любопытство и – совсем немного – возбуждение.

Сергей мягко улыбнулся.

-Если будет слишком больно – сразу скажи.

Он подошёл к ней сзади, и она услышала звук, который обычно возникает, когда кто-то вытаскивает из брюк мягкий кожаный ремень… Она нервно засмеялась, но первый удар превратил этот смех в стон. Ей определённо нравилось.

Ну, я попадал в ситуации, когда я высказывал "тематические желания", но они вызывали только непонимание. Правда, я не столь сильно по этому поводу переживал. То есть было, конечно, неприятно, было ощущение некоторого опустошения, но всё это было не смертельно. Куда больше я переживал, например, когда ещё в возрасте надцати лет получал отказ от нравившейся мне девушки в ответ на мои романтические (но вполне ванильные) к ней притязания.

Да, после столь сильных страстей в этой истории такой мажорный аккорд в конце приятно было наблюдать.

ну какая же ненависть? нельзя ненавидеть того, с кем заниматься сексом в той или иной форме. Это мне напоминает байку про мужика, который завёл отношением с девушкой, которая работала в УВД специально для того, чтобы он "каждый день мог отыметь мента")

очень проникновенно.

спасибо, весьма приятно слышать!)

хоть и с опозданием, выкладываю свой вариант игры, надеюсь, что всем понравится!)
http://bdsmion.com/game/93/

Akra, cobras - спасибо, приятно слышать!)

Подарок.
Конец года – всегда некоторого рода подведение итогов; как в личной жизни, так и на работе. Поэтому в тот день из душного офиса на морозный воздух я вышел только в девять. Глаза закрывались, голова гудела от усталости, ветер продувал насквозь, будто на мне не было надето моего старого добротного пальто. Купив в ларьке бутылку пива, я спустился с ней в метро. Ну вот оно – наконец-то заслуженный отдых – три дня отпуска и сразу за ними – новогодние праздники.
Потягивая в переполненном вагоне своё Лёвенбрау, я начал строить планы на свободные – ого, целых 12 дней! Пожалуй, будет неплохо поехать в Питер к знакомым – ни разу не встречал Новый год в северной столице, столь горячо мною любимой. Недавний разрыв отношений с девушкой давал мне большой простор для действий. Езжай куда хочешь! Делай что хочешь! До чего же приятно быть ничем не связанным! Как здорово, когда тобой никто не командует!
В таких мыслях я доехал до Преображенки. Выйдя из метро, зашёл в магазин. Да-да, ещё за одной бутылкой пива, за чем же ещё. В очереди передо мной стояла компания – два парня и две девушки. Они кипули несколько бутылок вина, после чего, смеясь и переговариваясь пошли к выходу. Тут я заметил, что у одного из парней, когда он убирал бумажник в карман, на пол упало пятьсот рублей. Я крикнул вслед:
-Эй, дядь! Пятихатку посеял!
-О! Спасибо,- приветливо улыбнулся он мне, поворачиваясь.
Компания, ожидая своего товарища, остановилась у дверей и смотрела на нас, о чём-то переговариваясь. К моему удивлению, они не торопились уходить. Пристально смотрели на меня, перешёптывались, тихо посмеивались. Под их пристальными взглядами мне становилось неловко. Купив бутылку, я попытался пройти через двери на улицу, но тут тот парень, которому я вернул его деньги, окликнул меня:
-Слушай, спасибо тебе!
-Не за что, не за что…-я оглядел их внимательным взглядом. Не пьяные, на быдло не похожи, наоборот, лица у этой четвёрки, как на подбор, интеллигентные. Чего же им надо? В разговор вступил второй парень:
-Меня Рома зовут,- он протянул руку,- это Лена, это Катя. Это тоже Рома,- указал он на своего товарища. Ты никуда не торопишься? Мы решили позвать тебя с нами. Старый год провожать и всё такое, - он демонстративно звякнул пакетом с бутылками.
-Мы друг другу уже надоели, наша компания нуждается в свежей, так сказать, крови,- в разговор вступила девушка, которую мне представили как Лену.
Видимо, чувство навалившейся на меня свободы заставило меня согласиться. Усталости как не бывало. Мы пили вино на набережной Яузы, затем углубились в какие-то дворы. Оказалось, мои новые знакомые – отличные ребята. Рома… будем называть его, для ясности, Рома-П-П-Р (Рома, потерявший пятьсот рублей) оказался вообще почти моим коллегой, так что разговор завязался сразу. Его развязно-доброжелательная манера вести разговор сразу располагала к себе. Улыбка удивительно шла ему к лицу, нестандартные черты которого делали его немного похожим на Стивена Тайлера. Он размашисто шёл, будто прыгал в своём пальто по заснеженной набережной, как большой чёрный грач и поминутно смеялся любой произнесённой в компании шутке. В первые пять минут своего знакомства он вывалил на меня кучу информации о себе. Что ему 25, что он живёт на Соколе, играет на гитаре и т.д. и т.п... Второй Рома работал скульптором (!) и был очень рассудительным и спокойным человеком. Сразу было видно, что эти двое – закадычные друзья, гармонично дополняющие друг друга. Второй Рома был почти на голову ниже своего товарища, но немного шире его в плечах (хотя возможно, мне так казалось из-за его оранжевой дутой куртки). Он не так много рассказывал о себе и вообще говорил не много, но его ненавязчивые реплики удачно вплетались в разговор, как контробас в звучание ансамбля – не мешая общему течению, но устанавливая некий ритм и общий тон. По большей части он шёл, мягко улыбался и почти незаметно кивал на все реплики своей головой с коротким ёжиком, который он, несмотря на конец декабря, и не собирался прикрывать шапкой.
Да, практически сразу я понял, что свободных девушек на нашей вечеринке нет. Лена обнималась и целовалась с Ромой-П-П-Р в те редкие моменты, когда он не говорил и не смеялся, Катя же шла под руку со Вторым Ромой. Обе девушки были так похожи друг на друга – в куртках (разного цвета, но практически одинакового фасона), с выбивавшимися из капюшонов тёмными волосами, тонкими чертами лица и умными глазами, что я сначала подумал, что они сёстры (-нет, нет, просто слишком много общаемся друг с другом, сначала в школе вместе учились, теперь МАрхИ вместе заканчиваем в этом году,- с улыбкой ответила Катя на мой вопрос.) Вообще девушки говорили мало. По прошествии некоторого времени мне стало казаться, что они вообще молчат и раскрывают рот только с разрешения своих кавалеров. На мой вопрос Катя ответила (это не ушло от моего внимания) только после одобрительного кивка головы со стороны Второго Ромы. Всё это показалось мне странным, но я не стал забивать себе голову такими пустяками.
За разговорами – о музыке, о политике, о личной жизни – стандартный набор при распитии алкоголя– время летело незаметно. В какой-то момент я понял, что пальцы на руках и ногах у меня совершенно занемели от мороза.
-А кстати! Куда мы идём?- спросил я у всех, как бы намекая на то, что пора бы и в тепло.
-К Насте! У неё днюха сегодня,- весело и вразнобой затараторили мои новые знакомые,- Мы приглашены – и ты, соответственно, тоже. Кстати, кто будет цветы дарить?
Не знаю уж, как так получилось, но букет алых роз оказался у меня в руках в тот момент, когда Рома ППР, звонил в дверь в торце здания, около которого мы стояли. Наконец кто-то открыл дверь (ого, не простая квартира, видимо, раз вход отдельный, не через подъезд). Мы прошли в тёмный коридор. Девушки внезапно втолкнули меня с букетом в какую-то комнату. Именинницы я до сих пор не видел…
-Давай, давай, быстро раздевайся! Сделаем ей сюрприз,- зашептали Катя и Лена. Я, ничего не понимая, поставил букет в стоящую на полке вазу и снял пальто и ботинки.
-Носки!- требовательно произнесла Лена.
-Свитер, рубашку тоже снимай! Она очень обрадуется, когда ты преподнесёшь ей букет, обнажённый по пояс.
Я остался в одних брюках. И тут события приняли весьма неожиданный оборот… Лена захлопала в ладоши. В комнату вошли оба Ромы, в руках они держали какие-то верёвки. Меня толкнули. От неожиданности (да и от выпитого вина) я упал на кровать. Оба парня навалились на меня, связали мне рук за спиной и… стянули с меня брюки и трусы! Сначала я хотел вырваться, но вскоре понял, что это бесполезно. Все четверо продолжали связывать меня. Вскоре я уже лежал на животе, лицом к стене, со связанными за спиной руками, с ногами, привязанными к ножкам кровати, не имеющий никакой возможности обрести свободу или хотя бы увидеть, что происходит в комнате.
-Ребят, вы что, вы что, вы что???- повторял я, но мои слова не имели никакого действия. Сказать, что мне стало не по себе значит ничего не сказать.
В конце девушки подошли ко мне и начали перевязывать меня красными подарочными лентами – руки, туловище и, наконец, одна из девушек (мне не было видно, кто) аккуратно и довольно крепко перевязала лентой мои яйца. Звук открывающейся двери. Этот удивительный квартет хором пропел:
-С днём рождения, Настя!
Им ответил радостный женский смех… Отсмеявшись, женщина (которую я по прежнему не видел) ответила:
-Ну спасибо, дорогие! Порадовали!- узкая холодная ладонь с длинными твёрдыми ногтями провела мне по спине, похлопала по ягодице и внезапно крепко, до боли сжала мне мои перевязанные красной ленточкой яйца. Я вскрикнул. Как можно было предвидеть, никакой реакции на мой крик не последовало, как будто меня здесь не было.
-А теперь, пойдёмте выпьем,- оставив моё тело в покое, сказала гостям Настя.- А к тебе, дружок, я ещё вернусь, - склонившись ко мне, прошептала она мне на ухо.- Веди себя тихо и смирно, а то пожалеешь…
Затем все вышли и весело переговариваясь ушли вглубь квартиры. Последний выходящий (или выходящая) выключил свет и закрыл дверь. Я остался лежать голый, связанный, в унизительной позе, в темноте. В воздухе остался терпкий аромат духов именинницы…
Страх наполнил меня – я думал даже не столько о том, что ещё эти извращенцы сделают со мной, осушив свои фужеры где-то в другом конце квартиры, а о том, что они сделают потом. То, что они со мной делают – уголовно наказуемо, а я сам рассказал им, что меня ещё долго никто не хватится. Соответственно, получив от меня всё, что им надо, они, практически ничем не рискуя, могут физически избавиться от меня. Первой мыслью было заорать. Просто заорать, как ребёнок, призывая на помощь хоть кого-нибудь. Бешено заколотилось сердце. Кажется, я весь вспотел, несмотря на то, что был «одет» только в подарочную ленту. Затем я вспомнил совет этой Насти – вести себя тихо и смирно. В противном случае предполагалось, что я «пожалею». Что бы не скрывалось под этой угрозой, испытывать на себе мне это совершенно не хотелось. В конце концов, сказал я сам себе, едва ли мне оставили бы шанс докричаться до кого-либо. Скорее всего, они всё предусмотрели и теперь мой единственный шанс выжить – убедить их отпустить меня, убедить, что я не пойду в милицию-полицию. Верёвки, которыми я был связан, больно врезались в моё тело. Все суставы лишённые подвижности, затекли. Минуты шли, возможно, даже часы (в кромешной темноте трудно судить о течении времени). Наконец я услышал звук шагов. Дверь приоткрылась.
-Ну что, поговорим?- это был голос Насти. Секундой позднее запах духов как бы запоздало возвестил о прибытие девушки.
-Да, я как раз думал…- начал я выдавать заранее заготовленную фразу, но тут же выгнулся от резкой боли – Настя, явно не скупясь, стеганула меня по ягодицам. Я чувствовал, как на моей заднице проступает розовая полоса от удара…
-Тогда давай сразу договоримся – я спрашиваю – ты отвечаешь. Согласен?
-Да, согласен,- уныло отозвался я.
-Тогда сразу вопрос – хочешь увидеть меня?
-Да!- сквозь зубы произнёс я.
-А я вот этого не хочу, - с усмешкой произнесла моя мучительница. Через несколько секунд на глаза мне была надета плотная, туго затянутая повязка. Щёлкнул выключатель, но мне с моими завязанными глазами он уже был как мёртвому припарка.- И запомни, будешь называть меня только на Вы. Для тебя я Анастасия. А тебя как называть?
Я назвал своё имя.
-Не-ет,- довольным голосом протянула Анастасия. Видимо, наш разговор шёл чётко по заготовленному ей сценарию.- Нет, что у тебя написано в паспорте, я уже прочла.
Я вздрогнул. Мне на плечи легли её руки. Такие холодные и мягкие. Женственные, но отнюдь не слабые… Голос был им под стать – достаточно низкий, ровный, он будто обволакивал мой мозг. Возможно, не источай голос Анастасии такую власть, я бы уже сорвался, ударился бы в истерику, начал бы кричать и т.д., но когда говорила она, соглашаться и повиноваться было очень легко.
-Нет, дружок, меня интересуют не твои анкетные данные, это всё там,- по интонации я понял, что она махнула рукой куда-то вдаль.- Сейчас ты выберешь себе кличку. Унизительную кличку… ммм… скажем так, кличку сексуального раба. Если мне не будут нравиться твои варианты, ты сам поймёшь это. Начинай!
В голове завертелись мысли. Унизительная кличка? И я сам должен её выбрать? Дурак, идиот, дебил – унизительно, но без сексуального подтекста – явно не подойдёт.
-Долго думаешь!- С громким щёлкающим звуком полоса боли огненным экватором пересекла мой зад.
-Э-э-э…. Блядь?- Наугад выпалил я.
-Никакой матершины в моём доме!- последовавшая серия ударов убедила меня в том, что ругаться в этом доме действительно не стоит. Хотя от ударов плётки или что это ещё было мне захотелось выразиться ещё и не так – боль была непереносима. Я сквозь зубы завыл, но после сурового окрика послушно заткнулся.
-Итак… Тебя зовут…- Вопрошающая фраза завершилась свистом плётки.
-Меня зовут сучка!- закричал я.- Умоляю, Анастасия, не надо больше! Меня зовут сучка! Прошу Вас!
-Хм, тебе подойдёт такое имя.- в бархатном голосе слышалось удовлетворение. Ну так вот, сучка, разъясню тебе ситуацию. Ты все праздники будешь моим рабом. Это подразумевает под собой абсолютную покорность. Тебе всё ясно?
-Да, Анастасия. Я всё понял.- страх парализовал меня, но теперь было ещё какое-то чувство. Удовлетворённости своим унижением, так что ли…
-Тогда продолжим. Я буду говорить, а ты будешь показывать свою покорность всеми доступными тебе методами.
-Да, Анастасия.- Мой голос сильно дрожал, когда я говорил это.
Внезапно моя повелительница несильно, но грубо ткнула мне в лицо своей обнажённой ногой. Сразу поняв, в чём дело, я начал целовать, а потом (после удара плетью через всю спину) вылизывать нежную кожу на ноге Анастасии.
-Так вот.- Ты, сучка, наверное, думаешь: а что же потом? Меня убьют, а труп закопают в подмосковном лесу? Сразу скажу – нет. Этого можешь не бояться. Просто в течении новогодних праздников ты будешь ещё и фотомоделью. Ну, чуть позже увидишь всё сам.
После этих слов Анастасия отвязала мои ноги от кровати. По её приказу я, морщась от боли в затёкших членах, с трудом сполз на пол, стал на колени. Мои руки были по очереди (сначала левая, потом правая) прикованы наручниками к ногам в районе голеностопного сустава. Только после этого верёвки, больно врезавшиеся в кисти рук были перерезаны. Я отметил, что эта поза ничуть не даёт мне никаких возможностей для проявления своей воли. Единственное, что я мог сделать – это склониться к полу. Ну или упасть на него. Но теперь мне было гораздо проще морально – я знал, что моей жизни и, по всей видимости, здоровью ничего не угрожает.
-Но это ещё не всё.- Анастасия, видимо присела передо мной на корточки, так что моё лицо очутилось напротив её.- Тебе должно это нравиться, понял?- Снизив тон, объяснила она.
Одной рукой она сжала моё горло, другой стала поглаживать мой член – не дотрагиваясь рукой, только проводя вдоль – туда и обратно – длинными крепкими ногтями.
Теперь, когда остатки страха улетучились из головы, стало легче распознать чувство, доселе скрывавшееся за его пеленой. Это было непреодолимое желание Принадлежать, Служить. Желание быть рабом, желание быть униженным. Скрыть это было невозможно – появившаяся эрекция говорила сама за себя. Похоже, Анастасии моя реакция пришлась по душе, но руку от моего члена она убрала.
-Ну что же, ты быстро схватываешь, сучёнок, да? Поделись своими чувствами, не держи их в себе!
-Я… я… мне так нравится! Нравится быть Вашим рабом! О, Анастасия! Умоляю, дайте мне увидеть Вас, прикасаться к Вам! Прошу Вас, позвольте вашей сучке увидеть Вас!
-О-о!- Засмеялась Анастасия.- Может, хочешь поцеловать меня?- Её сладковатое дыхание приблизилось к моим губам. Совершенно обезумев от возбуждения, я изо всех сил тянул свои губы к её губам… Внезапно я услышал звук плевка и заливистый смех Анастасии, почувствовал её слюну на своём лице. Жгучая обида захлестнула меня и в этот момент Анастасия ещё дала мне пощёчину. Я пошатнулся и с трудом устоял на коленях. Щёку захлестнуло волной жара.
-Ну что же ты не благодаришь свою госпожу за поцелуй? Почему не просишь ещё? Мне расценивать это как неуважение?-  она издевалась надо мной от души. Я стоял подавленный перед ней на коленях и молчал, но как только в воздухе послышался уже знакомый мне свист плети, я торопливо заскулил:
-Благодарю Вас, Анастасия, за поцелуй, который Вы осчастливили меня! Благодарю вас за то, что снизошли к своему жалкому рабу! Молю о повторении!- Произнося эти слова, я понимал, что ничуть не кривлю душой! Мне действительно хотелось быть оплёванным, избитым и униженным своей повелительницей… Вот такие метаморфозы произошли с моей личностью за этот вечер.
Повторение не заставило себя ждать. Анастасия плевала мне в лицо, пощёчины сыпались градом. Наконец всё это прекратилось. Дрожащим голосом я шептал благодарности, понимая, что настолько возбуждён происходящим, что, казалось, одного прикосновения к моему члену будет достаточно для того, чтобы я кончил.
-Хорошая сучка!- в голосе слышалось явное одобрение. Затем прекрасная рука моей госпожи крепко взяла меня за волосы. Холодное прикосновение металла к шее заставило вздрогнуть. Судя по ощущением, Анастасия надела на меня что-то вроде стального ошейника. Дышать он не мешал, но обхватывал шею достаточно плотно. Резкий рывок подсказал мне, что я сидел на поводке, как и полагается сучке. К этому моменту я, не в силах сдерживаться, начал производить конвульсивные движения телом, имитирующие фрикции. Но строгий окрик, подкреплённый ударом коленом в солнечное сплетение заставил меня застыть как изваяние.
-Уже готов кончить, да?- Как прекрасна была её насмешка! Кивая, я начал дрожать всем телом, жадно вдыхая воздух, улавливая в нём ароматы духов.
Внезапно Анастасия с силой потянула поводок на себя. Я подался телом вперёд и уткнулся носом в её ноги. Следуя туда, куда меня тянул поводок, я то целовал ступни, вылизывал пальцы на ногах моей хозяйки, то поднимался вверх вдоль гладких ног, пахнущих чем-то невыразимо приятным (на ней была надето что-то вроде шёлковой ночнушки, короткой и расстёгнутой, а почти не прикрывающей ноги). Один раз, не больше чем на секунду, мне было дозволено прикоснуться губами к мягкой груди Анастасии. После этого я начал спускаться вниз, целуя обнажённый живот и наконец, мой язык скользил по кружевной ткани трусиков госпожи. Это продолжалось, к моему великому огорчению, недолго. Потянув за поводок, моя хозяйка отстранила моё лицо от себя плюнула прямо в мой открытый рот.
-Ну а теперь можешь меня увидеть… но сначала ты должен сделать ещё кое-что…- Интригующий шёпот на ухо. Я, будто находясь в каком-то трансе, кивал головой и повторял как заведённый – «Да, да, да…»
Поводок потянул меня вверх, сталь впилась в шею. Я вытянулся, насколько это возможно сделать, стоя на коленях с прикованными к ногам руками. Я пытался представить, уже далеко не в первый раз за этот вечер, как может выглядеть Анастасия, эта девушка, о существовании которой несколько часов назад я даже не знал, и которая в этот момент была для меня всем. Какие у неё волосы, какой взгляд? Пока что, на основании того, что я слышал и чувствовал, я мог сказать, что она довольно высокая, стройная, сильная, с превосходным маникюром и педикюром, с глубоким низким красивым голосом. Одним словом, ещё не увидев её, я знал, что она прекрасна. Вместе с тем я чувствовал, что возможность увидеть Анастасию – своеобразная милость с её стороны, подарок; и благодарность переполняла меня.
Пока я предавался этим размышлениям, моя хозяйка отошла от меня. Через минуту она потянула меня за поводок и провела так несколько метров. Насколько я мог сориентироваться с завязанными глазами, сейчас я находился в центре комнаты. Приняв свою обычную позу – стоя на коленях с прямой спиной, я вдруг почувствовал, что к моему межъягодичному пространству прикоснулось что-то скользкое. Я чуть отстранился.
-Итак, если ты, сучка, ещё не понял, под твоей задницей на полу установлен резиновый член. Я хочу посмотреть, как ты сядешь на него!- В её голосе было столько власти, что я не посмел даже в мыслях отвергнуть этот приказ. Я начал опускаться, сперва быстро, потом, после того, как начал испытывать сильную боль в анусе, куда медленней. Анастасия ходила вокруг меня, подбадривала и, судя по звукам – щёлк-щёлк-щёлк – фотографировала меня. Теперь до меня в полной мере дошёл смысл её слов относительно того, что я стану фотомоделью. Теперь, когда у неё на руках такой компромат, меня смело можно отпускать домой – я на крючке. Хотя уже в этот момент я отчётливо понимал: всё происходящее настолько мне нравится, что никакой компромат мне не нужен, я бы и сам с радостью продолжил своё приключение! Наконец я почувствовал, что мои ягодицы коснулись пола.
-Отлично, сучка,- Тонкая рука потрепала мою щёку.
Щёлкнул выключатель – в комнате был потушен свет. И наконец-то повязка была снята с моих глаз. В тёмной комнате был единственный источник света – жёлтый прямоугольник открытой двери. По бокам угадывались очертания современной мебели, но на неё я не обратил ни малейшего внимания. На фоне ослепительно сверкающего светом электрических ламп дверного проёма я увидел тёмный силуэт моей повелительницы – тонкая талия, изящные ноги, длинные волосы. Через несколько секунд, когда мои глаза привыкли к свету, я различил черты лица – тонкие губы, небольшой, идеально прямой нос, глаза… цвет их было не различить, но выражение… в этих глазах явно читалось превосходство, насмешка, властность… Я стоял перед ней – покорный раб – и не мог отвести взгляда. Наконец Анастасия одной рукой подвинула к себе компьютерное кресло с подлокотниками, села на его край и элегантным движением сняла с себя трусики. Её полураспахнутая туника довершала её образ самой совершенной женщины на свете… Тут я заметил что-то в её руке и с удивлением понял, что это тот самый букет, который я должен был преподнести ей на день рождения.
-Это мне, да?- Иронично протянула моя госпожа,- Кажется, я знаю, как поступить с этими розами… Анастасия подъехала на кресле ко мне вплотную. Пощёчина… Ещё одна…
-Работай задницей, сука!
Дважды мне повторять не пришлось. Превозмогая боль, я начал ритмично приподниматься на коленях и опускаться обратно, насаживаясь на фаллоимитатор. Возбуждению моему не было предела. Судя по участившемуся дыханию Анастасия тоже возбудилась. Левой рукой она наклонила мою голову и я начал вылизывать её половые губы, уже сочащиеся смазкой… Через минуту мой язык практически полностью переключился на клитор, так как я понял, что моей госпоже нравится, когда я тереблю языком именно его. По мере возможности я старался не забывать и насаживаться задницей на фаллос. И тут резкая боль обожгла мои уже иссечённые ягодицы и спину. Ощущения были такие, словно сразу несколько тысяч иголок вонзились в моё тело. Я взвыл, но усилием воли заставил себя не прерывать кунилингус. Вспышка боли повторилась, и я уже понимал – что происходит – меня пороли букетом роз и острые шипы прокалывали мою кожу сразу во многих местах, доставляя мне боль, которой я раньше не знал… и наслаждение, также доселе мне не ведомое! Удар следовал за ударом, но я с усердием работал языком, боясь не угодить своей хозяйке. Наконец, уже сквозь туман, я услышал стон Анастасии. Её тело выгнулось мне навстречу… стон оборвался, теперь было слышно только тяжёлое дыхание. Я в полуобморочном состоянии упал на пол…
 
В углу комнаты стоял монитор. В режиме слайд-шоу мелькали фотографии. Мужчины - связанные в разных позах, со спинами, покрытыми красными полосами, с искусственными фаллосами в задних проходах, стоящие в покорных позах… Сначала мы смотрели серию фотографий с одним парнем, невысоким и худощавым, примерно моего возрасту. Его сменил другой. Тому, второму, было за тридцать, но мало кто не позавидовал бы его фигуре атлета. Даже мне с моими весьма неплохими физическими данными, стало немного неловко стоять на четвереньках на полу перед госпожой, сидевшей позади меня в кресле и положившей на меня свои божественной красоты ноги, теперь обутые в изящные женственные тапочки небесно-голубого цвета. Далее пошли фото молодого рыжеватого и, на мой вкус, полноватого, парня лет двадцати… ещё несколько персонажей и наконец, на мониторе появился я. Привязанный к кровати, стоящий на коленях, садящийся на резиновый член… последняя фотография потрясла меня. Я лежал на боку, на полу, покрытым светло-серым ковролином. Рядом стоял фаллоимитатор. Лицо моё выражало неземное блаженство – закатившиеся глаза, полуоткрытый рот. Мой член ещё стоял, но около него, приглядевшись, я заметил небольшую лужицу спермы. В первый раз в жизни я кончил вообще без прикосновений к члену! Но в первую очередь моё внимание привлёк вид моих спины и ягодиц. Эти части тела были сплошь покрыты красными полосами, ссадинами, оставленными шипами роз, кровоподтёками, остатками красной подарочной ленты и… лепестками роз. Лепестки были раскиданы и по полу. В общем, композиция поражала и будоражила воображение.
-Что скажешь?- Голос Анастасии вернул меня к реальности.
-Я… так счастлив… так счастлив быть дополнением к… Вашей коллекции, Анастасия… Так счастлив…- Я с трудом, но всё же подбирал нужные слова.- Я буду счастлив и дальше служить Вам…
-В таком случае вставай на колени, сучка!- Я послушался (наручники к этому моменту были сняты - в них больше не было никакой необходимости; весь мой костюм состоял из простого стального ошейника с креплением для поводка).- На кухне много грязной посуды, которую надо вымыть. Если покопаешься в ней, наверняка найдёшь какие-нибудь объедки. Ими и поужинаешь. Передвигаться при мне только на коленях! Пошёл!- Дополнительного стимула для выполнения приказа мне не требовалось, но Анастасия не отказала себе в удовольствие ударить меня по спине чёрной кожаной плетью. Поблагодарив госпожу за удар и разрешение употребить в пищу объедки, я, вне себя от счастья, поклонился, после чего на коленях пополз в коридор. В голове всё мешалось, но одно я понимал точно – то, происходило этим вечером и ночью – именно то, чего мне никогда не хватало в жизни.